Сын менестреля - Джонс Диана Уинн

– Керил, – объяснил он, – как вы, конечно же, знаете – граф Ханнарта.

Не оборачиваясь, он щелкнул пальцами. Стоявшие рядом солдаты поспешно подошли.

– Слушайте, – сказал Толиан. – Киалан Керилсон ростом примерно пять футов семь дюймов, крепко сложен и имеет смуглую кожу и светлые волосы. У него орлиный нос, а глаза примерно такого же цвета, как у меня. Начинайте прочесывать лес и ищите паренька с такой внешностью.

Брид, как Морил и предвидел, выказала свое изумление, с ужасающей веселостью проговорив:

– Что за странную личность вы описали!

– Нисколько, – возразил Толиан. – Просто типичного северянина.

У него за спиной командиры уже махали руками и выкрикивали приказы, В считанные секунды с полсотни солдат прекратили тренировки и бегом бросились в лес за спинами Морила и Брид.

Морилу оставалось только надеяться, что у Киалана хватило ума пересечь дорогу и как можно быстрее двинуться на Север. Толиан скосил глаза, убеждаясь, что его приказ выполняется, а потом снова посмотрел на Брид.

– Вид у тебя встревоженный, – сказал он и рассмеялся.

– Нисколько, – высокомерно солгала Брил.

– А вот у тебя – нет, – проговорил Толиан, глядя на Морила. – Почему?

Морил не понимал, почему он должен позволить Толиану играть с ним.

– Почему вы убили моего отца? – спросил он.

Толиан ничуть не смутился. Хладнокровие, с которым он выслушал этот вопрос, довольно

сильно расстроило Морила: оно напомнило ему о Линайне.

– Да, так почему же? – сказал Толиан, притворяясь, будто пытается это вспомнить.

Морил вспомнил, как Линайна останавливала кровотечение Кленнена, и в спокойном лице Толиана нашел семейное сходство с матерью. И пожалел, что нашел.

– Насколько я припоминаю, мне никак не удавалось найти Киалана, – сказал Толиан. – Но, думаю, главной причиной, по которой я убил Кленнена, была та, что он, вероятно, был Вестником.

Брид ахнула, что явно позабавило Толиана. Морил ощутил полную безнадежность, хотя ему удалось этого не показать.

– Если вы так думали, то почему не приказали его арестовать?

– Законно, а не совершая убийство, – добавила Брид, которая пришла в такое отчаяние, что перестала думать о том, что говорит.

– Но это было бы очень глупо! – со смехом ответил Толиан. – Человек, которого арестовали и судили за такие преступления, какие совершал Вестник, легко может стать героем. Стоит его повесить, и люди примут его сторону и даже взбунтуются в память о нем. И кроме того, я видел, как Кленнен давал свои представления в Нитдэйле. Так от чего бы мне было не дать ему шанса устроить лучшее представление в его жизни. Он получил бы от этого слишком большое удовольствие.

– Ах, вы… – Брид попыталась вспомнить самое гадкое слово, которое бы она знала. —

Изверг! – выпалила она.

Толиан, конечно же, рассмеялся.

Морил молчал. До той поры ему не нравился Толиан, и он боялся графа, потому что тот обладал такой властью и глаза у него были такие противные. Но после этого он его возненавидел, горячо и сосредоточенно. Наверное, ему следовало бы ненавидеть Толиана и раньше, но почему-то он относился к смерти Кленнена почти как к несчастному случаю, несправедливому, как и все слепые удары судьбы. А теперь он знал, что Толиан заранее был намерен поступить несправедливо, и ненавидел его за это.

– А как вы нашли отца? – спросила Брид. – Это Ганнер вам сказал, подлый вы убийца?

К счастью для Брид, Толиана, похоже, развлекала ее горячность.

– Ганнер? О нет! – ответил он. – Собирая информацию, я не полагаюсь на Ганнера. Хотя должен сказать, что он не слишком-то убивался по Кленнену, когда я сообщил о его смерти. Он снова рассмеялся. Полагаю, мы поставили Ганнера в довольно неловкое положение, когда все явились в Маркинд почти одновременно.

Он посмотрел на Брид, проверяя, как она это приняла. Брид поняла, что Толиан пытается ее мучить, и стала высокомерно разглядывать солдат, занимавшихся обучением в дальнем конце долины. Толиан устремил взгляд вдаль, куда-то за их спины.

