Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале
Мужчина зыркнул в сторону жены. Наболтала, бог весть что дура!
− Я все прекрасно понял, бьянка - поклонился мужчина.
Кайрин отдала корзинку Дилис. Та приняла её как самую величайшую ценность.
− Руку, − потребовала Кайрин.
− Что? − насторожился мужчина.
Сэм прыгнул ему за спину и приставил к горлу тесак. Кадык нервно дернулся вверх-вниз. Острое лезвие прорезало кожу.
− Прошу вас, бьянка, − сипло проронил перепуганный мужчина.
− Ну!
Мужчина не уверено протянул руку, словно для пожатия. Кайрин тряхнула рукавом и скин-ду скользнул ей в ладонь. Она быстрым движением схватилась за указательный палец, отвела в сторону. Раззз! И отсекла две фаланги.
− Мммм! - мужчина прижал изувеченную кисть, пытаясь унять кровь.
− В следующий раз голову сниму, − Кайрин отбросила обрубок в сторону и повернувшись к обмершей белошвейке.
− Перевяжи его.
Делис не сдержавшись, всхлипнула. Так уже было. Следующий раз... То, что она вдова вопрос дней. Ну что этим мужикам не живется в тишине и достатке? Ищут себе горюшка. Себе и ей!
Кайрин, забрав купленное яблоко, в одиночестве проследовала в дальнюю комнату. Оттуда, открыв ключом дверь, на террасу. Сквозь листву винограда глянула поверх крыш соседних домов на подножие холма. Крысиное поле.
По террасе добралась до неприметного домика из темного кирпича, спрятанного на склоне. У большого куста роз возись двое, согбенный годами седоголовый старик и девочка. На девочке цветастое платье. Любой наблюдатель за этой парой с удивлением бы отметил странность, судя по движениям, девочка старше своего деда.
Услышав шаги, старик обернулся.
− Рад услужить бьянка, - и согнулся в торопливом поклоне.
Кайрин подала яблоко девочки. Та сосредоточено посмотрела, неловко протянув обе руки. Кайрин положила яблоко в детские ладошки. Девочка опять замерла. Словно раздумывая как ей поступить с подарком.
− Пойдем в дом, бьянка, − поспешил пригласить старик. Подарок девочке не обрадовал его.
− Ты сделал?
− Да , бьянка. Все сделано как вы требовали, − старик согнулся еще ниже.
Кайрин кивнула.
Маленькая гостевая ничего особенного не представляла. Обеденный стол, в углу печь, рядом с ней посудная полка. По порядку тарели, миски, сковородки. Из большой кастрюли вкусно пахло отварным мясом, сдобренным тысяча и одной специей. Да именно так старик и утверждал: Тысяча и одной! И если преувеличивал, то не на много.
Не задерживаясь, прошли в следующую комнату. Стол с ретортами, тигель, полки заставлены темного стекла бутылками. Шкаф с книгами. Только за одну из них, старика бы сожгли или содрали кожу.
Старик отпер шкаф бронзовым ключом, взял с полки небольшой том. Открыл его. Между страниц лежал крошечный пакетик из красной бумаги, продавленной в трех места.
− Как вы просили бьянка. Они телесного цвета, быстро растворяются, не портят вкуса и не меняют цвета.
− Время?
− От одной крупинки человек умрет через полгода, две сократят срок вдвое. Три - его сердце перестанет биться к утру.
− Внешние проявления?
− Носовые кровотечения. Они быстро пройдут.
− Противоядие есть?
− Нет, бьянка. От него нет противоядия,− дрожащим голосом признался старик и втянул голову в плечи. Он боялся. Он смертельно боялся. Не за себя. Весь его страх заключался в одиннадцатилетней девочке, которая ухаживала во дворе за розовым кустом.
Кайрин прошлась по комнате. На лбу её залегла морщина.
− Мне нужна твоя помощь.
Старик замер в ожидании приказа. Ибо любая просьба из её уст равносильно приказу, который он не может не исполнить.
− Я рад служить вам, бьянка.
Кайрин молчала, обдумывая, как лучше объяснить требуемое. Любое воспоминание о происшествии у Дуба с Ликом вызывало в ней бурю чувств и смятение.
− Через три месяца я войду в дом Натана ди Сарази?
− Искренне поздравляю. Вы не можете сделать плохой выбор.
− Тут ты прав. Но род Серази кайракане и сначала я должна предстать перед волхвом, дабы засвидетельствовать свою непорочность.
− Это обычный ритуал, бьянка. Доброе имя девушки − выше облаков. Так говорят те, кто чтит Кайракана и его Древо.
− Я не смогу предстать перед волхвом. У меня нет права носить Косицу-облако.
− Вы имели дело с мужчиной, бьянка?
− Да, − лицо её сделалось жестким. Взгляд голубых глаз холоднее стали. И в них не гнев - отложенное мщение!
Старик постоял в раздумьях.
− Это опасно, бьянка. Я не уверен смогу ли помочь тебе.
− Смог один раз сможешь и второй, − твердо приказала ему Кайрин.
− Мною двигало тщеславие...
− Тогда подумай, что тобой будет двигать сейчас.
Старик подумал еще.
− Есть другой способ.
Он опять подошел к шкафу и достал небольшой томик обтянутый кожей. Знатоки сразу бы определили её как кожу человека.
− Что бы показалась девой та, что лишилась девственности, − прочел он из ,,Тротул"*. − Возьми драконову кровь, армянскую глину, кожуру граната, квасцы, мастику, чернильный орешек - по одной две унции, каждого в равных долях, преврати в порошок. Все это нагрей в воде, затем соедини вместе. Этот состав помещают в отверстие, которое ведет в матку, − старик перевернул страницу. - Другое снадобье, что бы вагина затянулась**...
− Так можно обмануть мужчину, но не волхва, − перебила его Кайрин.
− Это опасно.
− Не опасней чем тогда. Попробуем рискнуть и второй раз. Ради будущего благополучия.
Старик вздохнул и глянул за окно. О чьем благополучии толковала гостья? О своем или его?
Девочка так и стояла у куста роз, держа яблоко в ладонях.
− Хорошо, бьянка, − покорился старик.
Он вернулся к шкафу, вытащил толстый фолиант, просунул руку в образовавшийся просвет. Раздался щелчок и шкаф, поскрипывая и дергаясь, отъехал в сторону, открывая низкую арку.
Старик извлек из кармана ключ и сунул в замочную скважину. Скважин на двери семь. Он выбрал шестую сверху.
Дверь бесшумно открылась. Пахнуло жженой серой и сыростью. Старик протянул руку за притолоку, взял спрятанную свечу на подставке. Потер дно у подсвечника и тронул фитиль. Сразу вспыхнул огонек. Поднял свечу, осветить ступени крутой лестницы.
Кайрин поежилась. Однажды она посещала подземелья императорской тюрьмы. И тогда и сейчас возникло тревожное чувство, войдя, уже не вернешься обратно. Растворишься в темноте и смраде. Без следа и памяти.
Они спустились под каменные своды. Старик повозился. На стенах один за одним вспыхнули яркие факела. Горели ровно и бездымно. Утверждают, так горит только человеческий жир. Не всякий. Невинных младенцев и безгрешных дев. Кайрин мысленно усмехнулась. Ей не грозит стать компонентом горения.
