Е. Кочешкова - Шут
— Господин, господин, купите креветок! Свежие, сегодня наловили! Только понюхайте, как пахнут! — запах от креветок, запеченных над углями и нанизанных на тонкие деревянные прутики, и впрямь был такой, что у голодного Шута громко заурчало в животе. Девчонка прыснула в кулак и выбрала из лотка прутик с самыми крупными, — Возьмите не пожалеете! Всего пятнадцать 'подков'.
Медяков у Шута не было, он достал из кармана серебряного 'всадника'.
— Сдачу имеешь? — девчонка засопела, запустив руки поглубже в торбу на боку. И с грустной мордашкой вытащила оттуда лишь несколько медных 'подковок'. — Ну ладно, — решил Шут, — я отдам тебе монету целиком, если найдешь мне корабль, который идет к Белым Островам, — это конечно было слишком щедро, но ему вдруг захотелось задобрить судьбу, да и девчонка понравилась… Чем-то она походила на Вейку, старшую дочку Далы.
— А не брешете? — по настороженным глазам юной разносчицы Шут увидел, как борются в ней два чувства — страх быть обманутой и желание разом заработать столько, сколько она обычно выручала за неделю.
— Клянусь своей невинностью, — девчонка смущенно прыснула, а Шут ловко ухватил прутик с креветками и жадно вцепился в самую аппетитную. — Показывай куда идти.
В портовой толчее было не так-то просто уследить за маленькой проводницей, поэтому Шут снова забрался в седло и верхом последовал за девочкой к причалам.
Гнедой был смирным, он не обращал внимания на базарный шум гавани и послушно шел за разносчицей. Бедняга почти не отдохнул после ночной скачки, но Хирга убедил Шута, что животное это на редкость выносливо. Со слов парнишки конь запросто мог пройти еще почти столько же, не сбавляя темпа. Шут после этого разговора всерьез засомневался, что лошади, выкраденные Хиргой, были самыми обычными в королевской конюшне.
Тощие косицы мелькнули за чьей-то спиной и исчезли. Пока Шут, хмурясь, озирался по сторонам, отыскивая креветочницу среди многоликой толпы, к нему подошел высокий бородач в дорогом ярко-синем камзоле нараспашку. С пояса у него свисала чудоватая заморская сабля, а голова была по-матросски обвязана пестрой косынкой.
— Это ты что ли на Белые Острова собрался? — прищуренные зеленые глаза под кустистыми бровями скользнули по Шуту так, словно он здесь вместе с конем был на продажу. Из-за спины бородатого выглянула давешняя девчонка и знаками дала понять: этот хмурый тип с бурой растительностью на лице — именно то, что искал господин. Шуту так не показалось, но он для начала решил и сам прицениться к новому знакомцу и его предложению.
— Ну, я, — он спрыгнул с коня и ответил бородатому не менее дерзким взглядом, в который вложил весь свой богатый опыт общения с подобными персонажами.
— Меня зовут капитаном Улиткой, — бородач широко ухмыльнулся. Стоящий перед ним дворянчик оказался не таким уж размазней, как могло показаться на первый взгляд. — И я дорого возьму с тебя за место на корабле, — он упер руки в бока и, довольный собой, уставился на Шута.
В ответ Шут скрестил руки на груди.
— И от какого же помраченья я должен тебе переплачивать?
— Ха! — Улитка смачно цыкнул и широко обвел рукой вокруг себя. — Да потому, что среди этих шлепунов ты не найдешь больше ни одного настоящего моряка, который согласится плыть на Острова.
Шут удивился.
— Почему?
— Не местный. Сразу видно. Во-о-он в той башенке, — капитан кивнул куда-то на верхние ярусы Улья, — напророчили нам крепкий шторм, парень. И теперь все сидят, прижав хвосты, надеются переждать.
— А ты чего же не следуешь советам ведунов? — Шут не раз слышал про штормовых прорицателей, живущих в монастыре над городом. И, если верить молве, они редко ошибались в своих предсказаниях.
— Недосуг мне сидеть лягушкой в крынке! Товар не таков, чтобы ждать. Да и погода теперь до зимы будет чудовать, еще пара-тройка недель и такая начнется свистопляска, что даже я не рискну выйти в море. Так что отчаливаю завтра, если кишка не тонка — милости просим!
Шуту вовсе не улыбалось попасть в шторм, тем более подвергать такому риску королеву. Но и оставаться было нельзя. Он уже чувствовал, как захлестывает Руальда гнев, и как спешат во все концы его разведчики. Ищут, ищут… Шут тряхнул головой, чтобы отогнать мрачное видение. Капитан, конечно же, принял это на свой счет.
— Что? Денег жалко? Или боишься?
Шут пожал плечами.
— Боюсь. За жену. Она у меня на сносях, — врать во дворце приходилось часто, так что делал это он виртуозно, и даже не задумываясь.
Капитан поскреб бороду:
- 'Болтунья' — хороший корабль. И команда у меня слаженная. А сам я слыву везунчиком. Впрочем, решай сам. Мы выходим утром. Ждать не буду.
Шут мучительно колебался. Улитка смотрел на него с нетерпением. А за спиной капитана маячила девчонка-разносчица, все еще мечтающая о серебряной монетке.
'Знак, — думал Шут, — мне нужен один только знак. Понять. Выбрать'
Отчаянно ища подсказку, он огляделся по сторонам. И замер. Совсем недалеко от него стоял человек в таком же черном наряде, какой был на стражнике у королевской опочивальни. Странного покроя куртка, отороченная белым волчьим мехом и штаны, проклепанные по швам мелкими железными бляхами. В первый миг Шуту даже показалось, что это и есть тот угрюмый воин, перед которым ему пришлось устраивать целое представление. Но когда чужак мельком посмотрел в их сторону, Шут увидел другое, молодое лицо. Парень, судя по всему, только-только прискакал в Улей: его конь выглядел усталым, да и сам всадник был не лучше. Какое-то время он шарил глазами по пристани, потом поймал за рукав молодую бабенку и что-то спросил у нее.
'Уже ищут! , - понял Шут и порадовался, что его приметные волосы и лицо скрыты под шляпой.
Выбор был очевиден.
— Ну, и сколько попросишь за место? — спросил он, оборачиваясь к капитану, который успел заскучать и раскурить трубку.
— Двое вас?
— Трое. Еще мальчик-слуга.
— Небось, и лошади? По десятку золотых с каждого. Корм — за свой счет, — Улитка сделал первый ход и опять принял независимую позу, красиво пуская колечки ароматного дыма. Шут хорошо знал эту игру.
— Десять за всех. Включая корм.
— По десять с каждого, включая корм.
И понеслось. Имея в своем мешке увесистый кошель с золотом, Шут легко мог бы заплатить названную сумму, но цена Улитки была настоящим обдирательством. К тому же… как знать, что ждет их завтра, каждая монета может оказаться на счету. Когда они, наконец, сговорились о цене, капитан согласился на пятнадцать с половиной золотых, которые покрывали и корм для лошадей. Желая лично осмотреть каюты, Шут потребовал проводить его к кораблю. Перед уходом он выдал девчонке-длинные-косички ее заслуженную монету и прихватил напоследок еще пару прутиков с креветками.
