Иван Галкин - По мостовой из звёзд
— Математику? Ты умеешь считать?
— Да.
Ребенок, в таком возрасте умеющий считать… Он был сыном ученого? Или местного князя? Сначала нужно было проверить. Помочь в этом мог один из счетоводов главного советника, выполнявшего также обязанности казначея.
И полчаса спустя, старик во все глаза смотрел, как мальчик решает задачи, задаваемые ему счетоводом. Удивительно быстро хитрый толстяк-советник прознал об этом. Спрашивал потом олериса:
— Есть мнение мое, что ты на мальчика планы строишь.
— Меня заинтересовали его познания, если ты это имеешь в виду.
— Познания применяться могут с пользой практической. Сей талантливый юноша имеет способности к счету. Исключительно случайно я ведаю, что семьи он не имеет и в городе проживает в семье неграмотного охотника…
— Я тебя разочарую, — сощурился олерис — церковь нуждается в писарях не меньше.
— Такой талант пропадет в руках книгочеев зря, — нахмурился толстяк.
Главному советнику олерис, препираясь, отказал, да еще и поссорился. Теперь он подозревал, что тот через князя не преминет отомстить. В любом случае, мальчик обладал познаниями в таких областях, в которых не разбирались лучшие ученые княжества. И все же, народ, дети которого обладали такими знаниями, не мог быть настолько малочисленным и малоизвестным. Может быть, еще удастся выведать правду из уст мальчишки. И чуть позже он намеревался просить князя взять мальчика ко двору.
А сейчас он слушал, как мальчик рассказывал о своей несуществующей родине вещи, в которые совсем не верилось, но все же жизненный опыт старого ученого говорил, что эти вещи — правда. Точнее, так говорило умение старика читать движение на лицах, ловить каждый жест и неосторожное слово.
Социальное устройство, избираемый правитель, политика, медицина, наука — то, что мальчик рассказывал, не могло быть придуманным. А мальчик не был сумасшедшим. Более того, он был слишком умен и осторожен в суждениях для своего возраста. И старик жадно слушал о вещах, надолго опередивших его время.
Однако, мальчику нужно было совсем другое. Если вчера он увлекся и совсем позабыл о цели своего путешествия, то сегодня нельзя было терять время. К тому же, ему выдался отличный шанс.
— Послушай, ты наверняка много знаешь о землях, окружающих княжество?
Олерис кивнул.
— От южных пустынь до Ледяного северного океана, от западных гор до океана Восточного.
— Я знаю, что у вас нет лекарства от таких болезней, как Красный мор. А в других землях такую болезнь люди могут излечить?
— Красный мор?.. Это тебе нужно спрашивать у княжеского лекаря. Но насколько я знаю — нет, люди не знают лекарства от этой болезни.
— Священник рассуждает о болезнях. Я говорил тебе, что он не так прост. Он бы должен сейчас говорить о том, что это божественное наказание и нужно верить и молится.
— Болезнь неизлечима?
— Излечима. Но не людьми. Возможно, люди где-то и научились лечить Красный мор, но я об этом не знаю. Зато я знаю, что в годы, когда риши приходят с северных берегов и грабят наши селения, храбрецам удается добыть их травы и лекарства. Среди них нашли и такие, которые лечат даже Красный мор.
Так, отец мой еще помнил то время, когда дед нынешнего князя, Бореада, разбил войско ришей. Город тогда был совсем молод, и укрыться за его стенами мы не могли. Поэтому и сражались до последнего. Вот среди прочего мы смогли взять почти нетронутым их становище, где и нашли обоз их шамана. Самого шамана не взяли, риши берегут своих командиров больше чем свои жизни… но хватило и обоза.
Когда почти пятьдесят лет спустя, уже при отце нынешнего князя и это уже я видел сам, вспыхнул Красный мор, тогдашний лекарь сумел подавить его распространение в городе. Ну, в деревнях народу, конечно, погибло много, в основном — лесное племя, с которым мы тогда жили в мире.
— Риши?
— Ах да, ты же не можешь знать. Они живут только на севере — это племя человекоподобных животных. Они поклоняются ракхам.
Ворон в этот момент произнес.
— Взгляни на образ, Скиталец, — он передал образ риша, возникший в разуме олериса, когда тот о них заговорил.
Образ был смутным и расплывчатым, меняя очертания. Больше всего он походил на огромного грызуна, стоящего на задних лапах. Хотя и неясно, на кого из земных грызунов он был больше похож.
Саша вдруг почувствовал, что это именно то, что ему нужно. Интуиция говорила, что именно ришей ему необходимо искать.
— Это может быть то, что мне нужно, Ворон?
— Ты выбрал этот мир, Скиталец. Кому как не тебе знать, что тебе необходимо. Доверяй себе.
Теперь нужно было только разузнать про лекарства точнее, у лекаря. А сейчас — про ришей.
— А как добраться до тех мест, где живут риши?
— Никак. — Олерис при этом отвел ладонь в сторону, подтверждая слова жестами. — Они живут за Ледяным океаном.
— Почему? — искренне удивился Саша.
— Дальше на севере люди не живут. Семь дней пути на стиде, через леса и луга, которых там гораздо больше, путник выйдет к побережью ледяного океана. Лишь редкие поселения и деревни могут повстречаться на этом пути, но ничего примечательного там нет.
— Но ведь кто-то же плавает туда?
— Никто не может пересечь Ледяной океан. Воды его настолько холодны, что человек в них погибает в считанные минуты. Ветра забирают из человека тепло и жизнь, а глыбы дрейфующих льдов угрожают кораблям. К тому же, нет таких кораблей, которые бы могли заплывать далеко в океан. Да и какой человек осмелиться на такое — плыть в страну ришей? Они не торгуют с людьми, только воюют.
— Не может быть, чтобы не было возможности…
Саша с надеждой взглянул на олериса. Тот как-то странно смотрел на мальчика. Но причину в его темных глазах прочесть было невозможно. Сашу уже начало охватывать отчаяние, но олерис, помедлив, проговорил.
— Пожалуй, только карраны могут достаточно долго летать над океаном. Огромные птицы могут сутками парить без пищи и воды, а их перья выдержат любой холод. У рыбаков ходят легенды о северных гнездовьях белых карранов, живущих на островах в океане. Но лететь туда, не зная направления, велик шанс потеряться. К тому же всадники не так выносливы, как их птицы.
— Да… это может быть выходом, — сказал Ворон, когда в голове мальчика всплыл образ каррана.
— Благодарю за ответы.
— Не стоит. Откровенность за откровенность, так? Но почему ты так интересуешься северными землями?
— Я собираюсь туда отправиться.
— Один? — удивился олерис.
— Да, — просто ответил Саша.
Олерис посмотрел в голубые глаза мальчишки. В них светилась решимость. Не мрачная и не честолюбивая, нет. Простая, как необходимость. Все же он попытался переубедить мальчика.
