Павел Блинников - Сказочка дедушки Абдулы
И поэтому когда кровавый Луи узнал что кто-то взял в заложники его сына, он улыбался. Улыбался потому как знал, что вскоре он сможет взять свой набор медицинских инструментов, и станет резать этого наглеца. На сына ему было плевать. Парень уже давно действовал ему на нервы, и никак не годился в приемники его бизнеса. А тот, кто его захватил определенно был смел. Он потребовал у Луи все деньги иначе он не отпустит его отпрыска. Да на это требовалась недюжинная смелость. Быть может Луи повезет, и сегодня придется резать не кролика, как обычно, а тигра. Хотя надежда на это была слаба.
Луи взял с собой почти всех парней — человек двадцать, и поехал в ресторан принадлежавший его сыну. Когда он приехал, то двухэтажное кирпичное здание ресторана показалось ему каким- то зловещим. Вроде все было нормально, вот только снесенная с петель дверь лежащая на тротуаре вызывала неосознанное чувство чего-то неправильного. Зачем было вырывать дверь, если можно просто открыть, и войти внутрь? Все это попахивало дешевыми боевиками, когда спецназ врывается в здание при этом вышибая двери и круша все на своем пути. Но даже спецназ никогда не вырывает двери с корнями и не бросает их на всеобщее обозрение и уж тем более так не делают коллеги Луи. Ведь полиция может увидеть это. Или те кто захватил его сына и есть полиция? Или еще хуже банда каких-нибудь отморозков, желающая расправы над ним. Хотя Луи не боялся ни тех, ни других. С отморозками его ребята расправятся, а полиция уже давно куплена с потрохами, как и десяток адвокатов и судей. Вроде опасаться нечего, но все же у Луи почему-то слегка дрожали пальцы, а такого с ним не случалось уже лет сорок.
— В общем так мальчики. — сказал он своим людям построив их перед входом. — Я не знаю кто там засел, но если это легавые, то не надо сразу размахивать пушками. Но если эти сукины дети наши конкуренты, или вообще левые ребята, то я хочу чтобы их главарь остался жив, и по возможности цел. Это понятно?
— Да, дон Луи. — нестройным хором ответили бандиты.
— Тогда вперед.
И они вошли внутрь. На первом этаже было пустынно как в санитарный день. Некоторые столики были перевернуты, и под одним из них валялся труп одного из людей Тони. У него была оторвана рука, и проломлен череп. Причем рука лежала неподалеку с зажатым в сведенных судорогой пальцах пистолетом. Люди Луи медленно и осторожно пошли на второй этаж, где располагался кабинет Тони. На лестнице им снова попались трупы, убитые путем отрывания голов, сворачивания шей, разламывания черепов, и тому подобного. У каждого в руках было оружие и в стенах зияли отверстия от пуль. Все погибшие были только людьми Тони, а нападавшие очевидно не пострадали или их тела перенесли куда-нибудь в другое место.
Сверху лилась приятная медленная мелодия. Когда люди Луи вошли в приоткрытый кабинет, их взорам предстала весьма необычная картина. Прямо перед ними сидел и курил сигару какой-то накаченный тип в испачканной кровью одежде и в больших темных очках. Его ноги были закинуты на стол и рядом лежал очередной труп. Вот только он хоть тоже был убит посредством применения к нему грубой физической силы, но проделано это было очень специфичным способом. У мужчины лежавшего голым на столе был разорван в хлам зад. Такое чувство, что из него как в фильме "Чужой" кто-то вылезал. И никто естественно даже не заподозрил что туда как раз влезало что-то большое. Труп смотрел на вошедших мертвыми глазами, в которых еще можно было прочитать страх и боль. Это был Тони, сын кровавого Луи.
— Это сделал ты? — спросил Луиджи, выходя из-за спин своих людей. Очевидно, что этот качек был единственной опасностью, но с двадцатью, набившимися как сельди в банку, в кабинет людьми Луи он не справится, будь хоть трижды чемпион мира по борьбе, или чему такому. — Это ты убил моего сына?
— А ты вместо денег решил привести начинку для гробов? — насмешливо ответил Эван.
— Значит так, мальчики свяжите этого клоуна, скоро он пожалеет о том, что родился на свет.
Эван начал действовать. Пока он пробирался в ресторан он наконец сумел получить представление о том на что способно его тело. И теперь этот опыт ему пригодился. Эван думал, что он просто неуязвим и силен, но оказалось он еще чудовищно быстр. Он в одно мгновенье перешел из сидячего положения в летящее, и, схватив Луи за руку, кинул его себе за спину. Он пока нужен ему живым, как и кто-нибудь из его людей. Но девятнадцать других могут отправляться прямиком на встречу с его работодателем.
Бандиты начали стрелять, но пули отскакивали от Эвана как от камня. Он сразу вычленил самого старшего из всей бригады и слегка оглушив, швырнул к баюкавшему раздробленное плечо Луиджи, чтобы случайно не зашибить в потасовке. А сам разгулялся во всю. Он продрался к входу, буквально разметав толпу, и отрезав им путь к отступлению, а потом стал рвать, бить, сворачивать, отрывать и все с невероятной скоростью. Его пытались бить, но добивались только сбитых в кровь кулаков. Его пытались зарезать, но ножи тупились встретившись с каменными мышцами Эвана. И конечно в него пытались стрелять, но добились лишь того что рикошетом убило двух своих. Спустя пару минут все закончилось. Эван стоял с головы до ног покрытый чужой кровью, и улыбался глядящему на него Луи.
А Луи пока приходил в себя имел прекрасную возможность наблюдать за бойней. Во время схватки он разрядил в этого ужасного незнакомца всю обойму, и с ужасом наблюдал как его пуля отскочив от надбровной дуги Эвана угодила в Горацио. И теперь когда этот страшный человек медленно и вразвалочку подходил к нему, Луи испугался. Испугался до такой степени, что кишечник не выдержал и он позорно наложил в штаны.
— Ну зачем же так? — поморщился Эван. — Что если не получилось меня пристрелить так надо обязательно травить?
Подойдя к старику, он поднял его одной рукой и посмотрел своим насмешливым жутким взглядом. А потом, скинув со стола труп Тони, он положил на него извивающееся тело. Из внутреннего кармана Луи вывалился небольшой ларчик, и, упав, раскрылся. На пол с металлическим звоном посыпались блестящие медицинские инструменты.
— Это, надо полагать предназначалось для меня? — спросил Эван поднимая острейший скальпель. — Ну, ничего, это и тебе сгодится. Слушай меня внимательно старый убийца. Когда этот очнется, ты скажешь, чтобы он принес все твои деньги. И тогда я может и не стану испытывать на тебе эти игрушки. Ну разве что самую малость.
Эван схватил Луи за волосы, и стал медленно отрезать ему ухо. Луиджи закричал, он пытался отвести руку Эвана в сторону, пытался выдавить ему глаза, но ничего не получалось. Глаза Эвана были словно сделаны из пластика, и на ощупь казались мячами для гольфа, а попытки отвести его руку были с самого начала обречены на провал. Эван резал старику ухо, как будто был не человеком, а роботом — медленно, с улыбкой на устах и точно выверяя свои движения. И потом он с ухмылкой показал Луи его ухо, и залепил ему пощечину, от которой тот слетел со стола.
