Временные трудности 2 (СИ) - Томилко Максим
— Чё замер, служивый? Женщину ищи. Мужик меня лапать не будет, — презрительно процедила она сквозь зубы.
Незаметно подошедшему капитану, со сканером во взгляде, хватило буквально одной секунды, чтобы оценить ситуацию и принять правильное решение. Он что-то негромко сказал своему подчинённому и тот быстро убежал куда-то в сторону. Капитан же, с интересом посмотрел на Юлю и произнес с вежливой улыбкой:
— Вы не волнуйтесь, товарищ старший лейтенант государственной безопасности. Сейчас решим проблему.
— Да я не волнуюсь. С чего бы мне… — равнодушно отозвалась Юля.
Служивый вернулся в сопровождении толстой тетки с таким же пронзительным, как у капитана, взглядом. Деловито и профессионально она быстро обыскала Юлю и сделала шаг в сторону предлагая пройти. Юля кивком поблагодарила капитана за содействие, и они прошли внутрь.
В Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца собралось всего несколько десятков человек, хотя он мог бы, пожалуй, вместить и несколько тысяч. Большинство из расставленных рядами стульев оказались свободными. Президиум тоже пустовал. Егор завертел головой, осматриваясь, и увидел спешащего к ним Георга. Его лицо, казалось, светилось от счастья, и только присутствие высоких армейских чинов удерживало его от более бурных проявлений радости.
— Товарищ майор государственной безопасности, разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту государственной безопасности? — Георг лихо козырнул и вытянулся перед Максимовым.
— Разрешаю, товарищ военврач 3-го ранга, — вполне дружелюбно козырнул в ответ майор и поздоровался за руку с непонятно откуда вынырнувшим неприметным лейтенантом из госбезопасности.
Юля, нисколько не стесняясь окружающих, крепко прижала к себе Георга и, отстранившись, критически осмотрела его с ног до головы.
— Ну ты красавчик! Форма тебе идёт.
— Рад Вас видеть, Юлия Андреевна.
Егор тоже сграбастал Георга в объятия и похлопал по спине.
— Привет, Георгий. Как ты тут без нас? Скучал?
— Здравствуй, Егор. Да тут не скучно… — многозначительно произнес Георг и покосился на «своего» лейтенанта.
Егор понятливо кивнул.
— Ты, я смотрю, опять с зубами. Надолго ли? — подмигнул ему Георг.
— Свои побереги. Разговорился тут, — спокойно сказал Егор и сделал резкое движение в его сторону.
Георг отпрянул было, но сразу же сообразил, что это была провокация.
— Ты чё, лейтенант, хочешь собирать выбитые зубы поломанными пальцами? — грозно спросил он Егора.
— Отставить, — недовольно сказал Максимов, — Как дети малые.
— Да они и есть дети, — с улыбкой сказала Юля.
— Представляю, как вы с ними намучались, Юлия Андреевна, — посочувствовал ей майор.
— И не говорите, впору заслуженного педагога получать.
— Представим — заслужили. Давайте рассаживаться, товарищи, — предложил майор и направился к свободным местам в первых рядах.
Разместились без труда — благо, свободных мест хватало. Делать было совершенно нечего, и Егор снова осмотрелся по сторонам. Огромное помещение было перекрыто сводчатым потолком, обильно украшенным декоративными кессонами с ажурной объемной лепниной и опиравшимся на мощные пилоны. Восемнадцать витых белых колонн, по одной у каждого пилона, выступали скорее элементом декора, чем несущей конструкцией. Над каждой колонной были размещены скульптурные женские фигуры. Большие позолоченные многорожковые люстры и несколько десятков настенных бра создавали атмосферу какой-то парадной торжественности.
Юля толкнула Егора локтем, и он отвлекся от созерцания пышного убранства зала. Несколько человек в военной форме занимали места в президиуме. Смутно знакомый по газетным фотографиям, невысокий благообразный старичок в пенсне, с седыми усами и бородкой, выделялся цивильным костюмом и, судя по почтительному отношению остальных, был среди них самым главным.
— Калинин? — уточнил Егор негромко.
— Да. Михаил Иванович. Всесоюзный староста, — усмехнулась Юля, — Так его называют неофициально.
