Кира Касс - Единственная
Адам был уже в годах, примерно ровесник моего отца, и у него было что-то не в порядке с ногой. Он не упал, но так долго шел, что на душе у меня стало еще хуже. Я мечтала поскорее покончить с этим.
Адам опустился передо мной на колени, и я сосредоточилась на нескольких предложениях, которые должна была произнести.
– Адам, какое преступление ты совершил? – спросила я.
– Кражу, миледи.
– И каков твой приговор?
Адам кашлянул.
– Пожизненное заключение, миледи, – прохрипел он.
В зале поднялся гомон. Люди явно были уверены, что ослышались.
От утвержденного сценария отступать очень не хотелось, но мне тоже необходимо было получить подтверждение.
– Какой приговор, ты сказал?
– Пожизненное заключение, миледи.
Судя по голосу, он с трудом удерживался от слез.
Я взглянула на Максона. Ему явно было не по себе. Я без слов взмолилась о помощи. В его взгляде отразилось сожаление, что он ничем не может помочь мне.
Я готова была уже снова обратиться к Адаму, когда мой взгляд упал на короля. Тот поерзал и провел рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку.
Он подстроил все это специально.
Очевидно, он подозревал, что я не слишком рада принимать участие в Осуждении, и постарался сделать все, чтобы выставить меня перед всеми неуправляемой. Но кем нужно быть, чтобы отправить человека в тюрьму навсегда? Если я пойду на это, от меня все отвернутся.
– Адам, – произнесла я негромко. Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы, готовые хлынуть в любой миг. Краем сознания я отметила, что в зале наступила гробовая тишина. – Что ты украл?
Люди пытались расслышать ответ, но это было невозможно.
Адам сглотнул и бросил взгляд в сторону короля:
– Кое-какую одежду для моих дочек.
– Но дело же вовсе не в этом, так? – быстро спросила я.
Жестом таким слабым, что я едва заметила его, Адам мотнул головой.
Я не могла отправить его в тюрьму. Просто не могла. Но нужно было что-то сделать.
Меня вдруг осенила одна мысль, и я поняла: это единственный выход. Я не была уверена, что моя безумная выходка выведет Адама на свободу, и пыталась не думать о том, как это будет печально. Просто так было правильно, и я должна была это сделать.
Я поднялась и, подойдя к Адаму, коснулась его плеча. Он вздрогнул, ожидая услышать от меня, что должен идти в тюрьму.
– Поднимись, – велела я.
Адам с озадаченным видом посмотрел на меня.
– Пожалуйста, – сказала я и, взяв за руку, потянула его за собой.
Адам последовал за мной по проходу к возвышению, на котором восседала королевская семья. Когда мы дошли до лестницы, я повернулась к нему и вздохнула.
Я сняла одну из прекрасных серег, которые подарил мне Максон, потом другую. И положила их на ладонь Адаму, который, похоже, окончательно перестал понимать, что происходит. За сережками последовал браслет. И если я действительно рассчитывала чего-то добиться, то отдать следовало все, а потому я расстегнула цепочку с подвеской в виде певчей птицы, подарок отца. Он наверняка сейчас видел меня по телевизору. Я очень надеялась, что он не обидится за то, что я отдала его подарок. Опустив цепочку на ладонь Адама, я сомкнула вокруг кучки драгоценностей его пальцы и отступила в сторону, так что он остался стоять прямо перед королем Кларксоном.
Я указала на троны:
– Ступай, верноподданный, и отдай свой долг королю.
Зрители ахнули и принялись перешептываться, но я и ухом не повела. Все, что я сейчас видела, – это кислое лицо короля. Если он решил сыграть на моем характере, я готова была ответить ему тем же.
Адам медленно одолел ступени. В его взгляде страх мешался с радостью. Проковыляв к тронам, он упал на колени и простер к королю руки, полные драгоценностей.
Король Кларксон пробуравил меня взглядом, давая понять, что это отнюдь не конец, но все же протянул руку и взял у Адама украшения.
Толпа взорвалась неистовыми криками, но когда я обернулась, на лицах остальных девушек отражались смешанные чувства. Адам торопливо попятился назад. Наверное, опасался, как бы король не передумал. Я отчаянно надеялась, что под прицелом такого количества камер и на глазах у такого количества людей кто-нибудь проследит, чтобы он благополучно добрался до дома. Когда Адам с грехом пополам спустился по лесенке обратно, то попытался обнять меня, хотя руки у него по-прежнему были в наручниках. Заливаясь слезами, он благословлял меня, а когда выходил из зала, то выглядел самым счастливым человеком на свете.
