Татьяна Гуськова - Дети ночного неба
— Никогда еще дети моего рода не продавали своих гостей. Только отпущу я вас утром. Куда сейчас идти, на ночь глядя? Нужно отдохнуть. Да и мальчик сейчас спит.
— Спасибо, — а что я могла еще сказать?
* * *
— Куда это ты? — Тайри возникла передо мной бесшумно, она была полностью одета, на плече сумка.
— Ухожу. Не хочу подставлять нашего великодушного хозяина, ведь наверняка утром явится тот покусанный господин, и не один, а со стражей.
— И ты решила сбежать одна?! Не выйдет.
— Что ж, пошли.
— А как же твой ученик? И этот парнишка, Огонек?
— Ну куда я потащу Мэйо, подумай? А тут ему хорошо будет. Риддин добрый, да и много чему сможет его научить. А Огонек отправится к остальным Каеш.
Во дворе нас ожидал сюрприз — Разбойник отвязался и теперь пожелал следовать с нами. Он уже успел полюбить Тайри и теперь всей душой желал защищать ее от гнусного оборотня, то есть от меня.
— Зайдем только ко мне в гостиницу. У меня там лошадь осталась.
— Хорошо, — кивнула я.
Пока мы дошли почти через полгорода до гостиницы, пока подруга расплачивалась и седлала лошадь, успело рассвести, улицы стали наполняться людьми.
— Куда теперь?
— Не знаю, — я покачала головой. — Мне все равно. Пока, наверное, к выходным воротам.
— А ты не хочешь вернуться?
— Куда?
— В столицу. Ведь Император только для того и объявил за тебя награду, чтобы найти тебя.
— Нет. Не хочу. Я чувствую, что мне там не место. Неправильно все это будет. Вернуться к прежней жизни и вести себя так, как будто ничего не произошло. Ведь произошло же!.. У тебя есть деньги?
— Есть. Чтобы выйти из города, хватит, — Имшэр потрепала по шее смирную буланую кобылку, неплохую, но до великолепных скакунов из конюшен Тайри ей было далеко, вскочила в седло. Я пристроилась позади нее.
— А ты очень изменилась, — бросила Тайри через плечо, озадачив меня.
Базар мы объехали, чтобы не пробираться через толпу, свернули на какую-то площадь. Улицы в Кумшу широкие, чтобы несколько повозок могли с легкостью разъехаться, но люди иногда забивают их столь плотно, что продвинуться вперед удается с трудом. Вот и мы попали в такую толчею. Впереди что-то произошло: то ли воришку поймали, то ли у кого-нибудь тележка с товаром опрокинулась. Люди гомонили, но увидеть, что там впереди происходит, не удавалось.
Но вот показались высоко плывущие над людскими головами копейные наконечники стражи, толпа разошлась, и нашему взгляду предстал оборванный человек, закованный в кандалы. В него, и так невероятно грязного, кидали объедками и грязью. Стража пыталась что-то сделать, но народу было слишком много. Арестованный поравнялся с нами, на миг поднял голову, встретившись со мной глазами, а потом закричал, указывая на меня скованными руками.
— Это Альча! Держите ее!
Стража оказалась невероятно расторопной — древко копья ахнуло меня по голове, и я начала валиться с лошади, напоследок узнав того, кто меня выдал. Гэльран, по прозвищу Бешеный Лев, мой бывший атаман.
* * *
Свечи гасли одна за одной, погружая комнату во тьму. Редко удается побыть вот так, одному. Нет, одинок он все время, а вот один… И сейчас где-то в полумраке копошится смотритель свечей. Вот последний огонек потушен и лицо смотрителя с тонкой бороденкой, заплетенной в косу, вплыло туда, куда падал свет луны, на миг показалось черепом мертвеца, но черепа не могут шевелить губами и говорить, да и губ у черепов нет.
— Спокойной ночи, господин мой.
— Постой! — Император привстал на кровати.
— Да, ваше императорское величество.
— Про Чиа ничего нет?
Глава скай-линей слегка поклонился. То, кем является скромный смотритель свечей, Император не должен был бы знать, но тот сам открылся ему, и теперь правитель иногда прибегал к услугам белых воинов.
— Нет, мой господин. Хотя вести о моем человеке есть. Плохие вести.
— Что случилось.
— Его нашли мертвым. И погиб он от когтей большой кошки.
— Ты думаешь, это Чиа?
— Я ни о чем не думаю, мой господин, — старик низко поклонился и растворился во мраке.
Как он вышел, Император не услышал, но понял, что комната опустела.
Неужели это и в самом деле Чиа убила скай-линя? Но ведь тогда она и в самом деле преступница, ведь он давал задание скай-линю не причинять ей вреда, просто держать на расстоянии от столицы, где ей могли причинить вред, защищать, если понадобится. А она его убила! Может его любимая танцовщица давно превратилась в нечисть?
На душе было тяжело. Ведь ему нравилось не только то, как Чиа танцует. Он и к самой шайньяр крепко привязался, чего ему, как Императору, делать не следовало. Казалось, что она всегда будет рядом, что всегда будет с кем перемолвиться словом, развеивая вечное одиночество, будет кому поддержать взглядом на долгой церемонии, будет кто-то, кто считает его не только правителем, но еще и человеком.
За дверью послышался какой-то шум. Стражники вполголоса, боясь потревожить сон Императора, с кем-то спорили. Он не выдержал и, накинув мягкую домашнюю тиску, синюю, расшитую золотыми драконами, вышел из покоев.
Стражники, крутившие руки какому-то совсем юному слуге, растеряно замерли.
— Что здесь происходит?
— Вот, ваше императорское величество, к вам рвется.
— Кто такой? — обратился Император уже к слуге. На одежде того виднелась оторочка зеленого и янтарного цветов. Тайри? Как его пропустили так далеко? К самым императорским покоям, ведь есть не только стража у дверей, есть несколько кругов стражи и телохранителей.
— Я из клана Тайри.
Император вгляделся пристальнее, а ведь и в самом деле Тайри. Только что-то уж больно бедно одет и грязен, все руки и тиска в темных и бурых пятнах, наверное, какой-то младший кланник. Теперь становится понятно, как он смог так запросто пробраться вглубь императорского замка, совершить подобное под силу только оборотню. Нужно будет завтра наградить стражников у покоев за бдительность.
— Отпустите его! Что произошло? Что привело тебя так поздно в императорский замок?
Получив желаемое, юноша отчего-то вдруг потерял весь свой боевой задор, как будто задохнулся.
— Говори же!
— Лошадь главы вернулась в дом, — с трудом выговорил Тайри, пытаясь справиться с собой.
— И что? — не понял Император.
Тайри сник, повесил голову.
— Она притащила мертвого главу клана Тайри. Кто-то его убил. Вот этим, — он вытащил из-за пазухи завернутый в тряпицу погнутый кинжал, заляпанный кровью. Но даже сквозь корку засохшей крови было видно клеймо на рукояти — свернувшаяся клубком кошка.