— Прикольный старикан, — шепнул Егор, — На Чехова похож чем-то, только постарше.
— Политический тяжеловес, как у нас бы сказали. Это потом из него карикатуру сделают.
— Я что-то слышал про него нехорошее. Какая-то история с балериной, кажется. Точно не помню.
— Да этим многие грешили, — грустно усмехнулась Юля, — И ничего не изменилось, пожалуй. Ну эти-то хоть что-то делают для страны. А кто без греха, как говорится…
— Не надо, Юль, я понял твою мысль. Мне прошлой проповеди хватило на полжизни.
— Ну надо же хоть кому-то тебя просвещать и на пусть истинный наставлять, — рассмеялась она, чрезвычайно довольная собой.
Сидящие сзади командиры в несколько голосов зашипели на них недовольно, призывая к порядку и сознательности, и они замолчали.
Тем временем, после недолгой вступительной речи началось награждение. Михаил Иванович Калинин лично вручал каждому награды и жал руку. Когда очередь дошла до Юли, то по залу пронесся неодобрительный шепот. Это было вполне объяснимо. Таким званием в этом возрасте мог похвастаться, пожалуй, только Василий Сталин. Но после краткого перечисления заслуг Юли весь зал разразился оглушительными аплодисментами. Калинин задержал руку Юли в своей, и удостоил её, как минимум, двумя лишними фразами. Она мило заулыбалась и вполне спокойно отреагировала на это. Не спеша вернулась на своё место.
— Похотливый старикашка, — шепнула ему на ухо Юля, усевшись на свой стул, — Не врут, значит, либералы.
— Ты тоже был похотливым старикашкой? — шепнул в ответ Егор и получил чувствительный тычок локтем по ребрам.
— Чё он тебе говорил? — уже вслух поинтересовался Егор.
— Восхищался, — безразлично ответила Юля и, улыбнувшись, добавила, — Так ведь есть чем!
Егор улыбнулся в ответ. Он давно заметил, что скромность — не её конек, хотя она преподносила себя с какой-то тонкой иронией, не позволяющей заподозрить её в бахвальстве и самолюбовании. Ну, может быть, изредка и проскальзывало, но на то должны были быть очень веские основания.
Настроение у Егора было отличным, а Георг вообще сиял, как начищенный самовар. Счастливая улыбка не сходила с его лица. Да и было от чего, надо признать. Не каждый день вручают по два ордена сразу. Помимо обещанных орденов, Георг с Юлей получили ещё по Красной Звезде. Надо полагать, за освобождение пленных из концлагеря. Егор в той операции участия не принимал, он тогда отлеживался после Гестапо.
Потом было общее фото всех награждённых с Калининым. Майор не запрещал. Но стоило какому-то корреспонденту подойти к Юле и начать свои журналистские расспросы, Максимов тут же взял его под локоток и что-то прошептал ему на ухо. Корреспондент тут же отказался от своей идеи сделать из Юли звезду и испарился, даже не попрощавшись.
Но Юля и без него стала здесь звездой. На торжественном фуршете, организованном тут же в Кремле, вокруг неё быстро образовался плотный круг из мужчин. Всё началось с молодого и обаятельного летчика-лейтенанта, подкатившего к Юле с широкой голливудской улыбкой а-ля Гагарин.
Георг несколько оробел от обилия шпал и ромбов в петлицах собеседников и поспешил покинуть эту компанию. Егору слушать комплименты, адресованные Юле, тоже очень быстро надоело, и он проследовал за Георгом. Но далеко уйти ему не дали. Путь преградил какой-то бравый орлик из охраны Кремля.
— Товарищ лейтенант государственной безопасности, задержитесь.
Егор недоуменно посмотрел на него, но спросить ничего не успел. Юля вышла из круга поклонников с неизменным бокалом в руках в сопровождении не менее бравого военного.
— Следуйте за нами, товарищи, — сказал один и них и, не ожидая ответа, куда-то направился.
Юля одним большим глотком осушила свой бокал, сунула его первому попавшемуся командиру, одарив его милой улыбкой, и, подхватив Егора под руку, двинулась за провожатым. Немолодой уже дивизионный комиссар, который никак не ожидал от неё такой наглости, улыбнувшись, посмотрел ей вслед и повертел этот бокал в руках, не зная, что ему с ним делать.
