Стас Бородин - Черные руки
— Давай, показывай, что за трофеи вы добыли, — Никос решил сменить тему, за что я ему был несказанно благодарен.
Я позвал Браса, который дожидался меня в сторонке с двумя вьючными лошадками. Мы вдвоем сняли тюки с доспехами и разложили их перед Никосом на земле.
— Никогда такого не видел! — колдун провел рукой над пробитой стрелой кирасой. — Жжет как огонь, если попытаешься коснуться ее маной!
— Эти доспехи могут противостоять чарам? — Брас взял с земли шлем, и напялил его себе на голову.
— Это нам и предстоит выяснить! — Никос поднял латную перчатку. — Интересно, а сможет ли пользоваться маной тот, кто облачен в эту броню?
Мастер Элидир не был столь благосклонен как Никос. Он вызвал меня к себе и заставил просидеть два часа в пустой приемной.
— На наше счастье мастер Медрауд вернулся из Нерва с провизией! — глаза главного колдуна сверкали. — А не с приветствием от вождя дикарей!
— Он зовет себя королем, — сказал я, стараясь не встречаться с мастером-колдуном взглядом.
— Новости, конечно, тоже вещь ценная, но их в котел не положишь!
— Мастер-скаут сказал, что весь скот был больной, — попытался оправдаться я. — Что мы не довели бы до дому даже половины.
— Ну и что? — мастер Элидир заложил руки за спину. — Половина все равно лучше, чем ничего!
С этим я не мог не согласиться.
— Наверно я не в праве тебя обвинять, — мастер-колдун опустился на краешек стола и пристально на меня посмотрел. — Задача была поставлена не простая, а ты всего лишь младший ученик. Тебе еще многому предстоит научиться!
Покинул я кабинет мастера Элидира в состоянии близком к истерике. Если бы не Килит, который поджидал меня за дверью, не знаю, чем бы все закончилось!
— Ты жив, слава богам! — воскликнул мой приятель, стискивая меня в богатырских объятиях.
Мы вышли во двор и уселись на скамье в тени платана.
— Мастер Медрауд поставил сто золотых на то, что корнвахи тебя прикончат!
— Так вот почему ты так обрадовался, — я кисло улыбнулся.
— Да нет, конечно! — засмеялся Килит. — Ну ты и дубина!
— Дубина и есть, — согласился я. — Пойдем лучше в трапезную, проверим, чем мастер Геренхир нас порадует!
Мастер Хайл был чернее тучи.
— Я уже наслышан о твоих подвигах! — фыркнул он. — Я же тебе говорил, повторяй всегда про себя гармонии! Вибрация маны очень тонкая наука! Спутать «До» и «Де» мог только полный идиот! Идиот, который каждый раз позорит меня перед всеми!
Я чувствовал, что заливаюсь краской. Мастер Хайл был груб, но говорил правду. Я действительно был идиотом! Было чудом, что из-за моей ошибки не погибли еще и люди.
— Просто удивительно, — учитель продолжал свою гневную тираду. — Как мальчишки, которые только-только научились паре трюков, начинают заниматься самодеятельностью, вместо того, чтобы оттачивать свое мастерство под руководством учителя! Они, должно быть, полные идиоты! Вы хотите что-то возразить?
Мы с Килитом переглянулись. Возразить было нечего.
— Ваше внимание слишком рассеяно, — сказал Хайл успокаиваясь. Он вытер лысину платочком и тяжело вздохнул. — Не спешите, мастерство приходит с годами тренировок. Тренируйтесь усердно, и мана откроет перед вами великое множество тайн!
Мы возобновили тренировки. Теперь, после похода, мы гораздо серьезнее относились к наставлениям толстого колдуна. Ведь мы на своих собственных ошибках узнали, какая ответственность лежит на нас.
— Мастер Медрауд заставил меня убить пленников, — поделился со мной Килит.
— Это были кочевники. Они шли за нами с момента, когда мы покинули крепость, однако скауты их быстро изловили, — Килит тяжело вздохнул. — Это были мальчишки, лет десяти каждый, но у них уже были скальпы на поясах и насечки на колчанах. Мастер Медрауд их не пощадил!
— Мне он сразу не понравился, — кивнул я. — Даже еще до того, как я узнал, что он тренирует Пожирателя.
— Он учит Пожирателя совсем не тому, чему учат нас, — Килит понизил голос. — Он показал мне страшные вещи, а его это только забавляло!
Килит бросил струну из маны в деревянный чурбак и обернул ее вокруг него по спирали.
— Это называется «Дознаватель»! — сказал он и крутанул кистью руки.
Чурбак затрещал, и на нем появились глубокие бороздки, обвивающие его по спирали.
— Нужно постепенно подтягивать струну, затягивая ее все сильнее и сильнее, — Килит потянул за струну. Мана еще глубже врезалась в дерево. — Тогда противник ничего от тебя не сможет утаить!
— И вы пытали пленников! — воскликнул я, не веря своим ушам.
— Двое умерли прежде, чем успели заговорить, — вздохнул Килит. — А еще он мне показал, как фильтровать ману через своего коня…
— Но ведь это же чудовищно! — вырвалось у меня.
— А он и есть чудовище, — тихо произнес Килит.
Мастер Хайл теперь проводил с нами все свое свободное время. Он даже в трапезной сидел с нами за одним столом.
Он соревновался с Килитом в пожирании крепостей из пюре и пирамид из гречневой каши. Война шла до победного конца, до последней крошки на тарелке, до последней капли в кружке.
Я в этих битвах оставался сторонним наблюдателем или выступал в роли судьи.
— Мастер Хайл, — обратился я к колдуну. — А у вас случайно нет родственников в Пааре?
Мастер-колдун задумчиво облизал ложку.
— В Пааре? — он почесал затылок. — Есть племянник.
— А он случайно не волшебник? — я вспомнил молодого волшебника, который был моим защитником в суде. Его тоже звали Хайл.
— Он считает себя волшебником, — хмыкнул мастер Хайл. — У нас в роду, на кого не плюнь, попадешь в волшебника или в колдуна!
Я бы ни за что не рискнул плюнуть на такое семейство!
Лишь только солнышко окрашивало горизонт багрянцем, как мы уже бежали следом за желтым мулом мастера Хайла на поле для тренировок.
— Вы постигаете только азы мастерства, — тяжело дыша, говорил мастер-колдун. — Всему остальному вас научит жизнь.
Дни шли, приближалась осень, а с ней и неминуемое расставание. Никос все чаще получал депеши от мастера Кеандра, и, судя по выражению его лица, новости были не веселые.
Дни стали короче, а на вековых платанах перед трапезной пожелтели листья. Мы с Килитом уже не путали гармонии и могли гордиться тем, что мастер Хайл больше не называл нас идиотами.
Утром к нам в комнату без стука вломился Аларх. Он был в своей обычной кожаной маске, скрывающей лицо. Его глаза горели как уголья, когда он осматривал нашу комнату.
— Уютное гнездышко вы тут свили, голубочки! — Пожиратель без приглашения уселся за стол и вытянул ноги. — У меня до сих пор слюнки текут, как вас увижу!
