Юлия Григорьева - Волчья ночь (СИ)
Мы стояли на месте, машина урчала, ожидая решения водителя. А водитель продолжал сжимать руль и смотреть в темноту. Я тоже перевела взгляд на лобовое стекло. В свете фар медленно шел на нас огромный мощный черный волк. Он припал к земле, мотор взревел. Волк оскалился и взвился в прыжке, машина взвизгнула и понеслась ему навстречу. Я закрыла глаза руками и закричала.
— Эля, из машины! — закричал Дима и толкнул меня на дорогу.
Я покатилась по асфальту, тут же вскочила и увидела, как волк влетает в лобовое стекло. Дима, прихрамывая, побежал ко мне, схватил за руку и потащил за собой. Рычание, наполненное яростью раздалось следом за звоном разбитого стекла. Я обернулась и увидела, как лапа с твердыми и острыми когтями сносит крышу машины. Зверь смотрел нам вслед, он вздыбился, завыл и кинулся следом. Ему нужны секунды, чтобы догнать нас, всего лишь секунды! И мы остановились, одновременно. Повернулись к волку, который тоже остановился и, не спеша, направился к нам, глядя на наши руки, которые мы все еще не отпустили. Зверь оскалился и сделал еще шаг.
— Endre utseende! — крикнул Дима, и волк замер на мгновение.
Зверь замотал головой, потом выпрямился, меняя обличье. Я смотрела, как волк становится человеком, горько усмехнувшись. Какую бы рубашку он не надел, но главное оставалось неизменным, перед нами был безжалостный хищник. Эдуард теперь смотрел только на Диму, который задвинул меня за себя и ждал приближение охотника.
— Откуда ты знаешь? — мой волк глядел на Диму сверху вниз, но я только сейчас обратила внимание, что мой спутник гораздо выше, чем казался мне все это время. Эдуард всего на голову превосходил Диму в росте.
— Секрет, — усмехнулся мой защитник, Эдуард хмыкнул и оценивающе осмотрел его.
А потом нанес удар. Дима увернулся, и они закружили по обочине дороги. Они оба напоминали хищников, я даже услышала рык, но не смогла понять, кто из них зарычал. Дима уходил от ударов, наносил ответные, и мне стало казаться, что еще не все потеряно.
— Дима! — вскрикнула я, когда он пропустил удар, и мой хозяин начал его просто избивать.
Мой друг уже вяло отбивался, его лицо превратилось в кровавое месиво, одна рука повисла, он дышал со свистом, но еще пытался сопротивляться. Еще удар, и Дима падает. Эдуард поднимает ногу, и я понимаю, что это конец, что он сейчас просто добьет Диму. И я забыла страх, забыла, что так страстно хотела избавиться от моего волка. Сейчас я готова была провести в его страшных объятьях всю свою жизнь, принять дар, понести наказание, дать убить себя, лишь бы он пощадил Диму, лишь бы оставил ему жизнь. И я бросилась к нему, вцепилась и молила, просила, уговаривала. Эдуард легко оторвал меня от себя и откинул в сторону. Под руку попался осколок стекла.
— Эдик! — крикнула я, и он обернулся. Тут же глаза его расширились, и мой волк замер, глядя, как я режу шею найденным осколком. — Если ты сделаешь это, я убью себя, — решительно сказала я, надавливая на осколок, вспоровший кожу, и получая невероятное удовольствие от страха, мелькнувшего в глазах идеального хищника.
— Элечка, — Эдуард потерял весь интерес к поверженному противнику и вытянул руки. — Остановись, родная, ты можешь навредить себе.
— Больше, чем ты, я себе не наврежу, — и еще надавила, чувствуя, как струйка крови потекла по шее.
— Эля, нет, пожалуйста, — негромко попросил он.
— Ты не убьешь его, Эдик, — мой голос обрел небывалую твердость.
— Хорошо, — покорно кивнул мой волк.
— И никогда не будешь искать, — добавила я, зная, как легко Эдуард обходит данное слово. — И никто не будет по твоему приказу.
— Хорошо, девочка моя, если сможет выкарабкаться, будет жить, я его не трону и никто не тронет, — снова кивнул мой хозяин и оказался рядом со мной, вырывая из рук осколок и откидывая его с яростью. Потом размахнулся и дал пощечину. — Никогда не смей вредить себе, — зарычал он. — Твое тело- мое тело, и только я решаю, что с ним будет.
Затем порывисто поднял, прижал к себе и уткнулся в плечо.
— Элька, глупышка, что же ты творишь, я чуть с ума не сошел без тебя, — прошептал он и понес прочь.
А я не сводила глаз с окровавленного тела на темной обочине и отчаянно молилась, чтобы его нашли раньше, чем Дима перестанет дышать.
Глава 15
И снова мотель, только теперь рядом лежал не тактичный Дима, а обнаженный и довольно урчащий Эдуард. Он перебирал пряди моих волос, мой волк любил их, любил их запах и запрещал собирать в прическу или стричь. Я лежала на его плече, стараясь не думать о том, что ждет меня по возвращении.
— Куда ты дела камень, девочка? — вопрос Эдуарда застал меня врасплох.
Я подняла голову и удивленно посмотрела на него. Темно-карие глаза, еще чуть затуманенный остывающей страстью, спокойно глядели на меня из-под прикрытых век.
— Какой камень? — спросила я.
— Ты знаешь, — ответил мой волк. — Ты смогла покинуть территории благодаря ему.
Я нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит, но воспоминания о моем самом удачном побеге все еще не вернулись.
— Эденька, я не понимаю, о чем ты говоришь, — искренне ответила я, стараясь говорить как можно мягче, потому что знала, если он спросил, значит, какой-то камень действительно был.
— Эля, ты все равно мне скажешь, — он все еще был расслаблен.
— Я не помню, правда, — сказала я, уже внутренне содрогаясь от искры, вспыхнувшей в темных глазах. — Что это за камень?
— Эля, плохая шутка, — Эдуард утратил всякую расслабленность. — Куда ты дела камень? Ты отдала тому молокососу? Вы вместе спрятали? Ты одна? Эля, эта вещь для меня важней, даже чем ты. Лучше скажи по хорошему, и я не трону тебя.
— Но я не помню, — прошептала я, втянула голову в плечи, потому что дальше будет вспышка, я слишком хорошо знаю, с чего все начинается.
— Эля? — мой волк сел на кровати, и она жалобно скрипнула под его весом.
Я шарахнулась в сторону. Бежать бесполезно, кричать о помощи опасно, опасно для того, кто услышит меня, и мне остается только отползти от него и надеяться, что Эдуард не тронет меня здесь, в мире людей. Он задумчиво наблюдал за мной и, похоже, не собирался ничего делать.
— Что ты еще забыла? — спросил мой хозяин.
— Все, — честно призналась я. — Но вспоминаю постепенно.
— Что вспомнила? — поинтересовался Эдуард.
— Многое, — я немного успокоилась и расслабилась. Он никогда не вел разговоров, если наказывал. — Ты убил Сережу, — кажется, я в первый раз говорю об этом спокойно.
