Магический гамбит (СИ) - Торис Том

К сожалению охотника учебник оказался пустым — некий Уильям Рау на протяжении трехсот страниц философствовал на тему возникновения магии, мутаций и изменений в организмах волшебников накапливающихся с каждым новым поколением. Если бы этот труд был написан лет четыреста назад, никто на него не стал бы тратить бумагу.

«А то мы не знаем, что откат — это защитная реакция организма на использование сил ранее не заложенных природой в наш организм», — ворчливо подумал Сэм и захлопнул книгу: уже начали появляться фигурки студентов в парке, а Сэму не хотелось вести бесполезные диалоги ни о чем. Хорошо еще, что после его выходки с Уинберри, никто не желал ссориться с ним.

Уже по дороге в лабораторный комплекс Сэм заметил, что студентв одеваются достаточно легко, поэтому подумал, что было бы неплохо и ему обзавестись легкой одеждой — оставшаяся с прошлого сезона оказалась мала.

Лабораторный комплекс несмотря на деловое название представлял собой обыкновенное трехэтажное здание. Причем на нижнем этаже из-за маленьких окон, едва высовывающихся из-под земли, почти всегда царит полумрак. Но подойдя к входной двери, Сэм заметил яркий слегка желтоватый свет, льющийся из окон. Пройдя через дверь, Сэм оказался в коридоре, в углу которого сидел его ровесник и что-то писал в огромном журнале, помимо которого на столе валялось еще несколько тетрадей, учебников, и можно было разглядеть под нагромождением бумаги пару свитков. Сэм заинтересованно осмотрел поверхность стола в надежде увидеть египетский папирус.

— Вам нужно что-нибудь? — поднял голову от журнала парень.

— Ищу мистера Шепарда, —

— Прямо по коридору, последняя дверь налево, отдел исследования мутировавшей флоры и фауны, — ответил парень и вернулся к заполнению журнала. Сэму удалось лишь различить несколько химических формул и пару раз на латыни, но общая картина осталась китайской грамотой.

— Благодарю, — сказал Сэм и пошел в указанном направлении.

Коридор ярко освещали несколько светильников, а стены и двери недавно выкрасили в бежевый цвет. Поэтому проходы можно было различить по стеклянным табличкам, на которых указывались отделы. Пару раз охотник прочитал названия на дверях, но ничего не понял. Что могли изучать в отделе теоритической квазиэссенции? Решив не забивать голову непонятными словами, Сэм прошел в конец коридора и постучал в дверь.

— Да, да, проходите, — послышалось из-за двери, и Сэм толкнул ее.

Внутри комнаты оказалось достаточно пространства, чтобы в ней разместилось несколько столов, с расставленными на них микроскопами, пробирками и кучей не известного ему оборудования. Напротив столов стояло несколько стеклянных кубов с прорезями для рук и вытяжками, ведущими на улицу. Посреди всего этого великолепия сидел Шепард, согнувшись над одним из отчетов. Когда дверь хлопнула ученый маг посмотрел на него, близоруко прищуривщись, после чего взерошил короткие седые волосы и снял очки.

— Все-таки решили посетить мою скромную обитель? — спросил Шепард и обвел рукой пространство комнаты.

— Не такая она уж и скромная. К тому же впереди нас ждет поход в катакомбы, — ответил Сэм, умолчав о том, что он опасается скверного характера старика, который запросто сможет испортить ему сложную экспедицию, если обидится.

— Точно-точно, признаться я слегка запамятовал, — покачал головой Шепард: можешь пока осмотреться, пока я проверяю отчеты лаборантов.

— Хорошо, — согласился Сэм и двинулся внутрь кабинета.

Несмотря на свои посещения библиотеки, где он на протяжении двух лет практически ночевал, Сэм не считал себя ученым. Его интерес лежал в практической плоскости, а труды, находящиеся в читальном зале можно было отнести скорее к философским и теоритическим. Хотя снизить расход при преобразовании энергии ему удалось. После этого он смог частично использовать бытовые заклинания и молнию. По непонятной причине ему из всех боевых заклинаний удалось нормально преобразовать только заклинание электрического разряда.

