Екатерина Мишаненкова - Я – Коко Шанель
Обзор книги Екатерина Мишаненкова - Я – Коко Шанель
Я – Коко Шанель
Е. Мишаненкова (составитель)
Коко Шанель родилась во французском городке Сормюр, 19 августа 1883 года.
При рождении ее назвали Габриель – именем одной из принимавших роды монахинь, как она сама всегда рассказывала. Но вот можно ли ей верить? Коко Шанель сочинила о своей жизни столько мифов, что теперь далеко не всегда можно понять, что из ее рассказов правда, а что откровенная выдумка. Она изменила даже дату своего рождения и всегда утверждала, что родилась в 1893 году. В мемуарах, которые она надиктовывала Луизе де Вильморен и Марселю Эдриху, Шанель никогда не забывала упомянуть, что в 1908 году была еще совсем девочкой, или что в 20-е годы ей не было и тридцати.
Но сочинить легенду легче, чем ее поддержать, тем более в XX веке и тем более, если речь идет о Коко Шанель, интерес к которой со временем нисколько не угасает. Ее жизнь изучена досконально, вдоль и поперек, и хотя в ней все равно осталось немало загадок, дату рождения можно назвать точно и без малейших сомнений – 19 августа 1883 года.
Будущая королева моды появилась на свет в монастырском приюте. Родители ее – Альбер Шанель и Жанна Деволь – в законном браке не состояли, хотя у них уже был один ребенок, девочка по имени Джулия. Но легкомысленный авантюрист Альбер не торопился жениться, а безумно обожающая его Жанна готова была на все, лишь бы быть с ним рядом. И это не преувеличение – она всюду следовала за ним, мерзла, голодала, бралась за любую работу, терпела его измены, тяжело болела, но едва выздоравливала, как вновь спешила туда, куда дух бродяжничества и профессия ярмарочного торговца несли ее непутевого возлюбленного.
При регистрации Габриель Шанель в мэрии были поданы ложные сведения.
Делали это служительницы приюта, а не отец, который как всегда отсутствовал. Приличия ради, им удалось схитрить, и ее мать, Жанну, записали как «проживающую со своим мужем», а в качестве рода ее занятий указали торговлю, тогда как на самом деле она была поденщицей – приходящей служанкой, выполняющей тяжелую работу.
Где-то во время одной из поездок судьба столкнула Альбера Шанель с родственниками Жанны, которые на этот раз решили надавить на него и заставить наконец жениться. Кроме того, они убеждали его переехать в Курпьер, поближе к родне, и после долгих споров и выставления условий Альбер со скрипом, но согласился. 20 мая 1884 года он сообщил в мэрию о смене места жительства, а в июле появилось и официальное оглашение его предстоящей свадьбы с Жанной.
По брачному договору Альбер получал за Жанной пять тысяч франков плюс личные вещи и мебель. Сумма эта была немалая, семье Деволь было нелегко ее собрать. Увы, эти деньги были вскоре растрачены на сомнительные предприятия, принесшие одни убытки. Но брачная церемония все же состоялась – 17 ноября 1884 года Жанна и Альбер наконец-то поженились и официально признали своих двоих детей, Джулию и Габриель.
Через несколько месяцев после свадьбы, в сентябре 1885 года, Альбер решил уехать из Курпьера. Верная Жанна последовала за ним. Так они и провели следующие десять лет – Альбера дух странствий носил с одного места на другое, а Жанна, едва успев родить очередного ребенка, спешила вслед за мужем. А Габриель вместе с братьями и сестрами провела детство у родственников матери в Курпьере.Февральским утром 1895 года Габриель вошла в комнату матери и закричала от ужаса, увидев мать мертвой.
Постоянные недуги и нежелание лечиться свели Жанну в могилу в возрасте всего лишь тридцати трех лет.
Супруги Шанель с двумя старшими дочерьми жили в это время в Бриве – небольшом городке в паре сотен километров от Курпьера. Здоровье Жанны давно уже было подорвано частыми родами, постоянными переездами, тяжелой работой и главное – нуждой. У нее обострилась астма, потом к этому добавился еще и бронхит.
А легкомысленному Альберу уже так надоела и она сама, рано постаревшая и увядшая, и ее навязчивая любовь, и ее слабое здоровье, что он все больше времени проводил подальше от дома, то есть подальше от жены, ее любви и ее раздражающего кашля. Не было его рядом, и когда она умерла.
Вернувшись из очередной поездки, Альбер оказался в сложной ситуации – он понятия не имел, что делать с оставшимися на его попечении пятерыми детьми. Дети были для него обузой. Да и новая жена ему была не нужна, он и на Жанне-то женился под нажимом ее родни. Нет, он не собирался терять наконец-то обретенную свободу.
