Феликс Крес - Страж неприступных гор
— Гм, — пробормотал он. — И что предлагает этот «кто-то другой»?
За спиной у Кесы оставалась только стена.
Миссия ее была неофициальной, и Кеса, даже если бы хотела, не могла воспользоваться гостеприимством князя Агар. Он, правда, предложил ей покои во дворце, но так, будто знал, что это лишь дань вежливости. Посланница сняла целый этаж в лучшей гостинице города, столь щедро отсыпая серебро, что двое постояльцев согласились перебраться в другое место. В большой и со вкусом обставленной комнате ее благородие бросилась на кровать и… разрыдалась от злости как ребенок, униженная, беспомощная и отчаявшаяся. Когда-то она принимала важные решения и вела трудные переговоры, еще будучи Жемчужиной Дома будущей королевы Дартана; потом, уже как посланница, постигала тайны, недоступные разуму обычного человека. Не была ли она о себе слишком высокого мнения? Нет, просто знала себе цену, верила в знания, умела думать. Могли ли переговоры с некими самозваными сюзеренами явиться для нее неодолимым вызовом?
И все же она с ним не справилась, хуже того — сама оказалась в дурацком положении. «Решай наконец, ваше благородие, кого ты представляешь и что тебе есть сказать, — спокойно, но укоризненно проговорил Раладан, когда она начала было отказываться от всего того, что заявила раньше. — У меня много времени, но отнюдь не на пустопорожние разговоры». Ей ничего не оставалось, как молча проглотить его слова.
Она рассказала ему о предложении князя-представителя.
Никто не прогонял ее с Агар. Однако завтра ей предстояло явиться во дворец за ответом — тем или иным, но в любом случае наверняка окончательным, поскольку она уже хорошо знала, чего можно ожидать от князя. И потому было совершенно ясно, что дальнейшее ее пребывание в Ахелии будет воспринято по меньшей мере с удивлением. «Хохотушка» уходила в обратный рейс через два дня, направляясь в Дартан, а затем в западноармектанские порты. Уважаемой пассажирке пришлось бы, пожалуй, притворяться больной, и притом серьезно, чтобы иметь предлог не подниматься на борт и остаться на Агарах.
Ей нужно время! Хотя бы неделя. Была бы жива княгиня Алида, разговоры продолжались бы дольше, поскольку у посланницы князя-представителя имелись для тщеславной агарской правительницы разные интересные предложения — завуалированные и полные недоговорок… Для политика — целый океан возможностей. Для наемника же — ничего.
Притворяться больной не входило в ее планы. Но может быть, возникнут проблемы с кораблем? Капитан, человек Имперского трибунала, был в общих чертах посвящен в миссию «ее высочества». Как можно более тщательно убрав с лица следы слез, посланница позвала служанку и потребовала себе пригодную для прогулок по городу одежду, ибо платье, подходящее для бесед с правителем острова, было бы там неуместно. Вскоре, в длинной черной юбке с поясом и шелковой рубашке, поверх которой красовалась завязанная спереди расшитая черной нитью кофта, в сопровождении двоих солдат и невольницы-служанки Кеса уже шла в сторону порта.
Она все так же привлекала внимание. Сопровождавший ее кортеж уменьшился, и на ней не было платья, которое прямо-таки кричало: «Я стою пятьдесят золотых!», но потрясающую красоту в гостинице не оставишь. Несмотря на скромную прическу и отсутствие драгоценностей, высокая стройная блондинка с чертами породистой дартанской Жемчужины, с изогнутыми узкими бровями и заставляющим склоняться взглядом, нигде не могла остаться незамеченной.
Один из солдат побежал вперед, спросил дорогу и вернулся, после чего повел остальных так, чтобы госпоже не пришлось пробиваться через отвратительную, воняющую рыбой и неизвестно чем еще толпу на портовом рынке. Для невольницы с сертификатом Жемчужины Кеса вела весьма бурную жизнь, у нее несколько раз менялись хозяева, что для Жемчужин было редкостью, и не все обходились с ней ласково — ей пришлось пережить неудобства, унижения, отсутствие заботы. Но «отсутствие заботы» в доме дартанского магната-расточителя не могло сравниться с прогулкой по рынку. Кеса только раз в жизни дотронулась до льняной рубашки и не могла поверить, что в нечто подобное можно одеваться, не повредив тело. Это «нечто», так называемое… полотно, годилось в лучшем случае на мешок.
Честно говоря, у Готаха, мудреца посланника, иногда звавшегося Путешественником, неприхотливого, привыкшего к неудобствам, сперва были те же самые проблемы с новой женой. Она очень хотела быть ему полезной, но не всегда понимала, чего требует муж и почему, в конце концов, не берет ее с собой в Ромого-Коор, а покупает за ее приданое просторный дом в Дартане.
Неудобства морского путешествия посланница перенесла с достоинством, хотя, правда, велела особым образом оборудовать каюту. Кроме того, отправляясь в путь, она взяла с собой несколько смен постельного белья и спальных принадлежностей, опасаясь, что даже в лучшей гостинице Ахелии не найдется ничего подходящего (как ни странно, нашлось). Сейчас, однако, Кеса предпочитала обойти рынок стороной, поскольку в толпе ее легко могли толкнуть. До этого она покидала порт в сопровождении более многочисленной свиты, которая отгораживала ее от толпы.
Рынок остался в стороне, затем позади. Шедший впереди солдат вскоре показал рукой, но посланница и без него узнала изящный корпус «Хохотушки», тайно гордясь, что у нее такой «моряцкий глаз». У набережной поднимался настоящий лес мачт. Торговых кораблей в Ахелии причаливаю множество: подобное оживление можно было встретить только на континенте, ибо ни один островной или гаррийский порт не мог сравниться со здешним. Невозможно было поверить, что столь бойкая торговля основана лишь на награбленных товарах. Миниатюрное княжество наверняка вело и вполне законные дела. Посланница вспомнила, что ей говорили про китобойный промысел и рудники — а с другой стороны, на Агарах, скорее всего, не было хороших пахотных земель, так же как и лесов, и потому муку, дрова, древесный уголь и многое другое приходилось сюда доставлять. При той покупательной способности, которой обладали состоятельные Агары, они представляли собой необъятный рынок для самых крупных торговых предприятий Шерера.
И Кеса вдруг поняла, что она видит перед собой. А видела она рождение морской империи, которой вскоре предстояло охватить все Острова, вероятно, также Гарру, и стать противовесом для континентальных держав. Или скорее державы, ибо Армект и Дартан явно не могли мирно сосуществовать. Шерер был слишком мал для двух подобных государств. Так что будущее принадлежало двум империям — морской и континентальной. Если у мира вообще имелось какое-то будущее.
