Вулф Джин - Воин Сидона
— И о штандарте с волком, под которым армии твоего города идут в сражение, — сказал Тотмактеф. — Когда Хатхор была кормилицей Осириса, волчица выхаживала двух братьев, которые основали твой город. Когда я рассказал об этом главному жрецу, он остался очень доволен и отдал мне свиток. Он еще хотел рассказать мне о том, что в нем написано, но я торопился обратно на корабль и пообещал, что благородный Чаниу и я немедленно прочитаем его.
— Мы так и сделали, — сказал Чаниу. — Это пророчество. В этом городе Анубис — бог смерти. Жрецы должны были сказать тебе об этом, когда показывали картину, которую описал Тотмактеф.
— Мит-сер'у и Аахмес тоже, — сказал я.
— Согласно пророчеству, храм должен посетить герой Анубиса, который, однако, не помнит Анубиса. Он принесет в дар черного ягненка.
Чаниу выжидающе поглядел на меня, и я сказал: — Даже если я герой бога смерти, то ничего не знаю об этом, но я действительно принес в дар храму черного ягненка.
— Этот герой должен найти щит Хемсут, — продолжал Чаниу. — Жрецы храма в Асуате, в котором, по-видимому, было записано пророчество, должны сообщить ему об этом и объяснить, как найти его. Если ты чувствуешь, что к тебе это не относится, я не буду волновать тебя дальнейшими подробностями.
Урей за мой спиной глубоко вздохнул. — Мой хозяин желает услышать больше. — Даже не знаю, как он оказался здесь.
— А ты, Луций?
Я кивнул. — Если ты скажешь мне, благородный Чаниу.
— Хорошо. Вот что ты должен сделать. Ты должен найти храм за последним храмом. Там ты найдешь щит. И если бы я заговорил дальше, я бы только повторил слова Тотмактефа, которые он сказал несколько мгновений назад.
Писец прочистил горло. Он молод и у него честные глаза. Голова полностью выбрита. — Хемсут — богиня судьбы, — сказал он. — Она — одна из младших божеств. — Он опять кашлянул. — Я имею в виду, что с ней не связаны никакие великие сказания и у нее нет своих храмов. Она, незримая, присутствует во время родов и определяет судьбу ребенка. Она носит щит со стрелой на нем — изображением стрелы, я хотел сказать. Так рисуют ее художники. Иногда щит настолько мал, что она носит его на голове. Смысл этого символа — судьба защищает человека. Другими словами, его нельзя убить, пока судьба не предназначила ему умереть.
— Продолжай, — прошептал Чаниу.
— Стрела символизирует смерть. Он судьбы не уйдешь, говорит она.
— Я понял, — сказал я.
— Если человек встречает ее, — продолжал Тотмактеф, — и глядит на ее щит, он видит там всю свою жизнь. Во всяком случае так говорят. — Он опять кашлянул. — В этом свитке нет ничего о Хемсут — я рассказал тебе то, что знают все. Но свиток говорит, что тебя поведет Ра — поведет героя — к храму за последним храмом. Что бы это ни значило.
Чаниу вздохнул. — В этом свитке написано, что привести тебя туда должен скарабей. Скарабей — это такой жук, который можно найти в этой стране. Он — один из символов бога солнца.
И вот теперь я спрашиваю себя, что означает мой скарабей. И не могу понять, как он может привести меня куда-нибудь. Но, возможно, может. Боги должны знать, что я понимаю далеко не все.
— Я сказал, что нам требуется твоя помощь, — продолжал Чаниу. — Но вначале я хочу задать тебе само собой разумеющийся вопрос. Считаешь ли ты себя тем самым героем, о котором говорит пророчество?
— Очень сомневаюсь, — ответил я. — Я вообще не считаю себя героем.
Урей за моей спиной опять вздохнул. — Ты был мертв, хозяин. Конечно речь идет о тебе.
— Если я и был мертв, — сказал я Чаниу, — то забыл об этом.
— Ты был, — сказал мне Тотмактеф.
Чаниу улыбнулся. — Если и не мертв, то настолько близок к смерти, что обманул меня. Сахусет вернул тебя к жизни — или, возможно, только привел в сознание. Ты благодарен ему?
— Конечно, — сказал я, — если он спас меня от смерти.
— Ты не должен говорить ему, о благородный Чаниу, — сказал Тотмактеф.
— Не согласен. Допустим, мы скроем это от него. Разве он будет доверять нам после этого?
— Он забудет.
— Он запишет это в свиток, как делает всегда. А если нет, ему скажет его раб. Добытое ложью — переодетая потеря, Тотмактеф.
— Прошу прощения, — сказал Тотмактеф.
— Принято. Луций, у тебя есть женщина. Ты знаешь ее?
— Мит-сер'у? Конечно. Она ходила с нами в храм бога-волка.
— Хорошо. На корабле есть три женщины. Ты можешь назвать их имена?
Я покачал головой. — Я видел женщину, более высокую, чем Мит-сер'у, но не такую красивую. Она носит много драгоценностей, но меньше, чем Мит-сер'у. Ее правая рука кровоточит. Я не знаю ее имя.
— Она не может быть твоей, — сказал Чаниу.
— Я не хочу ее. У меня есть Мит-сер'у. Прошлой ночью, в гостинице, мы делили одну кровать. Ты можешь взять ту женщину, если хочешь.
— Очень хорошо, — Чаниу улыбнулся. — Женщин всегда сопровождают трудности, а когда женщины молоды и красивы, большие трудности. Тотмактеф, не сделаешь ли мне одолжение? Приведи сюда Нехт-нефрет.
16
С МУСЛАКОМ?
ТОТМАКТЕФ встал. — Я думаю, что очень скоро она будет здесь.
Урей прошептал за моей спиной. — Я уйду, если мой хозяин этого желает.
Чаниу покачал головой. Когда Тотмактеф вышел, Чаниу уставился за планшир и запустил пальцы в бороду. — Он хороший молодой человек, Луций, но он и так знает слишком много, а хочет знать еще больше. Знание часто превращает добро в зло.
— Тогда само знание должно быть злом, — сказал я.
— Нет. Все зависит от того, кто его учит, и, самое главное, знание должно служить нам. Если оно такое, мы продолжим служить Ахура Мазде, предполагая, что уже служили ему еще до того, как начали учить. Но если мы служим знанию, то слишком поздно узнаем, что темный бог прикрывался им, как маской. А! Прелестная Нехт-нефрет уже здесь. Хорошо сделано, Тотмактеф. Есть ли у тебя для нее подушка?
— Я могу сидеть на палубе, как все, — сказала юная женщина, которую Чаниу назвал Нехт-нефрет, и уселась, быстро и изящно. У нее красивые глаза, которые сурьма сделала еще красивее, твердый рот и перевязанная рука. — Не пойдет ли речь о том, о чем я предполагаю она пойдет, благородный Чаниу?
Он кивнул. — Ты — подруга Мит-сер'у, Нехт-нефрет?
— Да, ты сам знаешь. Я сделаю для нее все. Мы — как сестры.
— Скажет ли Мит-сер'у то же самое?
— Да, я уверена, что да.
Чаниу обратился ко мне. — Не мог бы ты поговорить с Мит-сер'у об этом деле, прямо сейчас? Мы подождем тебя.
Я покачал головой.
— Тогда мы можем начать. И было бы хорошо, если бы Нехт-нефрет рассказала нам, как вы все трое встретились.
