Тамора Пирс - Воля Императрицы
— Мне пришлось узнать у твоего наставника, что вы не только уже как две недели вернулись в Эмелан, но и что ты купила себе собственный дом?
Даджа хмуро посмотрела на более низкорослую девушку:
— Избавь меня от своих баллад, — ответила она. — Ты прекрасно знала, что я поблизости. Я едва могла спать из-за того, что ты постоянно пыталась заставить меня раскрыть свой разум.
— Почему ты меня не впустила? Почему ты мне ничего не сказала? — воскликнула Сэндри.
Даджа держала свои чувства внутри с тех самых пор, как Фростпайн сказал ей, что дом, к которому она стремилась, больше не был её домом. Во время их поездки в Спиральный Круг и её воссоединения с названной матерью Ларк и друзьями из храма Даджа поддерживала спокойный, улыбчивый фасад. Она тихо нашла в Саммерси дом с уже пристроенной кузницей, затем выбрала мебель, чтобы как можно быстрее заселиться. Перед всеми остальными — купцами, посвящёнными, старым кузнецом, чей дом она купила, своими новыми слугами — она претворялась, будто обустроить собственное владение было именно тем, что она хотела.
Она устала притворяться.
— Сказала бы тебе, что меня вышвырнули из Спирального Круга, потому что мне там больше не место? — тихо спросила она. — Сказала бы тебе, чтобы ты могла предложить мне жить за твой счёт, или чтобы это мог предложить Его Светлость? Сколько бы прошло времени перед тем, как эта ваша милость закончилась бы, и меня выставили бы на улицу, Сэндри? Сначала я потеряла семью, потом Торговцев, потом Спиральный Круг. Мне нужно своё собственное место. Дом, который никто у меня не отнимет.
У Сэндри задрожали губы:
— Значит в ответ ты вышвырнула меня. Ты говорила, что я была твоей саати.
Саати была истинным сердечным другом, кому доверяли без колебаний.
— Я думала, что дружба саати вечна.
— Но сперва мне нужно залечить раны. Я не могу позволить тебе копаться, рыться и скрестись у меня в голове, — сказала Даджа, всё ещё сохраняя контроль над своими лицом и голосом. — Мне нужно позаботиться о себе, — её голос слегка повысился. — Ты даже не предупредила меня. Ты же была в Дисциплине. Кто-нибудь говорил тебе «ну, тебе шестнадцать, так что ты не можешь вернуться сюда, даже если захочешь»?
У Сэндри задрожал подбородок:
— Я думала, что ты захочешь жить со мной и Дедушкой. Я думала, что мы все будем счастливо жить в Цитадели Герцога.
— Он уже немолод, — жестоко сказала Даджа. — Однажды он умрёт, и тогда его наследник вышвырнет нас. Нет, спасибо. Теперь у меня есть дом. Пока он мой, у Браяра, Трис и даже у тебя есть дом, откуда никто не сможет нас выгнать.
Сэндри шмыгнула носом, затем демонстративно высморкалась в свой носовой платок.
— А разве ты не можешь нас выгнать? — сердито потребовала она.
— Да я скорее бы разорвала этот твой драгоценный круг из ниток, который те сделала, когда сплела нас четверых в одно целое, — сказала Даджа. — Знаешь, иногда мне хочется, чтобы то землетрясение никогда не случилось. Чтобы ты не спряла нас воедино, чтобы сделать нас сильнее. Возможно, тогда не было бы так больно сейчас, если бы я не ожидала, что ты будешь знать меня так же хорошо, как я сама. Если бы я не ожидала, что ты будешь знать, как трудно мне терять коттедж Дисциплины!
— Значит ты меня так наказываешь, не пуская меня в свой разум. Ладно, — парировала Сэндри. — Дуйся. И не важно, что вы трое бросили меня здесь…
— Ты сама сказала, что нам следует отправиться в путешествие! — напомнила ей Даджа. — Ты сама сказала, что нам следует ехать!
— Вы ни разу не остановились, чтобы спросить, не сказала ли я это потому, что вы все так сильно хотели уехать! — Сэндри сжала руки в кулаки. — Никто из вас даже не указал на то, что это нечестно — когда вы все уедете. Вы просто сказали «О, хорошо, спасибо, Сэндри, старушка, мы тебе привезём подарков из-за границы» — и укатили прочь. Ну и ладно! Добро пожаловать домой, оставьте подарки себе, и если хочешь поговорить, то напиши письмо или приходи лично. Не только ты можешь закрываться от других, знаешь ли!
Она развернулась, чтобы торжественной удалиться, затем помедлила, и развернулась обратно.
— И Дедушка приглашает тебя на ужин завтра в шесть вечера.
Даджа моргнула, ошарашенная неожиданным поворотом разговора, затем кивнула.
— Отлично! — воскликнула Сэндри, и вышла.
