Илья Одинец - Младший вовсе был дурак
Идея!
Я подошёл к кусту с одеждой и начал осторожно обдувать одежду тёплым воздухом, постепенно поднимая температуру. Минут через пятнадцать мои усилия были вознаграждены: со штанов больше не капало, и, хотя до конца они не высохли, я надел их, забрал всё ещё влажную рубаху и пошёл в лагерь.
Ленка уже проснулась и разожгла костёр, Ласа не было.
— Где наш герой? — поинтересовался я, оглядываясь.
— На охоту ушёл. А ты чего весь мокрый?
— У коня спроси.
— Садись к костру, — предложила Лаврентьева, — быстрее высохнешь.
Я расстелил рубаху на траве у костра и сам сел ближе.
— Думаешь, этот тип сумеет кого-нибудь подстрелить? — спросил я. — Сильно сомневаюсь. Вот увидишь, его ещё искать придётся — заблудится.
— Не заблудится, за ним Цимлянский присматривает, он хоть и противный, но к делу относится серьёзно. Посоветовал, как лук сделать, так что завтрак будет, не переживай. Вы, мужчины, когда голодные, такие раздражительные.
— Тебя бы утром искупать, не так бы запела. Умываться будешь? Ручей в той стороне, метрах в пятидесяти.
— Буду. Заодно воды принесу, у Ласа где-то котелок был.
Лаврентьева пошарила в вещевом мешке парня, нашла котелок, в котором хватило бы место для небольшого цыплёнка, и ушла к ручью. Теперь можно высушить и штаны. Я разделся и положил одежду к огню, раздумывая, не отправиться ли на охоту самому. Опыта у меня, конечно, нема, но и у Ласа его вряд ли больше. Чувствую, придётся нам голодать, если Ленка своей магией не приманит пару куропаток прямо к костру.
Возле огня одежда высохла окончательно. Когда я надевал рубаху, вернулся Лас. Он насвистывал «А нам всё равно», в его руке болталась тушка жирного зайца.
— На завтрак хватит, а к обеду я добуду ещё мяса.
Усилием воли я придержал челюсть, которая утратила связь с головным мозгом и поползла книзу. Надо же, а парень-то не промах! Зайца подстрелил! Похоже, я зря не верил в нашего героя, быть нам сытыми и довольными.
Молодой человек бросил тушку у костра и попросил:
— Выпотроши его, будь добр, а я умоюсь пойду. Когда через бурелом лез, все руки ободрал, надо вымыть, пока заражение крови не заработал.
Я ошалело кивнул, а Лас приторочил к седлу согнутую ветку и натянутую серебристую нить, гордо именуемые луком, бросил мне свой нож и вразвалочку направился к ручью.
Свежевать зайца оказалось не так просто, как мне бы хотелось, сложностей добавлял кривой кинжал, который, будь он попрямее, несомненно, принёс бы больше пользы. Я по локоть измазался кровью, и когда закончил с порученным делом, нанизал тушку на самодельный вертел и пошёл к воде умываться.
На полпути я столкнулся с Ласом. Он вылетел из кустов, словно ужаленный, вслед за ним, сдвинув брови, вся красная, топала Ленка. Оба не обратили на меня внимания, а я не мог ни о чём спросить. Пришлось мыть руки в одиночестве, но я обязательно выясню, что случилось у ручья, хотя кое-какие подозрения уже имелись — Лаврентьева на моей памяти покраснела лишь однажды, когда я сказал, что она красивая.
Я вымыл руки и вернулся к костру. Заяц поджарился мгновенно — постаралась Ленка. Она сурово метнула в тушку шар раскалённого добела воздуха, щедро разбавленного магической энергией, и через минуту мы разрезали горячее мясо на куски. Никто не проронил ни слова, даже Цимлянский, которому наверняка было что сказать. Призрак, конечно, знал, что произошло у ручья, однако упрямо хранил молчание.
— На очереди боевая магия, — сухо произнесла Елена, когда затушили костёр и оседлали Фрагора. — Тренироваться будем в пути.
Лас открыл было рот, чтобы о задать вопрос, но в воздухе вдруг зажужжало, задрожало, будто совсем рядом проложили высоковольтную линию, и парень промолчал.
Мы вышли на тракт. Ленка сидела в седле, но теперь лицом ко мне, а наш герой угрюмо брёл по правую сторону от коня и пинал попадающиеся на пути ветки и шишки.
— Так и фр-р-рудете молчать? — спросил конь. — Миритесь давайте, а то сброшу с седла, и топайте пешком.
— Нехорошо так с дамой разговаривать, — парировал Лас.
Ишь, как заговорил! Видать, Ленка научила-таки его уму-разуму.
— И мы не ссорились, — добавил молодой человек. — Произошло недоразумение и я прошу у Мильдэллы прощения.
— Принимается, — не оборачиваясь буркнула Лаврентьева. — А ты, стукнула она Фрагора по макушке, — будешь вмешиваться, станешь немым, как Серлей.
— Ф-р-р. И кто тогда вас мирить будет? Со скуки ведь подохнете.
— Мы больше не намерены… ссориться, — Лас сглотнул и умоляюще посмотрел на Ленку.
Лаврентьева, словно угадав взгляд, обернулась.
— Меняйтесь местами, — приказала она, и я перешёл на другую сторону дороги, предоставив своё место юному герою.
Лас оживился:
— Пришла пора боевой магии?
Я прислушался. Наша с Ласом магия похожа, мы оба действуем огнём, возможно, Ленкин урок пригодится и мне.
— Ты прав, — в голосе девушки я услышал улыбку. — Приступим. Ты неплохо справляешься с контролем, пришла пора увеличить силу, но не думай, что контроль тебе не пригодится, я не зря начала именно с него.
— Контроль для слабаков, — фыркнул молодой человек. — Он хорош на первых порах, когда нужно научиться разжигать костёр так, чтобы не спалить заодно полдеревни, но врагов надо жечь напалмом, чтобы кожа лопалась и кости трещали.
— Откуда в тебе столько злости?
— Это не злость, это война. Тут либо ты убиваешь, либо убивают тебя.
— Ты, смотрю, действительно собрался уничтожить дракона. Похвально. Но достаточно болтовни. Нацелься вон на ту ель, собери всю силу, сколько сможешь, и выстрели огненным шаром.
— Хочешь, чтобы я спалил лес? — прищурился Лас.
— Я подстрахую. Хочу увидеть, на что ты способен.
Молодой человек, не останавливаясь и не снижая темпа, взмахнул рукой, легко, словно дирижёр палочкой, и огромная ель, растущая по левую сторону дороги метрах в ста от нас, вспыхнула, будто невидимый великан окунул её в бензин и пальнул молнией.
— Впечатляет, — Лаврентьева сделала сложный пас, и огонь уменьшился, а потом и вовсе потух. — Но для победы одной силы недостаточно. Представь, что враг не один, а двое. Сможешь разделить внимание?
— Не вопрос.
Лас прищурился, поднял руки, сжал пальцы, изобразив в каждой ладони по пистолету, и нацелился на противоположные стороны дороги.
— Огонь! Пли!
Деревья вспыхнули практически одновременно. Два гигантских факела метнули в небо языки адского пламени. На сей раз Ленка не успела вовремя — деревья обуглились спустя секунду и превратились в головешки, перекинув пламя на соседние ели. Девушка остановила разбушевавшийся ад только через полминуты.
