Орсон Кард - Седьмой сын
«Так ты назвал меня лжецом?», вызывающе спросил Армор. «Я просто спросил, не знаете ли вы такого места, где мой дар мог бы быть уважаем?»
Сказитель увидел, как, незаметно от Армора, жена скрестила пальцы правой руки в знаке умиротворяющего заклятья, а левой рукой взяла его за запястье. Это было проделано мастерски и, видимо, сразу подействовало на мужа, потому что он заметно расслабился, когда она сделала шаг вперед и ответила «Друг», сказала она. «Если ты пойдешь по тропинке за вон тем холмом и пройдешь по ней до конца, через два ручья с мостками, то попадешь к дому Алвина Миллера и я знаю, что он примет тебя». «Ха», сказал Армор.
«Благодарю вас», сказал Сказитель. «Но откуда вы можете это знать?» «Они позволят вам оставаться столько, сколько захотите и никогда не прогонят если вы будете готовы помогать в работе». «Я всегда готов помочь, миледи», сказал Сказитель.
«Всегда готов?» сказал Армор. "Никто не может быть готов помочь всегда.
Я думал ты всегда говоришь правду."
«Я всегда говорю то, во что верю. Правда ли это, я могу судить не более чем любой другой человек.»
«Тогда почему ты зовешь меня „сэр“, хотя я не рыцарь, и зовешь ее „миледи“, хотя она такой же простой человек, как и я?» «Просто я не верю во все эти королевские рыцарские штучки, вот почему. Король называет человека рыцарем, потому что жалует ему эту честь, при этом не важно настоящий он рыцарь или нет. И все эти дамочки зовутся „леди“ за то, чем они занимаются между королевскими простынями. Так дворяне используют слова – в них нет и половины правды. Но ваша жена, сэр, поступает как настоящая леди, милосердная и гостеприимная. И вы, сэр, ведете себя как настоящий рыцарь, защищающий свои владения от самой страшной для вас опасности».
Армор громко рассмеялся: «Ты говоришь так сладко, что я готов побиться о заклад: тебе придется сосать соль не менее получаса, чтобы избавиться от сладости во рту».
«В этом и состоит мой дар», сказал Сказитель. «Но когда наступает для этого время, я могу говорить и иначе, причем совсем не сладко. Доброго дня вам, вашей жене, вашим детям и вашему христианскому дому». Сказитель вышел на зелень пастбища. Коровы не обратили на него внимания, потому что он сделал знак защитного заклятия, постаравшись, чтобы Армор его при этом не увидел. Потом Сказитель решил немного посидеть на солнышке, чтобы дать мозгам прогреться и додуматься до чего-нибудь дельного. Но ничего не получалось. В полдень ему никогда не удавалось придумать что-нибудь достойное. Как говорится в пословице: «Думай утром, действуй в полдень, ешь вечером, спи ночью». Слишком поздно, чтобы думать. И слишком рано, чтобы есть.
Он отправился по дорожке к церкви, стоящей на верхушке изрядных размеров холма. Если б я был настоящим пророком, подумал он, я бы знал, что делать. Я знал бы, оставаться ли мне здесь на день, на неделю или на месяц. Я знал бы, станет Армор моим другом, как я надеюсь, или врагом, чего я опасаюсь. Я знал бы, добьется ли его жена когда-нибудь права использовать свои способности в открытую. Я знал бы, доведется ли мне встретиться с этим индейским пророком лицом к лицу.
Но он понимал, что все это не имеет значения. Это был род видения, используемый ведунами – он не единожды видел, как они проделывают это, и каждый раз это наполняло его ужасом, потому что он понимал, как плохо для человека знать слишком много о своем жизненном пути. Нет, желанным даром для него было пророчество, способность видеть не маленькие дела мужчин и женщин в их закутках мира, а великое развитие событий по пути, указанному Господом. Или Сатаной – Сказитель не делал различий, так как оба они хорошо знали, что собираются делать с этим миром, и поэтому каждый из них должен был знать кое-что и о будущем. Конечно, приятнее было бы слышать голос Господа. Все дела дьявола, которых ему довелось коснуться в своей жизни, причиняли ему боль тем или иным путем.
Дверь церкви была распахнута в этот теплый осенний день и Сказитель проник внутрь вместе с целым сонмом мух. Внутри церковь была так же красива, как и снаружи – определенно церковь шотландского обряда, это чувствовалось – но слишком светло-радостная при этом, сверкающее, воздушное место, с побеленными стенами и застекленными окнами. Даже скамьи и кафедра были из светлого дерева. Единственным темным предметом в церкви был алтарь. Поэтому он сразу бросался в глаза. И, поскольку Сказитель обладал даром видеть подобные веши, он заметил следы от прикосновения чего-то жидкого к поверхности алтаря.
Медленно он направился к алтарю. К алтарю, потому что ему было необходимо знать наверняка; и медленно, потому что вещам подобного рода было не место в христианской церкви. Еще ближе, да, он не ошибся. Те же самые отметины он видел в Де-Кэйне на лице человека, замучившего собственных детей до смерти и обвинившего в этом Краснокожих. Те же следы он приметил и на мече, обезглавившем Джорджа Вашингтона. Они были похожи на тонкую пленку мерзкой воды, невидимой до тех пор, пока не посмотришь на нее под особым углом и при особом освещении. Но Сказитель всегда мог видеть ее – его глаз тоже был особым.
Он протянул руку и осторожно дотронулся пальцем до самой заметной отметины. И ему пришлось приложить все свои силы, чтобы не отдернуть руку сразу же, так сильно она обожгла, заставив его руку содрогнуться до самого плеча.
«Добро пожаловать в дом Господа», произнес голос. Сказитель, посасывая свой сожженный палец, обернулся, чтобы увидеть говорившего. Он был одет, как священник шотландской церкви, – пресвитерианин, как говорят они здесь, в Америке. «Вам попала заноза?», спросил священник.
Было бы легче всего просто сказать, да, это заноза. Но Сказитель рассказывал только те истории, в которые верил. «Отец мой», сказал он. «Дьявол прикасался к вашему алтарю.» Угрюмая улыбка пастора тотчас же исчезла. «Как можете вы узнать отпечаток рук дьявола?»
«Это дар Божий», сказал Сказитель. «Видеть».
Священник посмотрел на него пристально, как бы раздумывая, верить ему или нет. «Тогда можете ли вы узнать место, которого касался Ангел?» «Я думаю, что смогу увидеть следы там, где действовали силы добра. Я видел такие следы прежде».
Священник замолк с таким видом, будто ему хочется задать один очень важный вопрос, но он боится ответа. Затем он вздрогнул, явно отказавшись от желания узнать истину, и проговорил презрительно. «Чепуха. Вы можете дурачить простых людей, но я получил образование в Англии и меня невозможно ввести в заблуждение болтовней о скрытых силах». "О", сказал Сказитель. «Вы образованный человек». «Как и вы, судя по вашей речи», сказал священник. «Я полагаю, юг Англии».
«Королевская Академия Искусств», сказал Сказитель. «Я обучался гравировке. И поскольку вы принадлежите к церкви шотландского обряда, я бы осмелился предположить, что вы видели мою работу в книге для воскресных школ».