– И последнее, – сказал он. – Не пытайтесь подражать своему отцу. Это глупо и никогда не приводит ни к чему хорошему. Если бы я подражал моему отцу, я не находился бы здесь

с моей армией.

В его словах была гадкая рассудительность, которая вывела Морила из себя.

– Да, но видите ли, – сказал он, это нужно было делать.

Они перестали интересовать Толиана. Он встал.

– Тащите его сюда! – крикнул он. – Пошевеливайтесь, ну же!

Группа солдат подошла к нему, волоча Киалана. Киалан был весь растрепан и разгорячен. К одежде его прицепились трава и веточки. Он сопротивлялся, но у него уже был тот же безнадежный, понурый вид, что у заключенных в Нитдэйле. Морил понял, что именно так выглядят люди, когда их схватили. И такой вид приобретают все: и виновные, и невинные. Он не удивился, что Киалана поймали. Тот сделал ошибку, держась неподалеку от повозки. Несомненно, он надеялся, что сможет помочь Брид и Морилу. Возможно, оставшись старшим, он считал, что несет за них ответственность. Однако Морил не почувствовал ни капли благодарности. Ему было только грустно. Киалан не мог их бросить, а Брид позаботилась о том, чтобы Толиан догадался, что Киалан близко. Вот в чем беда всех тех, кто слишком хорошо о себе думает.

11

– А! Киалан! – сказал Толиан. Как приятно видеть тебя там, где остальные графы нам помешать не смогут.

Киалан исподлобья посмотрел на Толиана сквозь цепочку окружавших его солдат. Голова его оставалась понуро опущенной, отвечать он не стал. Морил заметил, что Толиан не ошибся:

глаза у Киалана были почти такого же цвета, как и у самого Толиана. Это помогло ему заметить разницу между этими двумя аристократами. Несмотря на то что Киалан был испуган и зол, взгляд у него оставался прямым и живым, а глаза у Толиана были пустые и дикие. И было понятно, что тогда как Брид и Морила Толиан считал довольно забавными я малозначимыми, к Киалану он относился совершенно иначе.

– Я так и думал, что рано или поздно ты появишься на этой дороге, – сказал Толиан. —

Однако мы на всякий случай следили и за Топью. Я надеялся, что смогу сообщить твоему отцу, что ты действительно наш пленник. Тебе надо будет написать ему письмо.

– Будь я проклят, если стану писать! – сказал Киалан. – Пиши сам.

– Хорошо, напишу, – согласился Толиан. – Думаю, он узнает одно из твоих ушей, если я

приложу его к письму. Держите его крепче, – приказал он солдатам.

Он вынул кинжал, висевший у него на поясе в ножнах, и направился к Киалану.

Киалан попробовал попятиться, но два солдата удержали его на месте.

– Ладно, – поспешно сказал он, – я напишу письмо, если ты хочешь.

Морил нисколько его за это не осудил.

Однако Толиан словно не услышал Киалана. Его бесстрастный взгляд не изменился. Лица солдат стали напряженными. Морил с тошнотворным испугом понял, что Толиан только и ждал предлога, чтобы изувечить Киалана. Он сжал квиддеру, пытаясь решить, что можно сделать. Киалан, испугавшись еще сильнее, попытался отодвинуть голову от приближающегося кинжала.

– Я же сказал: держите его! – рявкнул Толиан.

Один из солдат сгреб Киалана за волосы. Брид, не думая, что делает, ринулась вперед и попыталась поймать Толиана за руку. Она добежала только до первого из солдат, который резко ее оттолкнул. Брид отлетела назад и наткнулась на Морила, так что у него дернулась правая рука, державшая квиддеру. Совершенно случайно он извлек из инструмента долгий вибрирующий звук самой низкой струны.

Странное жужжащее отупение наполнило воздух и словно стало разъедать Моригу мозги. Он не в состоянии был действовать – он едва мог думать. Шум так давил ему на голову, что заставил встать на колени. Все вокруг стало серым и пульсирующим, расплывчатым и неясным, и это ощущение все длилось и длилось. Ему показалось, что он видит, как Толиан недоуменно осмотрелся, замер на месте и медленно вернул кинжал в ножны, а Киалан и солдаты затрясли головами, словно люди, получившие сильный удар. Брид прижала ладони к глазам. От их движений Морила затошнило. Он стоял на коленях, опустив голову и глядя на колеблющуюся землю, – и ему казалось, что он вот-вот умрет.