Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни
Обзор книги Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни
Ник Эндрюс
Жемчужина Пустыни
(Конан. Четыре Демона Стихий — 2)
(«Северо-Запад Пресс», 2002, том 75 «Конан и жемчужина пустыни»)
Другие названия: Демон степей
Глава 1
На пологом большом холме стоял невысокий худощавый человек в странной одежде. Длинный серый балахон достигал пят и висел на хилом теле, словно мешок. Рук практически было не видно. Лишь иногда его тонкие пальцы показывались из широких рукавов и нервно теребили грубый простой материал. На лицо мужчина надвинул капюшон.
Из-под него холодно сверкали колючие немигающие глаза. Человек не шевелился, внимательно оглядывая бескрайние просторы стигийской пустыни.
Яркие лучи солнца выжгли всю растительность, и сейчас поверхность имела неживой буро-коричневый цвет. Приятная, радующая глаз картина…
Вокруг холма расположилась сотня закованных в стальную броню воинов. Верная, преданная охрана. Любой из этих бойцов готов пожертвовать собственной жизнью ради своего могущественного господина, а им был не кто иной, как колдун Сиптах Атхемон. Год назад он вернулся в родные края из небытия. Страна в упадке, терпит постоянные поражения то от шемитских правителей, то от туранцев, то от аргосцев.
Культ бога Сета ненавистен и презираем по всей Хайбории. Пришло время изменить ситуацию и проучить зарвавшихся северян. Как это сделать, колдун прекрасно знал. Он долго готовился и вот теперь настал его час.
Древние демоны Нергала! Никто не верил в эту легенду. Над ним смеялись даже соплеменники. На устах Сиптаха появилась презрительная усмешка. Где теперь эти безмозглые неучи. Почивают в забвении. Атхемон долго искал священную книгу Рата. Сведения о ней были смутными и неточными. Он побывал в Гиркании, в Вендии, в Косале, добрался до Иранистана и Зембабве. Не раз находился в шаге от гибели.
Хитростью, коварством, силой и жестокостью Сиптах выпытывал ценные заклинания у колдунов, знахарей и волшебников. После себя стигиец оставлял только трупы. Сильные конкуренты ему были не нужны.
Однажды в маленькой таверне близ Коссали Атхемон повстречал Андурана.
На первый взгляд молодой человек выглядел беззащитным, но колдун сразу почувствовал опасность, исходящую от волшебника. Он попытался убить врага, но ничего не вышло. Вино с ядом его противник даже не пригубил. Глядя прямо в глаза Сиптаху, Андуран вылил содержимое чаши на пол. Тогда стигиец нанял трех разбойников.
Они затеяли в таверне драку, во время которой один из них должен был зарезать соперника колдуна. Увы, этот замысел тоже не увенчался успехом. Волшебник легко расправился с наемниками, и отъявленные головорезы оказались на каторге.
Уже уходя, Атхемон заколдовал лошадь Андурана. Она понесла врага к пропасти, стигиец довольно потирал руки, но вдруг животное остановилось и стало смирным и послушным, как обычно. Волшебник сумел снять колдовские чары. Плюнув от злости в сторону соперника, Сиптах двинулся в Птейон.
Если бы он знал, какую роль сыграет Андуран в его судьбе, то не смирился бы с неудачей. Избавиться от опасного противника надо было именно тогда.
Спустя луну колдун прибыл в древний город. В нем обитали безжалостные кровожадные демоны, но чудовищ Атхемон не боялся. Он знал десятки надежных заклинаний. Колдун когда-то слышал, что здесь можно встретить последних выживших змеелюдей. Ему нужны были их свитки, рассказывающие о битве Ворлана и Рата.
Несколько дней Сиптах бесцельно бродил среди древних развалин. Эти камни помнили многое. Наконец удача улыбнулась стигийцу. В окне полуразрушенного здания Атхемон увидел неказистую, сгорбленную фигуру. Не испытывая ни малейшего страха, он двинулся за незнакомцем. Существо привело его в темное ветхое подземелье. Колдуну приходилось постоянно пригибаться, чтобы не удариться головой. Сиптах совершенно потерял ощущение времени.
Шел стигиец очень долго. Неожиданно раздалось угрожающее шипение. Отступив чуть назад, Атхемон прочел нужное заклинание. Помещение осветилось неярким голубым светом.
Прямо перед собой колдун увидел трех змеелюдей. Вместо кожи — чешуя, широко раскрытые пасти, четыре острых зуба, тонкий язык и сверкающие ненавистью желтые глаза. Они были готовы в любой момент наброситься на незваного гостя. Слабые, тщедушные тела, тонкие ручки… казалось, что одолеть их будет легко. Однако Сиптах не тешил себя иллюзиями. Сила змеелюдей совсем в другом. Их древнее колдовство практически непобедимо.
Покорно согнув голову, стигиец рассказал хозяевам о своих трудностях, естественно кое о чем умолчав. Переговоры затянулись. Один из представителей старой расы упорно не соглашался брать нового ученика. В конце концов, остальные его уговорили. Завязав Атхемону глаза, они повели его вглубь подземелья. Под Птейоном оказался еще один город. Тоннели имели в длину десятки лиг и сотни ответвлений. Что в них скрывается, колдун так и не узнал.
Стигийца привели в просторный зал и оставили в одиночестве. Сняв повязку, Сиптах невольно вскрикнул от восхищения. Вдоль стен находились стеллажи с древними книгами и свитками. Их было невозможно прочесть за всю жизнь. Какой же это кладезь знаний!
Учителя появлялись крайне редко. Они приносили пищу, воду, кое-что поясняли и тотчас исчезали. Выходить из зала Атхемону запрещалось, и колдун не рисковал. Наказание будет быстрым и безжалостным. Еда была однообразной и часто невкусной. Порой мясо напоминало человечину, но глупых вопросов стигиец не задавал и всегда все съедал без остатка. Силы ему еще понадобятся…
У змеелюдей Сиптах провел больше четырех лет. С возможностями колдуна в Хайбории отныне никто не мог сравниться. Заклинания вендийских магов теперь казались Атхемону детской шалостью. Но цели поисков стигиец так и не достиг. Нигде не было никаких упоминаний о Ворлане и Рате. И вот однажды Сиптах нашел на полке старый, помятый запыленный свиток. Он прочитал всего несколько строк, и его руки задрожали от радостного возбуждения. В тексте говорилось о могущественном волшебнике, состоящем на службе у светлоокого Митры. Подробно описывались его многочисленные подвиги и деяния. Часто он именовался спасителем человечества. Но ни разу не упоминалось имя волшебника, и Атхемон знал почему.
Змеелюди боялись Рата. Волшебник был их заклятым врагом. В тексте чувствовался сарказм и злоба. Летописец, написавший свиток, безумно ненавидел героя своего повествования. Впрочем, эмоции автора колдуна не интересовали. Он быстро пробегал строчку за строчкой. В самом конце манускрипта оказалась маленькая приписка.