Фактически, Габриель и ее братья и сестры потеряли сразу не только мать, но и отца.Коко Шанель выросла и получила образование в монастырском приюте.
Альбер попросту «распихал» сыновей и дочерей туда, куда их удалось пристроить.
Габриель, Джулию и Антуанетту Альбер пристроил с помощью своих родственников, которые были знакомы с попечителями сиротского приюта в Обазине. Туда-то – в монастырский сиротский приют – и отправили двенадцатилетнюю Габриель и ее сестер. Там же, кстати, воспитывалась и тетя Габриель – Адриенн, младшая дочь ее деда с бабушкой, с которой у них было всего пару месяцев разницы в возрасте. Она конечно была одной из платных пансионерок, но это не мешало ей подружиться с племянницами.
Коко Шанель никогда не рассказывала о жизни в приюте. Для своей официальной легенды она придумала себе двух теток, в чьем строгом, но приличном доме она якобы и провела несколько лет после смерти матери. И дело не в том, что в Обазине над нею жестоко издевались или морили голодом – нет, ничего такого не было. Просто переезд туда сделал ее в собственных глазах сиротой без роду без племени, человеком без семьи, нищенкой, живущей за счет чужой милости. От этого унижения она полностью так никогда и не оправилась.
Годы спустя, вспоминая свою жизнь, она скажет: «В двенадцать лет у меня отняли все. Я чувствовала, что я умерла».Свою легенду Габриель Шанель начала придумывать в двенадцать лет.
Полстолетия потом она ее дополняла и шлифовала, рассказывая с новыми и новыми подробностями, но началось все в 1895 году в монастырском приюте Обазина. Именно там родилась увлекательная сказка о Коко Шанель, сочиненная ею самой.
Сказка прежде всего об отце – красивом, веселом и конечно любившем ее больше всех остальных детей. О достойной и уважаемой жизни – в ее версии Альбер был не ярмарочным торговцем, а владельцем виноградников, а Жанна – не поденщицей, а богатой наследницей. О счастливом будущем – отец обязательно вернется из Америки, заберет их из приюта, купит большой красивый дом, и там они все будут жить богато и счастливо.
Что же подтолкнуло ее к этим фантазиям, и почему они стали для нее настолько дороги, что даже став богатой и знаменитой, Коко Шанель не смогла или не захотела от них отказаться?
Возможно, ключ стоит искать в том, когда и кому она впервые стала рассказывать свою сказку. Ведь в пансионе жили не только сироты, принятые туда из милости, часть девочек была из состоятельных семей, и за их обучение платили деньги. Платные ученицы были лучше одеты, их лучше кормили, у них были лучшие комнаты – они были элитой пансиона, его «сливками». Но Габриель не хотела быть «хуже всех», и поскольку других возможностей подняться у нее не было, она стала доказывать, что это лишь игра случая, это временно, и скоро все изменится. Так и родилась ее легенда о состоятельном отце, уехавшем в Америку.Держать в руках иголку Габриель Шанель научили в приюте. Но шить по-настоящему она так никогда и не научилась.
Парадокс – кутюрье, не умеющий шить. Но Шанель вся состояла из сплошных парадоксов.
Что должна была уметь женщина на рубеже XIX–XX веков? Прежде всего готовить и шить. Этому девочек и учили.
Джулия и Антуанетта быстро подружились с иголками и нитками, а вот у Габриель дело не ладилось.
Но конечно чему-то ее все же научили. Выйдя из пансиона, она умела все что надо раскроить, подшить, зашить, надставить, заузить, обшить и т. д. Но как только появилась возможность, сразу переквалифицировалась из портнихи в модельера. Она считала, что работа модистки – это не обязательно сшивание нескольких кусков ткани, шить может и нанятая работница, а она может заниматься тем, что ей по душе – придумывать, фантазировать и творить.
С таким настроем она и шла по выбранной ею дороге. У великого кутюрье Коко Шанель основным рабочим инструментом была отнюдь не игла, а… ножницы. Моделируя платье на манекенщице, Шанель разрезала, закалывала, разрывала, укладывала складки, подкалывала, прикрепляла аксессуары.
В 1964 году на экспозиции в Лувре по поводу двухсотлетия Хрустального завода Баккара Шанель согласилась декорировать большой кубок. Мотивом она выбрала свои ножницы. «На пригласительном билете, – сказала она, – следует отметить, что мое единственное искусство состоит в том, чтобы с помощью этих ножниц резать, упрощать, в то время как другие все усложняют».
