Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!
Проходя мимо Тюниной двери, я снова постучала, и снова мне ответом была тишина. Я поднялась на свой второй этаж, свалила все пакеты в спальне и, полюбовавшись на Морковку, которая рыжей сосулькой висела на своей когтеточильной башне, позвонила Громову. Он был на месте и не очень занят. Я сообщила, что спускаюсь к нему.
— А, может, я к тебе поднимусь?
— Гр-р, я по делу! — я положила трубку. Сексуальный маньяк…
Громов встретил меня в подъезде, со стороны черного хода, и я подвела его к двери Тюни.
— Давай зайдем.
— Зачем? Что-то случилось?
— Не знаю, но ее там нет.
— Вышла. Мало ли, куда ей может понадобиться пойти…
— У нее кот сторожевой — воет, когда в дверь стучат.
И я постучала в дверь еще раз. Тишина.
— А Тюне идти некуда: Луизы нет, обслуживать некого, а ей самой ничего не надо, она даже за продуктами не ходила, я ей приносила. Давай дверь откроем. Для этого что, участкового надо звать? Только мне кажется, что эта квартира, как и сама Тюня, ни в каких органах не упоминается.
— Ну, Тюня, может, и человек без паспорта, и без регистрации живет, властями позабытая, но квартира-то — объект, подлежащий учету. Пойдем, в базу залезем…
Про ментовские базы данных все слышали, но видел их далеко не каждый. Пиратские диски с адресами-телефонами граждан, распространяемые подпольно, отстают от реальности лет на двадцать. Из-за плеча Громова я смотрела, как выполняется поиск, а через три минуты мы уже знали, что среди жителей Энска в возрасте старше 50 лет нет ни одной Устиньи. И вообще в Энске нет ни одной Устиньи. Еще через две минуты мы распечатали план первого этажа строения за номером 3 по улице Водопроводной. Квартиры Тюни на плане не было. Все остальные помещения указаны, как положено — обозначена толщина и длина стен, местоположение дверей и окон. Выходило, что первый этаж нашего подъезда — это лестничная клетка и квадратные метры, принадлежащие Г-р-р. И все.
— Ну, предлагай рациональное объяснение, — съехидничала я.
— Все проще простого — в плане ошибка.
— А давай измерим длину и ширину твоей конторы…
— А давай!
И мы на четвереньках, сталкиваясь лбами, натыкаясь на мебель, проползли по конторе Громова с полуметровой линейкой в руках — он не захотел ждать, когда я принесу из мансарды рулетку, оставленную строителями. Квартиру Гр-р мы не измеряли — Громов и так знал ее длину и ширину. Вместе получилось пятнадцать на двадцать метров, включая подъезд — ровно, как на плане. Для Тюниной квартиры не оставалось места.
— Но она же там есть! Как это получается, что ее нет? Метров двадцать куда-то делись…
— Может, измерим дом снаружи? — моему ехидству не было предела. Не все мне одной сталкиваться с непознанным. Теперь, по крайней мере, Гр-р не будет считать меня сумасшедшей.
— Я сам взломаю дверь…
И мы пошли ломать дверь. Но этого не потребовалось — никакой двери не было. Я почему-то даже не удивилась. Громов же стоял, как громом пораженный, и ему было не до каламбуров.
— Была же дверь… Я десять лет ходил мимо и видел — и дверь, и то, что внутри. Не заходил никогда, но видел же! — Громов шлепнул ладонью по стене. — Ты посмотри, штукатурка везде одинаковая. Нет следов, что дверь заделали только что…
— Интересно, как можно заделать дверной проем бесшумно и молниеносно — мы же здесь с тобой торчали все время… И потом, даже непостижимым образом заделанная дверь не объясняет, куда делась Тюнина квартира…
Я не стала рассказывать Гр-р о том, что представляла собой Тюня. Возможно, ее квартира тоже была тенью — какая-нибудь наведенная галлюцинация, чары, морок и тому подобная хрень. У Гр-р оставалось все меньше возможностей объяснить происходящее рационально. Когда он начнет "разбираться" со мной, эти возможности будут равны нулю — меня иррациональное уже обступило со всех сторон.
— Гриня, твое предложение насчет ресторана еще в силе? Да? А у тебя есть смокинг? Я буду в очень вечернем платье…
3. Я изображаю шикарную женщину и удивляю Громова, как он утверждает, не в первый раз.
Оставшееся до ресторана время я потратила на придание себе сногсшибательного вида. Как-то так получалось, что перед Громовым я появлялась все в джинсах да в джинсах. Халат — не в счет, как и вчерашнее платье, которое он даже не успел рассмотреть, потому что стянул его с меня, не успев зайти — в полутемной прихожей. Я же говорю — сексуальный маньяк…
За пять минут до назначенного времени я была готова поразить Гр-р если не насмерть, то до немоты. Апогеем моего шопингового безумства было леопардовое манто, по сравнению с которым платье за штуку баксов — просто мелочь. Хотя и платье стоило особого внимания, так как не просто подчеркивало мои достоинства, а еще и намекало на существование чего-то более интересного, чем то, что на виду.
Явившийся минута в минуту Громов картинно пал на одно колено и преподнес мне орхидею. И где он ее взял в Энске? Здесь в цветочных ларьках самое крутое — желтые розы.
— Нина, у меня нет слов! Давай никуда не пойдем! Я боюсь, меня мужики линчуют за то, что ты со мной…
— Не надейся, что я тебя послушаюсь и останусь. Триумф должен быть полным: я хочу ловить восторженные взгляды, а тебя пусть терзает ревность.
Я и не предполагала, что в провинциальном Энске может быть ресторан такого класса — с отменной кухней, безупречным обслуживанием и шикарным интерьером в стиле модерн (теперь-то меня можно считать спецом по этому стилю — я же прямиком оттуда). Громова и тут знали все, и эти все беззастенчиво пялились на меня. Видно, действительно, с бабой его давненько не видели, и всем было интересно, кого же он водит по ресторанам. Я заставила себя перестать дергаться от перешептываний и завистливых взглядов разнообразных представительниц слабого пола и расслабилась — мой спутник в роскошной черной тройке не обращал никакого внимания на окружающих вообще и на дам в частности. Потягивая свой любимый кампари со льдом — ни капли сока, я вас умоляю! — я слушала классный рэгтайм — импровизацию на тему "The Entertainer" Скотта Джоплина. Немолодой исполнитель, как мне показалось, играл исключительно для себя, а не для аудитории.
— Обрати внимание на человека за фортепьяно — это мой друг. Он хозяин этого ресторана.
Эк, куда меня занесло… Я ли это — серая мышь-литредактор? Красавец-любовник с замашками сибарита сейчас представит мне своего друга-ресторатора… Но я тоже вам не хухры-мухры… В леопардовом манто…
Собрав заслуженные аплодисменты, ресторатор-музыкант направился к нам.
— Это Володя. Владимир Леонидович Шпиндель.
