Е. Кочешкова - Шут
Когда копыта лошадей уверенно зацокали по каменным улицам города, Элея немного ожила, заоглядывалась по сторонам. Посмотреть, и впрямь, было на что — невзирая на ранний час, в Улье кипела жизнь. Кричали зазывалы, нахваливая товары в своих лавках, сновали по улицам мальчишки-разносчики, громыхали мимо тяжело нагруженные телеги. В основном их тащили коротконогие лошадки, будто специально созданные природой для таких городов как Улей, где на две ровных улицы приходится пяток крутых тропинок, гордо называемых 'восходящими переулками'. Шут слышал, что самые дорогие амбары и склады находятся в нижней части города, куда не нужно подниматься по полчаса, понукая лошадей и переживая за прочность тележных осей.
Люди из дальних краев частенько возмущались — зачем нужно было строить портовый город в таком неудобном месте. Причина же была проста — когда-то залив почти целиком принадлежал сопредельному княжеству Сурай, обладавшему в ту пору большой мощью. И лишь самый краешек прибрежной земли отхватил дерзкий король Иверн, дальний предок Руальда. Иверн знал, что Закатному Краю нужен порт, и велел построить город на склоне холма. Тем более, что небольшое поселение там уже имелось. Иверн нанял умных зодчих, и те распланировали улицы наиболее удобным образом — приливы не касались даже самых нижних кварталов, а узкие лабиринты внутренних переулков, где находились склады, служили надежной защитой от внезапных вторжений соседей-сурайцев, охочих до легкой добычи. Улей не нуждался в охранной стене, он сам по себе был преградой ретивым захватчикам. Даже кухарки могли стоять на защите своих стен, крутым кипятком поливая из окон воинов неприятеля. В узких улицах трудно нападать, зато удобно держать оборону. Каменный Улей стал обидной занозой в заду у сурайского князя, занозой, которую он не смог вовремя вытащить. Выход к морю открыл Закатному Краю небывалые до того возможности, королевство за пару веков окрепло и возросло многократно, отбросив, в конце концов, жителей Сурая далеко за границы их родины. Залив был покорен Крылатым троном, король Дан основал Золотую Гавань, а Улей остался запасным портом. Но его не коснулась судьба медленно нищающих городов на задворках королевства. Прекрасный порт Золотой стал парадными воротами, а Улей — очень полезным черным ходом, откуда с попущения королей развозились по всему Закатному Краю необлагаемые пошлиной товары, контрабанда и дешевая рабочая сила. Властители королевства с легкостью закрывали глаза на махинации ульевских купцов, ибо доходы от нелегальных сделок во много крат превышали прибыль с официально разрешенных продаж. Опять же — блудные дома, многочисленные постоялые дворы, винные лавки, игорные заведения… Одним словом, Улей был самым злачным и самым прибыльным городом королевства, не лишенным притом своей особой красоты и очарования.
Следом за королевой Шут и сам засмотрелся на необычный быт местных жителей — бельевые веревки, натянутые между окнами соседних домов в переулке… стайку детей, одетых в живописнейшие разноцветные лохмотья… подъемные платформы, на которых за плату можно было доставить товар к верхним уровням города или прокатиться самому, любуясь на Улей с высоты. Шуту вдруг страстно захотелось узнать, сколько стоит такой проезд, но он лишь вздохнул и направил своего коня, что при свете дня оказался гнедым жеребцом, прямиком к центральной площади. Он знал, что именно возле нее сосредоточены самые приличные постоялые дворы.
16
Заведение господина Утки называлось 'Дубовый корень', гостиница уютно примостилась в полуквартале от площади, из окон открывался вид на море, а на нижнем этаже, как водится, имелась харчевня. Пока королева умывалась и приводила себя в порядок, Шут спустился вниз и заказал завтрак в комнату. Хиргу он отправил узнать, где по близости имеется приличная портняжная лавка.
Народу в зале было немного: кто-то уже давно проснулся и ушел по делам, другие наоборот отсыпались после ночных гуляний. Впрочем, в Улье праздник Начала Осени не имел такого размаха, как в Золотой. Здесь больше чтили более поздний День урожая, так что местные люди с утра оказались по большей части вполне вменяемы. Жизнь кипела, дела делались. Шуту не терпелось поскорее закончить с завтраком и отправиться в порт. Он тоже устал от ночной скачки и не отказался бы от горячей ванны и мягкой перины, но думать о таких удовольствиях было все равно, что любоваться на пирожные через окно.
Хирга возник рядом неожиданно, будто соткался из воздуха. Весело сверкнул глазами из-под лохматой челки.
— Господин Патрик, я нашел. Тут недалеко, через две улицы. Уже готовые костюмы, только одна примерка чтобы подогнать.
— Молодец, — Шут внезапно решил, что обойдется без завтрака, очень уж не хотелось ему терять время. — После еды сразу ступайте туда. Если хозяин языком чесать начнет, сам молчи как вот этот стол. Понял?
— Понял, — Хирга украдкой зевнул, прикрыв рот рукавом. Он, похоже, устал еще больше, чем его взрослые спутники, но изо всех сил бодрился, делал вид, будто все ему ни по чем.
— Деньгами не сори, — Шут продолжал наставлять мальчишку, запретив себе жалость — не время… — Но и не жалей, если это ускорит дело.
Хирга удивился.
— А разве я платить буду?
— А то кто ж? Госпожа твоя из дальних земель, по местному не разумеет, денег здешних не понимает. Вас хозяин послал его жену одеть, — Шут поднялся со стула. — Сиди тут пока, слушай, о чем люди говорят. Когда завтрак наверх понесут, ступай к королеве. Как за столом прислуживать знаешь?
— Знаю. А вы что же?
— А я — в порт, — Шут расплатился с хозяином за еду и, оставив мальчишку глазеть на чужестранцев у соседних столов, поднялся ненадолго к Элее. Он объяснил королеве суть ее роли в этом городке, убедился, что она все поняла верно, и вскоре уже во весь опор скакал по узким улочкам к причалу. Он смутно помнил, как туда добраться, но если бы даже и забыл, путь был очевиден — вниз, вниз, вниз. На запах моря, рыбы, крики чаек, навстречу холодному соленому ветру.
Кораблей было много, бок о бок они покачивались на волнах, скрипя швартовами, и казались Шуту живыми. Он закрутил головой, ища к кому обратиться с вопросом. Людей вокруг хватало, но все выглядели такими занятыми, что не подступишься. Шут пустил коня шагом мимо хмурых грузчиков, крикливых торговок пирожками, детей, играющих в убегалки и деловитых моряков из разных стран. Одни были смуглы точно орех, другие красили бороды в яркие цвета, третьи походили на сказочных богатырей, а четвертые — напротив, вызывали оторопь уродливыми чертами лиц. Но все моряки имели неуловимую схожесть, как разные фигуры с одной игровой доски. На всадника они посматривали с легким оттенком презрения, Шут не раз слыхал их приговорку — 'моряки ходят либо пешком, либо под парусом'. Он спешился, чтобы не привлекать лишнего внимания и не взирать на покорителей морей сверху вниз. Тут же к нему подскочила вертлявая девчонка с длинными тощими косицами и шустрыми, точно два мышонка, глазами.
