Павел Корнев - Скользкий
– Пломба выпала? – оторвался от журнала врач и открыл общую тетрадь.
– Нет. – Я здорово удивился вопросу. На психа этот светловолосый парень с пшеничного цвета усами походил мало. – А должна?
– Да просто вал какой-то, – бросил тетрадь обратно на стопку журналов стоматолог. – В самогон, что ли, какую гадость добавили? Или в грунтовые воды что просочилось? Через раз крошатся. У вас что?
Я подошёл к стойке:
– Зуб выбили.
– Дело серьёзное, рентген делать надо. – Рукава белого халата пестрели застиранными пятнами крови.
– Чё?
– Посмотреть, говорю, надо. – Парень вышел из-за стойки, открыл одну из дверей с матовым стеклом и крикнул: – Лариса Михайловна! Подежурьте, я пациента осмотрю.
– Иду!
– Разувайтесь. Верхнюю... – врач выразительно покосился на мою саблю, – одежду можно здесь оставить.
Расшнуровав ботинки и скинув на один из пуфиков куртку, я прошёл за ним в операционную и уселся в стоматологическое кресло. Парень опустил спинку и щелчком ногтя заставил вспыхнуть закреплённый вместо лампочки чародейский светильник, внутри которого забурлила жёлтая жидкость. В лицо ударил ослепительный луч света, я прикрыл глаза и, не дожидаясь команды, открыл рот.
– А вот глаза зря закрыли, – лязгнув чем-то железным, заявил стоматолог. – Мне ж надо как-то ориентироваться, в сознании пациент или уже нет.
Открыв глаза, я увидел, что парень успел натянуть тонкие резиновые перчатки и склонился ко мне с блестящей металлической палочкой в одной руке и толстой лупой, внутри стекла которой спиралью сворачивалась металлическая нить, в другой.
– Рот шире, – повернув светильник немного под другим углом, распорядился стоматолог. – Не видно ничего.
– Не могу, – промычал я. – Не открывается шире.
– И как я работать должен? А если так... – холодный металл коснулся десны, и я чуть не подпрыгнул. – Ага, понятно...
Врач кинул палочку в ванночку из нержавеющей стали, убрал линзу в футляр и осторожно оттянул мою нижнюю губу:
– Странно. Губу всяко порвать должно было.
– Да меня подлечили уже чуть-чуть, – объяснил я. – С зубом что?
– Ничего хорошего. Зуб расколот, осколок в десне. Резать надо. И резать, не откладывая дело в долгий ящик – пока нагноение не началось.
– Резать – это понятно, а дальше что? – Ходить с дырой вместо зуба мне вовсе не улыбалось.
– Коронку поставить можно, но тогда соседние подпилить придётся.
– А если нарастить?
– Что нарастить? Там от зуба только корень остался.
– Вот его и нарастить.
– Да, в принципе, почему бы и нет? Вопрос в платёжеспособности пациента, – надолго задумавшись, ответил врач.
– И какой должна быть платёжеспособность в моём случае? – Я начал прикидывать, сколько денег смогу наскрести.
– Так, ну это по базовым... – Стоматолог начал, черкая в тетради карандашом, что-то подсчитывать. – Извлечение кости, местная анестезия, золочёный штырь, материалы, наращивание... Надбавка за срочность. Ага. Скидка десять процентов. Итого пятьдесят пять сорок.
– Сколько?! – ошарашенно переспросил я.
– Пятьдесят пять рублей сорок копеек золотом, – парень спрятал листок с расчётом в нагрудный карман халата. – Могу прайсы показать, если мне не верите.
– Да я сам столько таких прайсов нарисую... – возмутился я. – И что это за надбавка за срочность? Я никуда не тороплюсь, кто в очереди передо мной записан – пропущу.
– К нам, между прочим, за три дня записываются.
– Да я всё понимаю, пусть подходят – вперёд них не полезу. Только я вижу, что кто-то из записанных прийти не смог и у вас окно образовалось, – обвёл я рукой пустое помещение. – И о какой срочности речь?
– Хорошо, срочность убираем, – не очень расстроившись, согласился врач. – С вас пятьдесят тридцать шесть.
– Уже лучше, – я попытался улыбнуться, но только скривился от боли. – Теперь насчёт анестезии...
– Анестезия местная и по минимуму, но без неё лучше сразу в крематорий, – даже не стал слушать меня стоматолог.
– Без вариантов? – уточнил я, пересчитывая наличность – денег катастрофически не хватало.
– Если только заменить на настойку почек бархатника, – парень почесал висок карандашом. – На пол-империала дешевле – это уже со скидкой, – но челюсть часа четыре ворочаться не будет.
– Семь пятьдесят, – повторил я. Итого сорок два рубля восемьдесят шесть копеек. Дорого. Вываленной из кошелька мелочи набралось рублей пятнадцать, плюс ещё на десять рублей золотом потянет полученный от Мстислава серебряный четвертак царской чеканки. Всего, значит, двадцать пять рублей в наличии. – Империал никак скосить не получится?
– Не могу – хозяин не поймёт.
– А в кредит? Хотя бы до завтра?
– Не практикуем. Утром деньги – вечером стулья, – пожал плечами стоматолог. – Приходи завтра, за одну ночь ничего страшного не случится.
– Да, нехорошо получилось, – поднялся я с кресла. И что делать? Фиг с ней, с дырой в зубах, но болит ведь, спасу нет. У кого денег занять? Опять-таки, займёшь – отдавать придётся. А отдавать не из чего. И жить на что-то надо. Про ночлег вообще молчу. Может, мне кто денег должен? Нет таких индивидуумов вроде. Хоть в карты иди играй. Играть? Оба-на! Мгновенно выстроившаяся цепочка: «игра в карты – ставки – тотализатор – Гонзо – выигрыш Макса» показалась идеальным решением проблемы. Я высыпал монеты в руку врача. – Вы начинайте приготовления, я минут через сорок вернусь.
Быстро обувшись и накинув куртку, я выскочил на улицу и побежал к Гонзо. Зазывала уличных лохотронщиков с веером вырезанных из картона лотерейных билетов проводил меня задумчивым взглядом, но приставать не решился. Ушлый...
До букмекерской конторы, благо она была недалеко, я добежал, почти не запыхавшись. Окончательно приведя дыхание в норму, спрятал саблю под куртку так, чтобы её не было видно. Порядок. Выгляжу вроде более-менее прилично.
Охранников внутри оказалось двое: один развалился на табуретке прямо напротив входа, второй наклонился к окошку приёма ставок и о чём-то трепался с кассиршей. Не обращая внимания ни на них, ни на наклеенные на стены листы с результатами игр и рекламой, я спокойно пошёл по коридору к кабинету букмекера.
– Ты куда? – очнувшись, крикнул мне в спину кто-то из охранников, но я уже распахнул оказавшуюся незапертой дверь и вошёл внутрь. Полдела сделано.
– Приём ставок в кассе. – Мужчина с редкими кудрявыми волосами уткнул длинный нос в спортивный журнал и на меня даже не посмотрел. Пустой стол и вытертый серый пиджак с засаленными рукавами довершал образ доматывающего последние минуты до конца рабочего дня работника какой-нибудь канцелярии. Ему б ещё очки в толстой пластмассовой оправе... Но ни на зрение, ни на мозги Альберт Силантьев, за глаза просто Гонзо, пожаловаться не мог.
