Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни
— Конечно, нет, — усмехнулся киммериец. — Они построили лишь внешние укрепления. Основную линию обороны возвели еще иранистанские эмиры. Что касается мраморной плитки, то ее сделали совсем недавно. Раньше ворота были белого цвета. Однако отец Илдиза решил увековечить свое имя.
— Как же кочевники сумели овладеть городом? — удивился Эблис. — Сходу Аграпур не взять. Длительная осада?
— Нет, — иронично произнес северянин. — Столица Турана пала уже на четырнадцатый день штурма. Тарим был не просто хорошим полководцем, а умным и хитрым. Ему приписывают одну удивительную фразу: «Если городом нельзя овладеть с помощью меча, значит надо послать туда осла, нагруженного золотом».
— Предательство, — догадался щемит.
— Именно, — проговорил киммериец. — Уши-каган подкупил охрану ворот, и ночью тысячи всадников ворвались в Аграпур. Летописцы пишут, что такой резни история еще не знала. Из коренных жителей города в живых остался лишь каждый двадцатый. При этом захватчики сумели сохранить и дворцы, и даже дома, и даже статуи. Тарим запретил воинам грабить будущую столицу королевства.
— Пророк, наверное, достойно расплатился с изменниками, — заметила девушка.
— О, да, — рассмеялся Конан. — Им вспороли животы, набили их золотом и утопили в Вилайете. Таким образом, военачальник показал свое презрение и к людям, продавшим родину, и к богатству.
— Достойный поступок, — откликнулся десятник.
Между тем, отряд приблизился ко вторым воротам. Они превышали первые локтей на тридцать. Грандиозное сооружение. Чтобы увидеть верхний край приходилось задирать голову.
Именно здесь, расположившись в ряд, стояла знаменитая «волчья» полусотня. В любой момент всадники могли сорваться с места и устремиться навстречу врагу. Они сбросят с моста кого угодно. Их задача обеспечить закрытие ворот.
Киммерийцу пришлось отвернуться от конников. Гирканцы очень наблюдательны и обладают хорошей памятью. Тем более, что забыть огромного северянина, служившего в личной охране короля, довольно трудно…
Миновав и эту опасность, отряд вошел в город. Перед путешественниками предстала довольно широкая улица. На ней без труда могли разъехаться две груженые повозки. По бокам расположились трехэтажные дома простых аграпурцев. Здания строили из глиняных кирпичей, а затем тщательно штукатурили. Технология сохранилась еще со времен иранистанцев. Белые стены создавали иллюзию чистоты и порядка, но киммериец знал, что это совсем не так. Канализационной системы в столице Турана не существовало, и все стоки местные жители либо сливали в канавы, либо прямо на улицу. К счастью, песок быстро впитывал нечистоты. Тем не менее, в бедных, тесных кварталах дышать было нечем.
Ветер со стороны Вилайета поднимал пыль и обрушивал ее на прохожих. Несмотря на жару, между домами сновало довольно много людей. Под матерчатыми навесами расположились старики и мелкие торговцы. Мимо них бегали полуобнаженные дети, носили воду женщины, что-то бурно обсуждая, проходили мужчины. Шум буквально оглушал чужаков. Даже не верилось, что весь этот гвалт создают люди. Привыкшие к тишине путники невольно замерли. Шедший впереди караван повернул в переулок и скрылся из виду.
— Чего они так кричат? — удивленно спросил Эблис.
— Привычка, — проговорил Конан. — В Аграпуре проживает слишком много людей. Здесь десятки лавок, мастерских и таверн. Хозяева порой выставляют у дверей зазывал. Те громко вопят и хвалят свое заведение. В городе настоящая драка за посетителей, и стать богатым в столице Турана не так-то просто.
— Ужасный шум, — вымолвила волшебница, закрывая уши.
— Пустяки, — усмехнулся киммериец. — Когда вы придете в порт, то поймете, что на улице царит чуть ли не безмолвие. Настоящее безумие на пристани во время разгрузки.
Девушка изумленно посмотрела на киммерийца. Она уже жила в портовом городе Султанапуре, но ни с чем подобным не сталкивалась. Впрочем, разве может сравниться северное захолустье со столицей?..
Путешественники неторопливо прошли шагов триста, и неожиданно в переулке послышались чьи-то отчаянные крики. Возле колодца стояло полтора десятка женщин. Все в длинных халатах, с накинутыми на лицо покрывалами. У ног одной лежал разбитый глиняный кувшин. Активно жестикулируя, туранка теснила свою соперницу. Догадаться о причине ссоры труда не составляло. Высунувшись в окна, несколько мужчин с интересом наблюдали за перепалкой. Создавалось впечатление, что женщины сейчас вцепятся друг в друга. Однако дальше угроз дело не шло.
— Добро пожаловать в Аграпур, — послышался высокий ироничный голос. — Подобные сцены здесь случаются каждый день. Ничего интересного.
Конан обернулся. Перед ним стоял довольно высокий мужчина лет сорока пяти с узкой бородкой. На шемита он, действительно, был похож очень мало. Худощав, темные волосы с проседью, крючковатый нос, маленькие, бегающие глаза. Пожалуй, лишь смуглая кожа отличала его от коренного туранца. Хотя эта кровь наверняка есть в родословной мужчины.
— Исхад, — обрадовался десятник. — Я уже боялся, что нам придется искать тебя по всей столице.
— Напрасно, — бесстрастно заметил советник Андурана. — Я хорошо помню приказ правителя. Закатные ворота Эрлика — главные ворота Аграпура. Сидя в таверне с кубком хорошего вина можно ждать путешественников хоть вечность.
За спиной торговца расположился коренастый шемит. Судя по одежде и кольчуге, он тоже принадлежал к барсам». Воин внимательно рассматривал членов отряда, словно кого-то искал. Перехватив его взгляд, десятник с горечью в голосе вымолвил:
— Очень сожалею, Зендал, но твой брат погиб. Мы попали в засаду козгаров и вырвались с большим трудом. Без потерь не обошлось.
— Вам досталось, — кивнул головой Исхад, указывая на повязки раненых и следы крови на одежде.
— А вам? — бесцеремонно спросил киммериец.
Эблис спохватился, что не представил северянина и влез в разговор раньше него. Почтительно согнувшись, он сказал:
— Прости меня, господин. Длительный переход затуманил мой разум. Исхад, это Конан, воин, лучше которого я в своей жизни еще не встречал. Повелитель Кироса приказал подчиняться ему беспрекословно.
— Знаю, — спокойно проговорил советник.
Киммериец и шемит пожали руки. Несмотря на щуплое телосложение, кисть у торговца оказалась довольно сильной и крепкой. В глазах Исхода северянин заметил лукавые огоньки. Смирять свою гордыню перед обычным наемником советник явно не собирался. Это киммерийцу понравилось. Чувствовалось, что мужчина не глуп и уверен в себе. Выдержав небольшую паузу, шемит со снисходительной улыбкой проговорил:
