Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе
— Разве это геройство?
— Вы не дойдёте!
— Таша, ну почему вы снова мне не верите?
Звёздочка, досадливо фыркая, била копытом — размокать под дождём ей явно не нравилось.
— Таша, — мягко сказал дэй, — смерть в моих ближайших планах не числится, уверяю вас. Если бы я знал, что не дойду, я бы вам об этом сказал. Или хотя бы попрощался, как должно.
— Я поеду рядом с вами, — после секундного колебания решила Таша, — если что, я сойду, а вы…
— А вот это, Морли-лэн, уже геройство. Уж если кому-то идти на жертвы, то явно не маленькой девочке.
— Я…
"…угу, ещё обидься и начни доказывать, что ты жутко взрослая. Именно так поступают все упрямые дети".
— Мне не семь лет!
— Но и не… столько, сколько мне.
— Арон…
— Всё будет хорошо. Поверьте.
Он подхватил бессознательного юношу на руки — Таша лишь мельком увидела до прозрачности бледное лицо мальчишки.
— Пересаживайтесь в седло и берите Лив.
Таша вдохнула. Выдохнула.
Потом обречённо переползла вперёд, — благо, седло было с низкой спинкой, — и притянула к себе сестру.
— Вот так, — дэй усадил мальчишку на лошадь. Достал из сумки моток недлинной верёвки, вытянул руки юноши так, чтобы они обхватили шею Звёздочки (кобылка наблюдала за его махинациями с терпеливым неодобрением) и некрепко связал его кисти.
— Теперь он точно не упадёт. А развязать узел по приезду вам труда не составит, — он поправил сумку на плече. — Как прибудете, немедленно требуйте горячую ванну. Не дожидайтесь меня, сразу отправляйтесь спать. Только в мокрой одежде ложиться не вздумайте — пусть её высушат.
— Арон, а если…
— Всё, вперёд.
"Ксаш, вот ксаш!!"
"…хватит ксашехаться. Вы же договаривались, что ты ему веришь, разве нет?"
"Я не могу, я не должна так его оставлять!"
"…ну, если он так хочет — пусть остаётся…
…да кто он тебе, в конце концов?"
Одной рукой сжимая поводья, другой девушка крепче прижала к себе Лив, крикнула "пошла" — и нетерпеливая Звёздочка мгновенно сорвалась с места, сквозь стену дождя в черноту.
Когда Таша обернулась — позади осталась лишь мгла.
Лошадь с тремя седоками прорысила в ворота трактира, когда ливень уже утих и ночь моросила колючим дождём. Свет окон двухэтажного темнокаменного здания чуть рассеивал тьму жидкого воздуха, играя золотистыми отблесками на воротах морёного дуба и грубых булыжниках забора. Вообще в гномьем Приграничном каменным было всё — начиная от стены вокруг поселения и заканчивая невысокими домишками.
"Сколько прошло времени? Не больше часа, наверное… К тому же Звёздочка шла небыстро… Значит, пешком это будет часа два. Ну, три…"
"…однако так нынче встречают гостей в Подгорной Провинции? И где все? Ну ладно, пусть не все, но хотя бы конюший?"
— Ох, несчастье-то какое! — дверь трактира распахнулась, и в ливень колобком выкатился гном.
Таша, прежде не имевшая счастья созерцать живого гнома, уставилась на него с нескрываемым любопытством. Представитель коренного населения Подгорья был довольно-таки моложавым, румяным и круглолицым, с курчавыми чёрными волосами, крючковатым носом и небольшим брюшком. Ростом — где-то вполовину Ташиного росточка. Наряжен гном оказался весьма любопытно — алый камзол с какими-то невзрачными камушками вместо пуговиц, пышное кружевное жабо и лакированные до ослепительного блеска сапоги с золотыми пряжками.
— Как же вас в ливень такой принесло? Издалека ехали, небось? Не повезло с погодой в дорогу, ох не повезло, — зычный бас тарахтел добродушной скороговоркой. — Бориэн Ридлаг, содержу это скромное заведение. К вашим услугам, госпожа. А, ваш спутник недееспособен, смотрю? Даже оба? Нир!
Дверь здания приоткрылась. В образовавшуюся щёлку кто-то выглянул.
— Иди сюда! Давай-давай, ножки промочишь, невелика беда!
Дверь с явной неохотой распахнулась. По лужам прошлёпал ещё один гном — с наглухо надвинутым на лицо капюшоном.
— Поможешь госпоже доставить этого юношу в комнату!
— А, — Таша наконец очнулась от некоторого ошеломления, вызванного явлением бури в алом камзоле (и тем, что эта буря снизошла лично явиться в ливень к новой постоялице), спрыгнула наземь и принялась возиться с узлом на запястьях мальчишки, — ему не будет тяжело?
Нир в ответ только фыркнул, а вот хозяин ответил — в голосе его звучала самая искренняя обида:
— Вот человек, он и есть человек. По-вашему, если мы ростом чуть пониже, так уже и силой обделены? Вы только с лошади его снимите.
— Извините, я не хотела вас обидеть, — пробормотала Таша, смотала верёвку и, сунув её в сумку, покорно обхватила мальчишку за пояс, стаскивая вниз. — Я читала, что гномы по силе превосходят людей — просто в первый раз лично сталкиваюсь с вами и… и мне неудобно, что вам придётся тащить кого-то… кого-то…
— В два раза больше нас? Ладно, не вы первая, не вы последняя, — явно смягчившись, проворчал хозяин. — Добро пожаловать в "Каменный Венец".
И направился к двери следом за слугой — который перекинул бессознательного юношу через плечо, словно мешок с картошкой, и понёс в трактир с небрежной лёгкостью богатыря в отставке.
Таша, закрыв рот — и когда это у неё челюсть успела отвиснуть? — покосилась на подоспевшего конюшего. Тот запеленался в тёмный плащ так, что напоминал младенца-переростка: лишь рыжая борода и спутанные пряди шикарной рыжей же шевелюры выглядывают из-под капюшона.
Гном уже взял в руки повод — но Звёздочка не обращала на него ни малейшего внимания: страдальчески опустив голову, лошадка уставилась в лужу под копытами.
— Иди с ним, ясно? — Таша, погладив Звёздочку по мокрому боку, осторожно подхватила на руки Лив. — О тебе позаботятся.
Кобылка, вяло фыркнув, покорно поплелась в конюшню.
Похоже, даже Звёздочка слишком вымокла, чтобы вредничать…
Когда Таша вошла внутрь, то чуть не мяукнула от счастья: в маленьком холле было восхитительно тепло — и, главное, сухо. Трактир отчего-то освещался не привычными волшебными огоньками, а обычными свечными фонариками. Маятник часов на стене мирно оттикивал пять минут первого часа ночи. Слуга миниатюрной смертью без косы ждал у лестницы.
— Комнату на ночь, как я понимаю? — хозяин уже открывал гостевую книгу — новенькую, с плотными желтоватыми страницами. — Или не одну?
— Эм…
"…нельзя оставлять Лив и мальчишку без присмотра".
— Одну, на четверых, если можно, — временно уложив Лив на дубовую скамью, приткнувшуюся у ближайшей стены, Таша расчеркнула пером вдохновенную закорючку. — Два ужина… один без мяса. Только, если можно, попозже — часа через два-три. А лекарь у вас есть?