Даджа потёрла виски. «Добро пожаловать домой», — устало подумала она. «Все изменилось, ты только что расстроила свою сестру-саати, всё не так, как надо, добро пожаловать домой».
1й день Луны Розы, 1042 П.К., Улица Чизман, дом 6, г. Саммерси, ЭмеланГолова Трисаны Чэндлер всё ещё ныла, пока она шла вслед за вёзшей её багаж телегой вниз по Улице Чизман. Последние несколько дней после её возвращения домой прошли трудно. Трудно было отдавать её очень юную ученицу, Глаки, на попечение Ларк, названной матери Трис, для надлежащего воспитания в Спиральном Круге. Трис никогда бы не призналась, но она была тронута до глубины души слезами Глаки, когда та узнала, что Трис сможет лишь навещать, но не жить с ней. Также было больно оставлять её пса, Медвежонка, с Глаки и Ларк. Трис и Медвежонок были семьёй Глаки с тех пор, как умерла мать девочки — было бы жестоко лишать её ещё и собаки, и Трис это знала. По крайней мере Глаки свыклась с отсутствием наставника Трис. Нико общался с Глаки, когда на то была необходимость, но только Трис и Медвежонок играли с ней, купали её, выслушивали её уроки и несли ответственность, когда первые уроки магии Глаки шли наперекосяк.
Всё это само по себе было бы трудно для Трис. К этому она готовилась по дороге домой. К чему она не была готова, так это к эффекту, который оживлённый портовый город и оживлённый храмовый комплекс окажут на её способность видеть приносимые ветром образы. Когда она начала этому учиться, Трис считала везением, если удавалось увидеть какой-нибудь образ дольше, чем на одно мгновение. После двух лет обучения этому навыку Трис лишь слегка улучшила ясность и длительность образов, в среднем получая один или два образа с каждой попытки. Долгие недели пути на север, непрекращающаяся практика и небольшое число доступных образов оставили Трис открытой. Лавина гораздо более чётких видений накатила на неё, когда их судно вошло в гавань Саммерси. Она почувствовала, как корабль коснулся причала, пока её рвало за борт. Глаки и пёс помогли ей сойти на берег. Теперь Трис шагала вслед за телегой с багажом, используя её в качестве барьера против ветра и образов, чтобы её расстроенный желудок больше не бунтовал.
Трис не была похожа на кого-то, кто овладел магией, которая не давалась и более старым, опытным магам. Низкорослая, пухлая и рыжая, Трис носила разнообразные косички свёрнутыми в тяжёлой шёлковой сетке, которую она крепила у себя на затылке. Свободно свисать было позволено лишь двум тонким косичкам, обрамлявшим её упрямое лицо с острыми чертами и длинным носом. Помимо волос наиболее привлекательной её чертой были серые как грозовые тучи глаза. Сегодня она скрывала их за очками с тёмно-синими стёклами, которые отсекали поток образов, которые приносил каждый порыв ветра. Она была бледнолицей и слегка веснушчатой, одета по погоде в серое платье и пыльные, поношенные сапоги. На её плече ехало какое-то стеклянное существо, сидевшее на задних лапах, ухватив одной из тонких передних лапок одну из её косичек.
— Не держись так крепко, — хрипло прошептала Трис существу.
От постоянной тошноты у неё першило в горле. Ей потребовалось провести три дня в кровати, чтобы заставить свои продвинутые магические навыки больше не кружить ей голову.
— Они тебя полюбят. Все тебя любят. По крайней мере, они будут тебя любить, если ты не будешь есть их дорогостоящие порошки и предметы.
Стеклянное существо расправило блестящие крылья, чтобы удержать равновесие, и стало очевидно, что оно являлось стеклянным драконом. Существо издало звенящий звук, похожий на звон чистого хрусталя.
— Нет, ты почти никогда не желаешь зла, — ответила Трис.
Хотя она не могла в точности понять существо, которое она назвала Чайм, этот разговор у них был не впервые.
— Но ты всегда ешь всё, что, на вид, способно придать цвет твоему пламени, а потом большую часть отрыгиваешь обратно.
Хотя гуртовщик завернул телегу в ворота дома номер 6, Трис задержалась позади, волнуясь перед тем, как вновь увидит своих сестёр. «Только вспомни всех тех южных магов, которые узнали, что я могу немного видеть, или намного слышать, на ветрах», — напомнила она себе. «Как они вели себя, будто я что-то у них украла — будто я собираюсь украсть! Как они твердили, что я считала себя лучше них, пока я боролась с вызываемой головными болями тошнотой. Как они начали прятать свои записи и закрывать двери, если я проходила мимо. Хочу ли я, чтобы Сэндри и Даджа так же переменили ко мне отношение? Хочу ли я, чтобы они решили, будто я считаю себя лучше их, лишь потому, что могу сотворить один особый трюк?»
