Юлия Григорьева - Волчья ночь (СИ)
— Многое, — я немного успокоилась и расслабилась. Он никогда не вел разговоров, если наказывал. — Ты убил Сережу, — кажется, я в первый раз говорю об этом спокойно.
— Убил, — кивнул мой волк, и холодок пробежал по телу. Эдуард никогда не опровергал, но и не признавался. — Не терплю соперников. Ты только это вспомнила?
— Нет, не только, — мне хотелось послать его к черту, но сдержалась. — Почти все, до момента последнего побега. Как я смогла убежать? — я подняла на него глаза.
— Подло, Эля, очень подло ты это сделала. Ты воспользовалась моим доверием. — темные глаза Эдуарда потемнели еще больше. — Что ты помнишь о наших территориях?
Я задумалась. Территории волков- это земли, которых нет. Их нет ни на одной карте, их не видно со спутников, туда невозможно попасть намеренно, только случайно. Волки свято хранят свои тайны. Если такой случайный путник попадает в разлом пространства, то покинуть земли, которые хранят стаи, он уже не сможет никогда. Единственное, что ждет его, это смерть. Пройти путь может лишь посвященный. И однажды…
… Кристина бредет по дому на костылях, подволакивая ноги. Я иду ей навстречу и аплодирую про себя ее актерскому таланту.
— Привет, Эльвира, — подмигивает она. — Прогуляемся?
— Хорошая идея, — улыбаюсь я. Эдуарда нет, и я наслаждаюсь маленькой свободой.
Мы спускаемся в сад, который давно отцвел и теперь спелые плоды отягощают ветви. Когда особняк скрывается за густотой листвы, Кристина берет костыли подмышку, и мы бредем, оживленно болтая о всяких мелочах.
— А у нас новый пленник, — вдруг говорит она.
— Кто? — я хмурюсь. Помочь я ему никак не могу, потому что опасно, а знать, что в клетке кто-то снова умирает от истощения, мне не хочется.
— Человек, — волчица щурится на солнце, как-то очень по-кошачьи, и потягивается с улыбкой.
— Простой человек? — я смотрю на нее изумленными глазами.
— Ага, — Кристина поворачивается ко мне. — Ты такая хорошенькая, когда удивляешься, — улыбается она, и я отступаю назад, памятуя о пристрастиях своей бывшей хозяйки. Она весело смеется и идет дальше, я пристраиваюсь рядом. — Его притащили ночью. Бедолага даже не понимает, где он.
— И что с ним будет? — я смотрю на Кристину во все глаза. — Разве Эдуард воюет с людьми?
— Эдик хранитель этих земель, он не выпустит паренька, — она равнодушно пожимает плечами. Думаешь, он просто так самый сильный волк на территориях? — волчица тут же начинает хмуриться. — Что-то я слишком разболталась. Прости, ангелочек, но пока ты не приняла дар Эдика, ты не должна знать многого.
Больше она ничего не говорит на эту тему, но иногда бросает на меня любопытные взгляды. А я сгораю от любопытства, желая узнать тайны оборотней, и от страха за неизвестного мне человека в подвале. Любопытство отпускает гораздо быстрей, чем страх. До ночи я думаю о новом узнике. Эдуард задерживался, и я решаюсь рискнуть.
Подвал встречает меня стонами. Я стою на верхних ступенях и прислушиваюсь, но кроме стонов человека других звуков нет, и я спускаюсь вниз, уверенно иду к второму проходу слева, заглядываю туда и вижу его. Это молодой человек лет двадцати семи. Он лежит на полу и стонет. Когда я подхожу вплотную к клетке, он дергается и поднимает голову, некоторое время я смотрю в перекошенное болью лицо и решительно беру ключи.
— Где я? — спрашивает парень. — Что со мной хотят сделать?
— Тихо, — я прикладываю палец к губам и открываю клетку. — Быстрей, — я машу ему, и парень ковыляет ко мне, поддерживая руку.
— Я заблудился, — говорит он, послушно направляясь за мной, — очень долго шел. А потом появились какие-то звери. Я хотел забраться на дерево, но меня дернули вниз, вцепились в плечо, а потом очнулся уже здесь. Что это за место? — я снова прикладываю палец к губам, и он замолкает.
Его рука прокушена у самого плеча, возможно, раздроблена кость. Челюсти оборотня необычайно мощные. Однажды черный волк в ярости за очередную попытку сбежать хватанул за ногу, останавливая меня. Не знаю, как он не откусил мне ногу совсем, контролировать звериную ипостась гораздо сложней, чем человеческую. Я очень долго не могла встать на эту ногу, а шрамы от зубов теперь навсегда будут моим украшением. Но это будет после, пока я только могу догадываться о силе укуса зверя. А вот парня беречь никто не собирался. Его одежда залита кровью, он бледен и еле держится на ногах. Мне приходится принять на себя его вес, и мы ковыляем в первый левый проход, где находится заветный путь. Эдуард так и не смог узнать, где я выбралась. И мне удалось сбежать здесь еще раз.
Стена беззвучно открылась, пропуская нас, дальше я подсвечиваю фонарем, который выпросила когда-то у Эдуарда. Парень старается не стонать, но иногда меня покачивает от его тяжести, и мы падаем на стену, тогда он вскрикивает, а один раз теряет сознание. Путь в несколько минут занимает у нас слишком много времени. Когда мы, наконец, добираемся до железной двери, парень становится совсем слабым, но свежий воздух и надежда придают ему сил. Я знаю, что будет, если мой волк вернется и не найдет меня, но оставить пленника одного не могу, и мы вместе бежим по ночному лесу, поддерживая друг друга. Парень ничего не спрашивает, я ничего не объясняю.
Они появляются, когда я начинаю наивно надеяться, что мы ушли. В темноте светятся желтые глаза, много глаз. Они молча бегут за нами, не задевая сухих веток, совершенно бесшумные тени. Оборотня слышно только тогда, когда он хочет быть услышанным. Они не хотели. Стая догоняет нас и окружает, вынуждая в страхе прижаться друг к другу. Луна слабо освещает ночной лес, но достаточно, чтобы увидеть, что к нам направляется черный волк. Он угрожающе обнажает огромные клыки и приближается ко мне, глядя прямо в глаза.
— Отпусти его, — прошу я, — пусть уйдет, пожалуйста, Эденька, прошу тебя.
Мгновение, и надо мной возвышается Эдуард. Он холодно смотрит на меня сверху вниз.
— Кто это, ради Боа? Что здесь происходит? — потрясенно спрашивает пленник.
— Это оборотни, парень, — усмехается мой волк, и я со страшной очевидностью понимаю, что для пленника все кончено. Прямо здесь и сейчас.
— Пожалуйста, — шепчу я и пытаюсь обнять Эдуарда.
Мой волк отстраняется, затем берет за руку и уводит, бросив на ходу:
— Он ваш.
— Нет! — кричу я, пытаясь вырваться, но добиваюсь лишь того, что меня перекидывают через плечо и несут обратно.
Я с ужасом слежу, как волки с глухим рычанием подступают к парню. Он смотрит на них, на меня, на них, опять на меня и не может поверить в реальность происходящего.
