Павел Корнев - Скользкий
– Проходи, – выглянул в дверь врач с матовой баночкой в руках.
Я прошёл вслед за ним, отдал серебряный рубль царской чеканки и, дождавшись сдачи, устроился в стоматологическом кресле. Фу-у-у, хоть немного отдохну, а то совсем запарился. Из левого глаза к этому времени уже почти непрерывно текли слёзы, а боль добралась от скулы до виска. Что ж так болит-то? В челюсти трещина, или просто нерв дергает?
– Держи, – передал мне стакан с белой непрозрачной жидкостью стоматолог и набрал в одноразовый шприц из обёрнутого фольгой флакончика три точки неразбавленной настойки бархатника и полкуба дистиллированной воды.
– Это что ещё? – Даже не принюхиваясь, я уловил смутно знакомый неприятный запах.
– Кефир, – парень обмакнул кисточку в матовую баночку и что-то вывел у меня на левой щеке.
– Не, я это не пью. – Я протянул стакан обратно.
– Слизистую сжечь хочешь? Пей. – Парень достал из шкафчика с медицинскими препаратами небольшую бутыль с кристально-прозрачной жидкостью, отлил грамм тридцать в стеклянный стаканчик и капнул туда пять капель настойки бархатника. – Бархатник из организма без кефира трое суток выводится.
Я, давясь, выпил кефир. С детства эту гадость ненавижу. С детского сада ещё. Вытерев губы, взял стаканчик с медицинским спиртом и одним махом влил в себя ставшую бледно-коричневой жидкость. Тоже дрянь та ещё. И ведь в голове даже не зашумело. Что пил спиртягу, что нет.
Стоматолог поставил мне в десну укол, и боль как рукой сняло. А вместе с ней пропала чувствительность, и левая половина лица превратилась в резиновую маску. Кое-как расслабившись в кресле, я наблюдал, как парень раскладывает и протирает проспиртованной ваточкой блестящие стальные крючочки, палочки, штыри и куда более странные приспособления. Потом он принялся смешивать в фарфоровых ванночках остро пахнущие смеси. Челюсть отвисла и, несмотря на приложенные усилия, закрыть её не получилось, а шевелить руками жуть как не хотелось. Как бы мне так слюной не изойти.
Закончив с приготовлениями, стоматолог набил мне рот ватой и начал ковыряться в остатках выбитого зуба крючочком, время от времени примериваясь зловещего вида щипцами и скальпелем. А я сижу с открытым ртом как дурак и ничего не чувствую. Оно, в общем-то, и к лучшему.
Пока меняли вату, я еле отплевался, а когда в ход пошли смеси и дощечки с целебными заклинаниями, забив на запрет, закрыл глаза и попытался расслабиться. Получилось не очень. Мешали затёкшая челюсть и пробивавшиеся даже через наркоз короткие уколы лечебных чар.
Пришёл в себя я оттого, что меня трясли за плечо. Вытолкав изо рта пропитавшуюся зелёной слюной вату, я первым делом провёл языком по ещё недавно расколотому зубу. Целёхонек! Только кончик слишком острый – чуть язык не порезал. Ничего, ещё затупится. К тому же в предложенное зеркальце клык смотрелся совсем как соседние натуральные зубы.
– Закуси, – сунул мне в зубы чёрную пленку стоматолог. – Нормально рот закрывается? Зуб не мешает?
– Нормально.
– Гарантия полгода, – стянул перчатки и кинул их в мойку парень.
– Спасибо, надеюсь, не понадобится, – прошамкал я: губы ещё окончательно не отошли от наркоза и еле шевелились. Мысли в голове слегка плыли и как-то слишком уж резко обрывались при попытке сосредоточиться на чём-то конкретном.
Надев куртку и зашнуровав ботинки, я вышел на улицу и спустился по лестнице на тротуар. Прямо напротив стоматологического салона стояла припаркованная четырёхдверная «Нива» белого цвета с наглухо затонированными стеклами.
«Тоже зубы лечить приехали?» – лениво подумалось мне, и в этот момент задняя дверь распахнулась, а из автомобиля на меня уставился жезл «свинцовых ос».
Я так и замер. Приплыли. Начнут стрелять – мне кранты. С такого расстояния даже одноглазый криворукий нарк не промахнётся. Неужели Семера так быстро отыскала?
– Чего встал-то? Залазь, – усмехнулся кто-то у меня за спиной. Я медленно повернул голову и увидел стоящего у стены парня в синей спортивной куртке, который держал меня на прицеле АКСУ. Усмешка чувствовалась, впрочем, только в голосе: глаза оставались совершенно серьёзными и внимательно ловили каждое моё движение.
– А стоит ли? – не сдвинулся я с места, лихорадочно пытаясь понять, кто это такие. Или Семёра, или Дружина – никого другого, кто стал бы махать автоматами в Форте на виду у прохожих, на ум не приходило. Да и бандиты себя обычно скромнее ведут. Быстренько расстреливают и сквозняк делают. Но если это дружинники, то почему не в форме? А лицо-то у парнишки знакомое. Такого забыть сложно: бледно-рыжие веснушки усеивали щёки, острый, слегка задранный кверху нос ощутимо искривлялся влево. А вот где встречал, не помню.
– Шевелись, – нахмурился парень и, видимо по привычке, немного дёрнул головой, пытаясь откинуть с лица волосы. Но сейчас необходимости в этом не было: длинные тёмные лохмы перехватывала спортивная повязка.
Поколебавшись, я пришёл к выводу, что дёргаться бесполезно, и залез на заднее сиденье автомобиля. Высовывавшийся до этого с чародейским жезлом в руке из двери «Нивы» уголовного вида мужик отодвинулся и упёр мне в бок наган.
Худое вытянутое лицо, коротко подстриженные волосы, все кисти в наколках. На вид лет сорок. Нет, этого не встречал раньше. Одно скажу – татуировки у него скорее армейские, а не тюремные.
Но тут сидевший на месте водителя парень развернулся к нам, и мне стало не до разглядывания татуировок. Чтоб тебя разорвало! Есть на земле такое место, где нет легавых? Скажите, и я немедленно куплю туда билет. Только, чур, полюса и пустыню Сахару не предлагать.
– Дядь Жень, саблю заберите у него, – попросил Илья и, сняв машину с ручника, широко мне улыбнулся: – Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал? Ведь нет?
– Нет, – выдавил из себя я. Влип. Но что этим гадам от меня надо? Почему-то уверен – ничего хорошего.
Дядя Женя дождался, пока конопатый устроится на переднем сиденье и передёрнет затвор ПМ, и только после этого очень ловко освободил меня от сабли, не забыв обшарить карманы. Боятся – значит, уважают. К сожалению, Илья мои способности явно переоценивал.
– Линёв Илья Степанович, заместитель начальника отдела контрразведки Дружины. – Илья завёл машину и вывернул на проспект. – Это я к тому, что раньше как-то не до представлений было. Ну а тебе представляться необходимости нет, ты личность у нас известная.
– Да прям уж... – пробормотал я, потихоньку приходя в себя и прикидывая, как выпутываться из этой ситуации. Попытаться распахнуть дверь и выпрыгнуть? Да я даже за ручку ухватиться не успею. Мало того что наганом под рёбра тычут, так ещё и конопатый в лоб пистолетом засветить успеет.
