Олег Бубела - Адепт
В этот момент лежавший на навозе конюх решил, что ему самое время ожить, и аккуратно пополз на карачках к выходу. Где-то на полпути он стремительно рванулся на свободу, чем привлек внимание парна, который обрадованно взревел и кинулся к убегающей игрушке. Но та оказалась проворней, успев выскользнуть в маленькую калитку. Обиженно зарычав, парн попытался протиснуться следом, но его туловище не проходило между крепких стальных прутьев, поэтому после нескольких безуспешных дерганий рев повторился, но стал более жалобным. Понаблюдав за тем, как дергается решетка, сотрясая при этом стены конюшни, я спросил у распекавшего своих работников Гишрока:
— А почему этот парн не с остальными?
— Так ведь он дикий и совсем необученный, — пояснил хозяин питомника, отвлекшись от разноса. — Мы его держим лишь в качестве производителя.
— Понятно, — кивнул я и пошел к Нешу, возвращающемуся с пробежки.
Судя по его морде, результаты были неутешительными, поэтому я сразу перешел к делу. Дождавшись, пока управляющий спешится, я взял его под локоток и подвел к открытой двери сарая, откуда конюхи выводили натерпевшегося страха парня, добродушно похохатывая и хлопая того по спине. Показав на парна, уже не пытавшегося выбраться через маленький проем в решетке, я попросил:
— Оцените этот экземпляр. Неш окинул взглядом животинку и удивленно воскликнул:
— Но он же дикий!
— Неважно! Я хочу знать, сможет ли он пройти всю трассу. Демон задумался, а потом неуверенно ответил:
— Судя по его внешнему виду, он находится здесь не так давно, поэтому не успел еще потерять форму, а дикие парны намного выносливее прирученных, но… Дальше я слушать не стал и повернулся к хозяину:
— Сколько хотите за вашего производителя?
Тот поначалу опешил, но быстро оправился и заломил цену в четыре сотни золотых. Пока я раздумывал над обоснованностью этой суммы, копаясь в эмоциях Гишрока, Неш принялся яростно торговаться. Нет, все-таки не зря я взял с собой профессионала, который прекрасно разбирается в расценках! В итоге мне удалось сэкономить сто тринадцать золотых и получить в придачу потрепанное седло, которое конюхи наотрез отказались надевать на парна. Более того, хозяин специально поставил условие, что забирать покупку будем мы, а он слагает с себя всякую ответственность за возможные последствия.
В итоге я расстался с немаленькой суммой, величественно проигнорировав Хора, попытавшегося было расплатиться вместо меня, и под обеспокоенными взглядами друзей, Гишрока и всех его работников, собравшихся поглазеть на незабываемое зрелище, направился к дикому парну. Войдя к нему в клетку, я потянулся к сознанию животного и легко установил с ним контакт. Посылая образы спокойствия и дружелюбия, я подошел к парну и похлопал того по шее. Но эта тварь внезапно крутнулась на месте и хлестнула меня своим хвостом. Видимо, ей совершенно не понравился образ, в котором я надеваю седло и сажусь на спину животинке.
Увернуться у меня не получилось, а удар был довольно мощным. Меня отбросило к дальней стене и неслабо о нее приложило, а парн с рычанием кинулся следом с явным намерением растоптать наглеца. Вскочив на ноги, я понял, что все кости вроде были целы, но столкновение головы со стеной на пользу моему здоровью явно не пошло. И тогда я сделал то, что в здравом уме счел бы глупостью. Вместо активации защитного кокона, который позволил бы мне уберечься от новых травм, я метнулся к приближающемуся парну и со всей силы врезал ему по морде, полагая, что нос у парнов является не менее чувствительным, чем у драконов.
Мои догадки были верными — дикий парн заревел от боли, а я отскочил в сторону, пропуская его тушу мимо себя и ускоряя восстановление тела, чтобы избавиться от легкой туманной дымки перед глазами. Развернувшись, разозленный зверь собрался вновь кинуться на меня, но я дико зарычал и ворвался в его сознание, решительно ломая волю животного, подчиняя его себе. Это был первый мой опыт подобного характера, но совершенно неожиданно он принес положительный результат. Словно преодолев некий не особо прочный барьер, я ощутил всю полноту власти над разумом парна, и понял, что теперь могу устанавливать в нем свои правила.
После этого парн вдруг резко передумал прыгать на меня, так как сделать это не позволял появившийся у него страх. С грозным видом я двинулся на него, не прерывая контакта и поддерживая это чувство в его сознании и даже увеличивая его интенсивность. Когда же я подошел совсем близко, животное все-таки не выдержало давления, отступило к стене и издало жалобный рык. И тогда я слегка ослабил нажим и заявил:
— А не нужно было шалить, тогда и не получил бы по носу!
Подпустив в свои чувства немного дружелюбия, я медленно и основательно начал формировать образы в разуме парна, которые должны были стать его новыми инстинктами. Делал я это наобум, совершенно не зная, правильно ли поступаю, но все равно благодаря какому-то шестому или седьмому чувству двигался в нужном направлении. Первым делом мне удалось добиться того, чтобы парн уяснил, что я — его хозяин, которого всегда нужно слушаться, иначе последует наказание, потом установить рамки поведения в отношении своих друзей, которых нельзя было использовать в качестве игрушек, и стереть искреннее нежелание животного оказаться оседланным.
Добавив еще кое-какие мелочи, я перешел от кнута к прянику. Сформировав лечебное плетение, я активировал его на морде парна, из ноздрей которого сочилась алая кровь, а сам коснулся рукой шкуры, наглядно показывая животному, что я могу не только причинять боль, но и забирать ее, а также дарить удовольствие. Почесав парна за загривком и похлопав его по шее, я добился благодарного осторожного облизывания и приказал: «За мной!», продублировав мысленно, после чего развернулся и подошел к большой все еще запертой двери клетки. Видимо, конюхи сильно сомневались, что я сумею совладать со зверюгой, и даже не собирались выпускать ее на свободу. Оглядев ошеломленных конюхов, я ехидно поинтересовался:
— Может, все же откроете?
Так как никто из работников Гишрока не шелохнулся, я пожал плечами и разрезал дужку амбарного замка, после чего распахнул дверцу и вышел на волю. Следом за мной покорно следовал парн, который даже не собирался нападать на конюхов, разом сбросивших оцепенение и поспешивших отойти подальше. Лишь хозяин питомника остался рядом с моими друзьями, которые хотя и были удивлены представлением, но делали вид, что мои фокусы для них обыденны. Подхватив полученное седло, я быстро надел его на свою покупку и запрыгнул к на спину парну, после чего сказал ему:
