Джо Аберкромби - Последний довод королей
«И все усилия — лишь ради того, чтобы уничтожить клерка средней руки, работавшего в нескольких кварталах от Допросного дома. До обидного пустая трата моего времени, вот что это такое, чертовски…»
— Наставник Глокта?
Какой-то человек приблизился к нему с явной почтительностью, его лицо скрадывали сумерки. Глокта быстро взглянул на него.
— Я…
Все было сделано очень ловко. Он не успел толком разглядеть человека, окликнувшего его, а на голову ему уже натянули мешок и повели, завернув руку за спину и подталкивая вперед. Он спотыкался, опирался на трость и слышал, как она ударяется о камни.
— А-ах!
Обжигающий спазм сковал его спину, когда он без особой надежды на успех попытался высвободить руку. Ему пришлось припасть на больную ногу и задыхаться от боли в мешке, закрывшем его голову. Через мгновение запястья сдавили веревки, и Глокта почувствовал, как могучие руки подхватили его под мышки с обеих сторон и потащили с невероятной быстротой. Его ноги почти волочились по камням.
«Это самое быстрое мое передвижение за долгое время».
Они держали его не грубо, но очень крепко.
«Профессионалы. И уж точно более высокого класса, чем наемники Морроу. Тот, кто послал их, явно не дурак, вот только кто он? Сам Сульт, кто-то из его врагов? Один из соперников в борьбе за трон? Верховный судья Маровия? Лорд Брок? Кто-то из членов открытого совета? А может быть, гурки? Они никогда не были моими близкими друзьями. Или банкирский дом „Валинт и Балк“ решил таким образом напомнить мне о долгах? А может, я сильно недооценил молодого капитана Луфара? Или старина Гойл больше не желает делить свой хлеб с жалким калекой вроде меня?»
Получался целый список. Глокта не мог исключить ни одной возможности.
Он ясно различал шаги с обеих сторон. Узкие улочки. У него не было ни малейшего представления, как далеко его увели. Он задыхался в мешке, хрипел и кашлял.
«Сердце колотится, холодный пот градом. Волнующая картина. Даже пугающая. Что им может быть нужно от меня? Если людей похищают прямо на улице, то явно не для того, чтобы порадовать, накормить сластями или нежно расцеловать. А жаль. Я знаю, для чего похищают людей. Очень хорошо знаю».
Несколько шагов вниз, и носки его ботинок беспомощно скользнули по ступеням лестницы. Потом стук захлопнувшейся тяжелой двери. Опять шаги, отдающиеся эхом под сводами выложенного плиткой коридора. Еще одна дверь хлопнула, закрываясь. Он почувствовал, как его без церемоний бросили на стул.
«Ну вот, теперь все выяснится, к лучшему или к худшему».
Мешок неожиданно сорвали с головы, и Глокта прищурился, когда яркий свет ударил ему в глаза.
Белая комната была слишком ярко освещена, чтобы чувствовать себя уютно.
«Мало кто лучше меня знает такого рода мрачные комнаты. С этой стороны стола все выглядит еще уродливее».
Кто-то сидел напротив него.
«Какая-то расплывчатая фигура».
Он закрыл один глаз и пристально вглядывался вторым, пока зрение не пришло в норму.
— О, — пробормотал он. — Вот так сюрприз.
— Надеюсь, приятный.
— Ну, это мы увидим.
Карлотта дан Эйдер изменилась.
«Я бы сказал, ссылка пошла ей на пользу».
Ее волосы снова отросли — не как прежде, конечно, но достаточно для того, чтобы сделать очень красивую прическу. Синяки вокруг горла поблекли, остались лишь едва различимые отметины в тех местах, где ее щеки покрывала короста. Она сменила холщовую тюремную робу предательницы на дорожный костюм обеспеченной женщины и выглядела в нем весьма привлекательно. Драгоценности сверкали на пальцах и в ожерелье вокруг шеи. Она казалась такой же богатой и благополучной, как в то время, когда они с Глоктой впервые встретились. И точно так же улыбалась.
«Улыбка игрока, придержавшего козырную карту. И как же я не догадался? Никогда не надо делать хороших подарков. Особенно женщинам».
Рядом с ней, под рукой, лежали ножницы. Острые маникюрные ножницы состоятельной женщины.
«Но они вполне сгодятся, чтобы вспороть человеку подошву, расширить ноздри, а также подрезать уши. Не торопясь, один кусочек за другим».
Глокта осознал, что ему очень трудно отвести взгляд от этих блестящих маленьких лезвий, посверкивающих в ярком свете ламп.
— Помнится, я наказывал вам никогда не возвращаться, — произнес он, но его голосу недоставало обычной суровости.
— Да, вы говорили. Но потом я подумала: почему бы нет? У меня есть активы в городе, и я не хочу от них отказываться, и кое-какие выгодные дела.
Она взяла маникюрные ножницы, отрезала еле заметный заусенец в уголке своего великолепно отточенного ногтя на большом пальце и сдвинула брови, рассматривая результат.
— К тому же вам вряд ли придет в голову сообщить кому-нибудь о том, что я здесь.
— Я неизменно забочусь о вашей безопасности, — недовольно произнес Глокта.
«А вот моя собственная безопасность тает с каждым мгновением, увы. Сколько человека ни калечь, всегда можно добавить еще».
— Неужели все эти хлопоты нужны вам только для того, чтобы уладить торговые дела?
Ее улыбка стала еще шире.
— Надеюсь, мои люди не причинили вам вреда. Я просила их быть аккуратными. По крайней мере, пока.
— Даже очень вежливое похищение — все равно похищение, вы не находите?
— Ну, похищение — такое неприятное слово. Почему бы нам не счесть это приглашением, от которого трудно отказаться? Во всяком случае, я оставила вам вашу одежду.
— Эта особая милость не только для меня, но и для вас, поверьте. Но куда вы меня приглашаете, позвольте спросить? Если не считать довольно грубого обращения и короткой беседы.
— Даже обидно, что вам этого мало. Но кое-что есть, коли вы уж заговорили об этом. — Она срезала еще один заусенец своими ножничками и подняла на него глаза. — Со времен Дагоски остался один должок. Я не смогу спать спокойно, пока он не оплачен.
«Несколько недель в темной камере и удушение почти до смерти? Чем и как она может отплатить мне?»
— Что ж, говорите, — процедил Глокта, сжав десны. Одно его веко дрожало, когда он смотрел на маленькие лезвия ножниц. Они двигались: чик, чик, чик… — Я с трудом выдерживаю эту неизвестность.
— Гурки идут.
Он немного помолчал, озадаченный.
— Идут сюда?
— Да. В Срединные земли. В Адую. К вам. Они построили флот, тайно. Начали строить его сразу после последней войны, сейчас завершили. Их суда могут соперничать с кораблями Союза. — Она бросила ножницы на стол и глубоко вздохнула. — Во всяком случае, так говорят.
«Корабли гурков, точно как говорил Юлвей, явившийся ночью. Возможно, это пустые слова. Но слухи порой оказываются правдой».
