Джо Аберкромби - Последний довод королей
Он ловил холодные взгляды, прилетавшие к нему от костров. Сдвинутые брови среди теней, мрачные лица в бликах света. Незнакомые люди инстинктивно боялись его или таили вражду. Целое море страха, целое море вражды. Он мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько людей на самом деле рады тому, что он оказался жив. Причем на той руке, где недоставало пальца. И ему предстояло сражаться на стороне этих людей.
Ищейка был прав. Некоторые раны лучше не теребить. Логен встал, резко приподнял плечи и пошел назад к костру — туда, где разговор завязался гораздо легче.
Он не сомневался, что Трясучка пуще прежнего жаждет убить его. В этом не было ничего удивительного. Надо смотреть правде в глаза. Никакие слова не исправят того, что уже сделано.
Плохой должок
Наставник Глокта!
Мы не были официально представлены друг другу, но я слышал ваше имя довольно часто в последние несколько недель. Куда бы я ни зашел, неизменно оказывалось так, что вы только что покинули это место или вот-вот должны туда пожаловать. Надеюсь, здесь нет никакого злого умысла, но это вносило путаницу, осложнявшую все переговоры, которые я вел.
Несмотря на то, что наши наниматели по роду своих обязанностей находятся в постоянно конфронтации, я не вижу причин, почему бы нам с вами не вести себя цивилизованно. Вполне вероятно, что мы сумеем найти взаимопонимание. Это облегчило бы нам работу и сделало более значительными ее результаты.
Я буду ждать вас на скотобойне рядом с площадью Четырех Углов завтра утром с шести часов. Прошу прощения за столь неприятное место беседы, но я полагаю, что будет лучше, поскольку нам предстоит приватный разговор.
Смею надеяться, что ни вас, ни меня не отпугнут нечистоты под ногами.
Харлен Морроу, секретарь верховного судьи МаровииБудьте любезны, пожалуйте в вонючую дыру.
«Вряд ли несколько сотен свиней благоухают».
Пол в мрачном складском помещении был скользким от зловонных испражнений, воздух пропитан отчаянием. Свиньи визжали, кричали, хрюкали и толкали друг дружку в тесных загонах, чувствуя, что нож палача совсем близко. Однако, как заметил Морроу, Глокта был не из тех, кого пугает шум, ножи или, коли уж на то пошло, неприятный запах.
«Я целые дни копаюсь в дерьме, пусть в переносном смысле. Зачем пренебрегать настоящим?»
То, что пол был скользкий, заботило его куда больше. Он передвигался малюсенькими шагами, нога пылала от боли.
«Эдак можно явиться на встречу по уши в свинячьем дерьме. Вряд ли это способствует созданию образа неустрашимого и беспощадного».
Вскоре он увидел Морроу. Тот стоял, опираясь на ограду одного из загонов.
«Словно фермер, с восторгом наблюдающий за своим стадом, состоящим сплошь из победителей и призеров».
Глокта захромал к нему. Его сапоги хлюпали, проваливаясь в грязь, он морщился от боли и тяжело дышал, пот градом катился у него по спине.
— Ну, Морроу, вы умеете сделать приятное девушке, я вам доложу.
Секретарь Маровии усмехнулся. Это был невысокий человечек с круглым лицом, в очках.
— Наставник Глокта, позвольте мне сразу заметить, что я с восхищением отношусь к вашим достижениям в Гуркхуле. Ваш метод ведения переговоров…
— Я пришел не для того, чтобы обмениваться любезностями, Морроу. Если вы хотели только этого, можно было подыскать местечко, где пахнет более приятно.
— И общество получше. Тогда к делу. Времена сейчас тяжелые.
— Я с вами полностью согласен.
— Перемены. Неуверенность. Волнения среди крестьян…
— Это даже больше, чем волнения, вы не находите?
— Точнее, восстание. Будем надеяться, полковник Луфар оправдает доверие закрытого совета и мятежников остановят на подступах к городу.
— Я бы даже не подставил его труп, чтобы защититься от стрелы. Но у закрытого совета свои соображения.
— У закрытого совета всегда свои соображения. Правда, они не всегда совпадают.
«Они никогда не соглашаются друг с другом. Это стало правилом в их треклятом совете».
— Но на тех, кто служит совету. — Морроу значительно взглянул на Глокту поверх очков, — ложится весь груз их противоречий. Мне кажется, мы наступаем друг другу на пятки и потому не можем чувствовать себя удобно.
— Ха, — усмехнулся Глокта, стараясь пошевелить онемевшим пальцем в ботинке. — Я очень надеюсь, что у вас на ногах не слишком много мозолей. Никогда не прощу себе, если из-за меня вы захромаете. У вас есть предложения?
— Да, можно так сказать. — Морроу улыбнулся, наблюдая, как свиньи в загоне ерзают, толкаются, прыгают друг другу на спину. — На ферме, где я вырос, держали боровов.
«Не надо, бога ради. Все, что угодно, только не жизнеописание».
— И мне поручали их кормить. Я вставал рано утром, затемно, и на улице было так холодно, что от дыхания шел пар.
«Живая картинка! Юный мастер Морроу, стоя по колено в дерьме, наблюдает, как его хрюшки набивают животы, и мечтает убежать подальше. Новая жизнь, полная захватывающих событий в сверкающем, богатом городе».
Морроу усмехнулся, взглянув на Глокту. Стекла его очков блеснули в неярком свете.
— Вы знаете, эти твари едят все подряд. Даже калек.
«Ах вот оно что».
Глокта тут же заметил человека, который украдкой направлялся к ним из дальнего конца сарая. Крепкого телосложения мужчина в поношенном камзоле явно старался держаться в тени. Ладонь крепко прижата к боку, рука в рукаве характерно согнута.
«Так, словно он хочет скрыть нож, но у него плохо получается. Лучше бы просто подошел с улыбкой на лице и открытым лезвием в руке. Найдется тысяча причин для того, чтобы носить при себе нож на скотобойне. Но есть только одна причина, чтобы этот нож прятать».
Он взглянул через плечо, сморщившись от хруста в шее.
Еще один человек, очень похожий на первого, подбирался к нему с другой стороны. Глокта вскинул брови.
— Наемные убийцы? Как-то неоригинально.
— Неоригинально, возможно, но вы сами убедитесь, что эффективно.
— Значит, меня зарежут на скотобойне, Морроу? Забьют, как скотину, там, где режут животных? Занд дан Глокта, покоритель сердец, победитель турнира, герой войны с гурками, будет сожран, переварен и вывален с дерьмом дюжиной свинок?
Он фыркнул от смеха и вынужден был вытереть слюну с верхней губы.
— Я очень рад, что вам нравится ирония этой ситуации, — пробормотал Морроу — судя по виду, слегка растерянный.
— О да, конечно. Быть скормленным свиньям. Это настолько очевидно, что я этого даже не ожидал. — Он глубоко вздохнул. — Но «не ожидал» и «не предпринял меры» — это совершенно разные вещи.