Глава 20
Королевская семья покинула зал через боковую дверь, а мы с девушками вернулись обратно тем же путем, которым пришли сюда под стрекот камер и аплодисменты зрителей.
Глаза Сильвии, когда мы очутились за порогом, метали громы и молнии. Казалось, она изо всех сил сдерживается, чтобы не придушить меня. Заведя нас за угол, она открыла дверь в небольшую гостиную.
– Сюда, – приказала она отрывисто, как будто боялась не сдержаться, и захлопнула за нами дверь, не потрудившись присоединиться к нам.
– Тебе всегда непременно нужно быть в центре внимания, да? – накинулась на меня Элиза.
– Я не сделала ничего, кроме того, о чем пыталась попросить вас. Вы сами мне не поверили!
– Вечно ты строишь из себя святошу. Они преступники! Мы не сделали ничего такого, чего не сделал бы любой судья. Мы просто сделали это в красивых платьях.
– Элиза, ты видела этих бедолаг? Некоторые из них едва держались на ногах. И приговоры за такие преступления были слишком суровыми, – попыталась я воззвать к ее разуму.
– Америка права, – поддержала меня Крисс. – Пожизненное заключение за кражу? Что нужно было украсть, чтобы заслужить такое? Дворец вместе со всей обстановкой?
– Ничего такого он не крал, – поклялась я. – Это была одежда для его дочерей. Послушайте, что вы вообще знаете о жизни? Вам повезло родиться в высших кастах. Если ты принадлежишь к низшей касте и теряешь основного кормильца… дело плохо. Я не могла отправить его в тюрьму и тем самым обречь его семью стать Восьмерками. Я просто не могла.
– Где твоя гордость, Америка? – не унималась Элиза. – Где чувство долга, где почтение, наконец? Ты самая обычная девушка, даже не принцесса. А если бы и была принцессой, тебе все равно не позволили бы принимать такие решения. Ты обязана подчиняться правилам, которые устанавливает король, а ты ставишь себя выше их! С самого первого вечера!
– А если это несправедливые правила?! – закричала я в ответ.
Едва ли можно было выбрать худший момент.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался король Кларксон. В коридоре маячили королева Эмберли с Максоном. Король схватил меня за руку – к счастью, эта была здоровая – и поволок к выходу.
– Куда вы меня ведете? – спросила я прерывающимся от страха голосом.
Он ничего не ответил и молча потащил меня по коридору.
Я оглянулась на девушек. Селеста обхватила себя за плечи. Элиза стиснула руку Крисс. Как бы она ни была на меня сердита, такой поворот событий ее, похоже, не радовал.
– Кларксон, не руби сплеча, – негромко произнесла королева.
Мы завернули за угол, и король запихнул меня в какую-то комнату. Королева с Максоном вошли следом. Король толкнул меня к небольшому диванчику.
– Сядь, – приказал он, хотя в этом не было никакой необходимости, а сам принялся мерить комнату шагами, точно лев, запертый в клетке. Потом остановился и накинулся на Максона.
– Ты поручился за нее! – рявкнул он. – Сказал, что она будет вести себя как положено. Сначала эта выходка в эфире «Вестей», потом ты лезешь под пули на крышу, а теперь еще и это? Нет, Максон, с меня хватит.
– Отец, ты же слышал, как восторженно кричала толпа? Людям по душе ее сострадательность. Она сейчас – твой главный актив.
– Прошу прощения? – Его голос был как айсберг, медленный и смертоносный.
Максон немного помолчал, опешив от ледяного тона, но потом все-таки продолжил:
– Когда она предложила людям обороняться, реакция народа была положительной. Я бы сказал, что только благодаря ей у нас не так много жертв. А что касается сегодняшнего… Отец, у меня не поднялась бы рука отправить человека в тюрьму за такое мелкое преступление. Как ты мог ожидать этого от того, кто в своей жизни повидал, как его друзьям доставалось за меньшее? Она как глоток свежего воздуха. Большая часть народа принадлежит к низшим кастам, и она им нравится.
Король покачал головой и снова принялся расхаживать туда-сюда.
– Я не вышвырнул ее, потому что она спасла тебе жизнь. Мой самый ценный актив – ты, а не она. Если мы потеряем тебя, мы потеряем все. И я имею в виду не только твою физическую гибель. Если ты не будешь предан нашему делу всей душой, если ты не будешь целеустремленным, всему этому конец. – Он обвел рукой комнату и умолк. Воцарилась тишина. – Ты все больше поддаешься чужому влиянию, – вновь загремел король. – С каждым днем ты понемногу изменяешься. От девиц, в особенности от этой, нет никакого толку.
