Олаф Бьорн Локнит - Конан и повелитель молний
– Говорят, под Шадизаром лежит целый лабиринт забытых катакомб, – зловеще зашептал Ши. – Раз гномы любят копаться в земле, неудивительно, что они тут все знают. Наверное, Альбрих наткнулся на этот проход, узнал, куда он ведет, и не захотел делиться найденным с остальными.
– Со своими не захотел, а столь презираемых гномами людей, значит, позвал? – еле слышно процедил Аластор. Чем дальше компания удалялась по подземному ходу, тем ему становилось беспокойнее. В какой-то миг, заколебавшись, он собрался предложить Джаю повернуть обратно. Тихий и безмолвный коридор внушал ему тревогу. Слишком все гладко шло, слишком безобидным и хорошо сохранившимся выглядел туннель. Аластор попытался вообразить план города и прикинуть, в каком направлении проложен коридор, но не смог этого сделать. Редко подводившее его чувство направления отказывалось служить. Если он не сбился со счета, они прошли не меньше трех перестрелов и сейчас могут с равной вероятностью находиться как под Чамганом, так и под торговым кварталом Сахиль.
Взломщик замедлил шаг, поравнялся с мальчишкой-варваром. Тот казался спокойным и полностью занятым наблюдением, но Аластор не поверил этой привычной маске.
– Можешь определить, куда мы идем? – тихо спросил он. – Сторону света?
– Полдень и слегка к закату, – чуть поразмыслив, отозвался Конан. Вопросительно нахмурился и поправил сам себя: – Нет, к восходу. Или все-таки к закату?
– Не трудись, со мной то же самое, – признался Аластор. – Кажется, будто все сместилось. Полдень на восходе, закат на полуночи.
– Дурное место, – вынес приговор. Конан.
– Что поделать, соглашение превыше всего. Придется топать до конца.
– Оба вы бредите, мы идем точнехонько на полночь, – встрял нахально подслушивавший Ши. – И вообще, чего вы разводите панику? Коридор как коридор, странноватый, что с того? В этом паршивом городке полно мест, о которых мы слышим в первый раз или ничего не знаем. Альс, не трепыхайся по пустякам. Хотите, расспрошу лысого недомерка, чья эта нора?
Не откладывая намерения в долгий ящик, Ши трусцой побежал догонять гнома. Однако проявить законное любопытство ему не удалось: Альбрих остановился, жестом приказывая соблюдать молчание, и собрал донельзя заинтригованных людей вокруг себя.
– Конец, – сипло проронил он. – Придти. Сейчас вы войти и начать искать вещь. Они походить на маленький бутыль. Вот такой, – он показал разведенными пальцами. – Из хрусталь или цветной стекло. Берите любой, какой увидите. Мне нужны только флакон, прочее – вам.
Сочтя раздачу наставлений законченной, Альбрих посветил в глубину коридора. Луч тусклым пятном отразился на полированной бронзовой поверхности. Черный туннель завершался низкой дверью, внахлест обшитой узкими металлическими листами. Посредине торчала отлитая из ярко-красной меди кошачья голова, державшая в зубах кольцо. Гном небрежно потянул за него, створка, издав приглушенный скрип, приоткрылась. В коридоре стало светлее – изнутри просочился неяркий дрожащий отсвет.
– Начали, – Альбрих отступил в сторону, командование перешло к Джаю. – Ши, проверь, как и что.
Маленький воришка беззвучно юркнул в щель и сгинул. Проныра начал шепотом отсчитывать проходящие мгновения, стараясь не частить и подозревая, что остальные заняты таким же делом.
Он добрался до шестого десятка, когда дверь отворилась пошире и высунулась голова Ши.
– Что-то вроде приемной залы, по сторонам две комнаты без выходов, большая лестница наверх, – торопливым шепотом доложил лазутчик. – Свечи горят, однако никого не видно и не слышно.
Джай кивнул и шагнул к дверному проему. Страха он не испытывал, только жгучее любопытство и незнакомое волнение – неужели к нему наконец-то пришел давно ожидаемый успех? Проныру не заботило, кому принадлежит дом, в который они собираются проникнуть, он больше тревожился, как бы его приятели не наделали глупостей и как бы въедливый гном не попытался надуть их при расчете. Начнет твердить, мол, нужную вещь не нашли и договор расторгнут. Скаредные они, эти гномы, воды в дождь не допросишься, а у самих в Чамгане, как говорят, полные подвалы золота накоплены. Все им мало, только и думают, где бы еще добыть! Одно слово – нелюди. Нелюдя и обмануть не жалко, только как бы это половчее, устроить? Надо намекнуть Аластору, он сообразительный, авось придумает.
Конану ни разу в жизни не доводилось оказываться в столь богатых домах, и посему он испытывал настоящие мучения. Очень хотелось рассмотреть обстановку повнимательнее, но в нынешнем предприятии на него возлагалась роль охранника и сторожа. Он честно пытался ее выполнять, Однако любопытство постоянно оказывалось сильнее.
Дом, куда они попали, выглядел как настоящий дворец.
Во всяком случае, именно такими в представлении Конана рисовались прославленные дворцы Полуденных стран. Даже особняк городского советника Намира, куда они с Джаем наведались не далее, как два дня назад, изрядно, проигрывал по сравнению с тутошним великолепием. Здешний хозяин, похоже, мог выполнить любую свою прихоть. Даже приказать обтянуть стены разноцветным шелковыми тканями. Интересно, для чего?
– Здесь живет сорока в человеческом обличье, – бросил Хисс, обшаривавший высокий шкаф черного дерева с многочисленными ящичками.
– Почему сорока? – немедленно уточнил Конан. – Мне кажется, тут… – он запнулся в поисках подходящего слова, – …красиво.
– Слишком крикливо, слишком блестяще, слишком много золота, истраченного напрасно, – снисходительно отозвался рыжий, выковыривая ножом заупрямившийся ящик. – Денег у владельца завались, только воображения не хватает. Нельзя на красную стену вешать оранжевый ковер, вдобавок цеплять на окна зеленые шторы и лепить повсюду золоченые карнизы. Конечно, получается ярко, но совершенно безвкусно. Глаз режет.
– Не понимаю, – честно признался Конан.
– Так может выглядеть дорогой бордель, а не приличный дом, – ящик сдался, выплюнув пригоршню разномастных украшений. – И безделушки такие же – ценные, но донельзя аляповатые. Интересно, к кому мы наведались? Будь другом, кинь сюда мешок – вон тот, на кресле валяется.
Убедившись, что Ши не заблуждается и в нижних помещениях нет ни одной живой души, компания осторожно поднялась на следующий этаж. Альбрих с ними не пошел, отговорившись необходимостью караулить дверь в подземный ход.
Наверх вела широченная лестница бело-желтоватого мрамора, украшенная вазами, в которых росли цветы – с первого взгляда настоящие, со второго – искусно вырезанные из цветного камня. Площадки между пролетами охраняли бронзовые статуи, слегка тронутые зеленоватой патиной – лежащие и сидящие пантеры. Таких площадок насчитывалось ровно три. Преодолев их, маленькое незваное сообщество рассыпалось по комнатам, обшаривая на предмет вещиц, представляющих ценность.
