Инна Живетьева - Орлиная гора
На Кроха-страшего Темка глянул мельком – пусть и прославленный воин, все равно Марк интересует больше. Темноволосый мальчик в строгом темно-коричневом камзоле свободно держался в седле – казалось, длинный путь его не утомил. Темка прикинул на глаз: они должны быть одного роста. Гость повернулся, посмотрел на него в упор. Узкое лицо с темными глазами, освещенное подрагивающим пламенем факелов, мало походило на те портреты, которые Темка видел в летописи. У предков Марка жесткие лица грубой лепки, с широкими скулами и тяжелыми подбородками, а наследника словно из тонкой кости выточили. Марк легко соскочил с коня, передал повод солдату и подошел вместе с отцом крыльцу. Действительно, одного роста.
Темка вытянулся в струнку, наклонил голову перед Дарием Крохом:
– Артемий Торн, князь.
Светлые, цвета осенней воды, глаза равнодушно глянули на мальчика.
Поздний ужин тянулся дольше самого нудного урока. Темка, так и не избавившись от неудобного камзола, без аппетита ковырялся в запеченной щуке. Не очень понятный разговор катился над головой, князья продолжали какой-то старый спор.
– Королева Виктолия должна радеть за Илларское королевство, – жаркий голос князя Кроха не вязался с холодом его глаз.
Маркий прислушивался к разговору ненавязчиво. Его манеры были безупречны, Темка уже ревниво перехватил восхищенный мамин взгляд. Тоже, нашла принца!
– Это прекрасно понимают и в Ладдаре, – сказал отец. Он почти не ел и, кажется, был чем-то недоволен. – Им выгоден этот союз.
– Выгода не столь велика, чтобы не осложнять отношения с Илларом.
– Простите меня, князь, вы отменный полководец, но недооцениваете тот доход, что идет с наших караванов.
– Вот именно! Наши деньги, которые оседают в казне соседей. Соседей, которые в любой момент могут перекрыть дорогу – и что тогда?
– Ну, это вряд ли. Им-то зачем терять доход? И потом, Дарий, сравните войска Иллара и Ладдара – не думаю, что король Далид захочет осложнять с нами отношения.
– Войска, – кажется, гость из вежливости проглотил ругательства. – Чего стоят войска, которые не знают, что такое война? А Далид жаден, если завтра он захочет иметь больше, то никто ему не помешает повысить пошлину. Мы зависимы от северного короля, приласкай его Морра!
– То, что вы называете зависимостью, в королевском договоре значилось как «дружеские отношения».
Досада наполнила Темку от пяток до макушки – ну ведь ничего же не понимает в разговоре! Знает, конечно, что королева Виктолия – дочь короля ладдарского Далида, что идут через соседнее государство караваны в портовые города, но суть спора ускользала. А Марк понимает, вон как внимательно слушает. Эта досада и неудобный камзол – а главное, ну не такой настоящий Маркий Крох, не похож на придуманного! – сделали княжича раздражительным и окончательно испортили вечер.
Да, так все начиналось прошлой осенью.
* * *Трава выгорела под солнцем, пожелтела. Только по обочине дороги, там, где все лето не просыхала грязь, осталась густо-зеленой. Иногда мелькали нежно-кремовые метелки дарт-цветка да попадались островки клеверных головок. За телегами тянулся пыльный шлейф. Возницы ругались и норовили отстать от ехавших впереди, обоз все больше растягивался. Пришлось поставить в арьергарде солдат.
Ближе к реке потянулись заливные луга. Повис густой дух от свежескошенной травы и от ягодников. Припрятанные в лопухах туеса раздувались от земляники, сочились красными подтеками. Крестьяне торопливо кланялись в пояс, посверкивая на солнце остриями кос. Мужики казались Темке точно такими же, как и встретившиеся вчера. Или позавчера? Дни похожи один на другой. Но вовсе не так безмятежны, как могли показаться.
– Александер, мы будем соседями. Я должен знать о Германе больше.
Темка вовсе не собирался подражать отцу, но почесал бровь точь-в-точь его жестом. Капитан улыбнулся.
– Ладно. Я и правда с ним уже сталкивался. Картежник – душу готов шакалу заложить, если в масть не идет. Дуэлянт. Да это ладно, с кем не бывает. Вот только слухи ходят, что за некоторые ссоры заплачено золотом. Какое убийство может показаться невиннее, чем на дуэли? Последний противник Германа был из рода золотого Буйвола. Они очень не любят прощать обиды. Думаю, капитан решил переждать бурю в тихой норе. Вот только странно, зачем князь Дин выбрал для сына такого наставника.
Темка бросил вперед недовольный взгляд: зря отец договорился о совместном путешествии. Конечно, между Южным и Северным Зубом – полдня неторопливым шагом, надо налаживать отношения. Но Темка с удовольствием отложил бы это на более поздние времена. Эх, путешествовать бы сейчас только со своими людьми! Спокойно беседовал бы с Александером, хвастался бы – что уж греха таить! – родовым мечом перед двенадцатилетним Шуркой, капитановым сыном, фехтовал бы, не оглядываясь на любопытных, упражнялся в стрельбе.
А тут только и думай, как бы два отряда не передрались. Набрал же князь Дин солдат! Или специально выслал подальше весь сброд? Темка может и не забивать себе этим голову, но он решил: с первой же минуты, как только возьмет в руки меч, будет пытаться стать настоящим командиром. Вот и едет целый день бок о бок с Александером.
Эмитрия Дина, как видно, эти проблемы не волнуют. Темка его рядом с капитаном Германом и не видел. Околачивается княжич в середине обоза и голоса не подает. Слабак! Даже когда его люди начали кидать сальные шуточки, только глаза опустил. В обозе княжича Дина нет ни одной женщины. Темка сам слышал, как Герман презрительно прохаживался насчет воинов, не способных отцепиться от бабской юбки. А Темка согласен с Александером: если кто хочет, пусть едет вместе с мужем. В замке всем место найдется. Тем более, случись война – и куда побегут женщины? Правильно, под охрану крепостных стен.
Темка рад, что с ними семья капитана. Шурка – отличный парень! Жаль только, что маленький. Но шустрый – везде нос сунет. Дарика уже отчаялась искать его по всему обозу. И давно прекратила ежевечерние попытки отмыть чадо. Грозится, что, как доберутся до крепости, засунет Шурку в чан и будет целый день кипятить. Даже против его сестры-двойняшки Элинки Темка ничего не имеет. Совсем не вредная девчонка. Хитра только до ужаса; за это, да еще за пышную рыжую косу к ней намертво приклеилось прозвище Лисена. Едет в обозе бабка Фекла, мать одного из солдат. Старая уже, не бросишь в деревне. Историй знает – слушать не переслушать. Да все страшные, о призраках да колдунах. Как начнет вечером у костра сказывать, так Темка и дышать перестает. Мурашки по спине целыми гарнизонами маршируют, страшно в темноту до кустиков сбегать.