Здесь же в кабинете подход был совершенно другим: похоже лаборанты внимательно изучали ту или иную мутацию и вносили её в специальный журнал: на этом все. Возможно, над применением в практике работали в других отделах. Но Сэм решил не заострять на этом внимания. После получаса брожения по лаборатории Сэм оказался на достаточном расстоянии от стола профессора, чтобы увидеть подробные рисунки кракена и фотографии. Внезапно запахло морем, а он провалился в воспоминания.

— Сэм, беги, беги, Сэм, — раздался сзади голос сестры, а затем до него донесся крик полный боли.

Легкие горели огнем, а замерзшие босые ноги почти не чувствовали ни холодного песка, ни острой гальки, что вымыло приливом. В сумраке он пару раз наступил на скользкие ветки, выброшенные морем, но не обратил на это внимания. Он бежал на свет маяка, что пробивался сквозь осеннюю хмарь предутренних сумерек. Бежать, размазывая по лицу слезы отчаяния. Бежать, не обращая внимания на обломки досок, что темнели на песке. Бежать… В спину ударяется что-то острое, и он со всего разбега врезается в ствол дерева выброшенный на берег. Лицо обжигает вспышка боли от воткнувшейся щепки, а он слышит грозное карканье. Нужно встать, хотя бы на четвереньки и ползти… на свет маяка, внезапно погасший.

— Мистер Уорес, с вами все в порядке? — слышит он словно через одеяло обеспокоенный голос.

Странно раньше его так никто не называл. Даже торговцы звали его Сэмом. Нужно встать и ползти.

На его лицо льется вода, и он панически вскидывается, пытаясь подняться и продолжить бежать.

— Мистер Уорес, с вами все в порядке? Где вы находитесь? — различил он голос Шепарда.

Сэм открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу лаборатории, под головой что-то твердое, а прямо перед ним обеспокоенное лицо профессора.

— Простите, увидел фотографию, — ответил Сэм и осторожно поднялся.

— Так вы тот самый мальчик? Что выжил при нападении Гельрайта? — спросил Шепард.

— Если вы имеете ввиду того гигантского кракена, то да. И это не помешает нашей экспедиции в катакомбы — там спрутов нет, — произнес Сэм.

— Рецедив прискорбный, но Сэм прав: в катакомбах спрутов нет, карр, — прокаркал материализовавшийся ворон.

— Не беспокойтесь. Я, например, очень боюсь пауков, — успокоил его Шепард.

— Тогда я не буду вам о них рассказывать, — сказал Сэм и поднялся на ноги. Его самочувствие стремительно улучшалось, но он старался не смотреть в сторону стола с фотографией.

— Сможете наколдовать ваши сферы, или перенесем встречу на завтра? — спросил Шепард.

— Думаю, что смогу через некоторое время, — ответил Сэм.

— Уверены? —

— Да, — Сэм постарался добавить в голос больше уверенности. Ему еще нужно будет когда-нибудь победить эту тварь, а он от фотографии в обморок упал.

— Тогда сначала угощу вас чаем. Присаживайтесь, а фотографию я переверну, — произнес Шепард и пошел к маленькому столику стоящему в углу.

Сэм осмотрелся и прошел к ближайщему стулу. С каждым шагом сила и уверенность возвращались к нему, и о недавнем происшествии ему напоминала лишь сырая спина.

— А вы тот дух, которому мальчик обязан спасением? — спросил Шепард у ворона, колдуя над чашками и чайником.

— Ага, карр, — ответил ворон, намекая тем самым, что не желает распространяться на эту тему. Сэм вздохнул, понимая, что у Бэна есть свой резон не любить кракена.

— Надеюсь, когда-нибудь вы поведуете мне эту историю, — сказал Шепард и направился к Сэму с большой кружкой чая: я добавил немного мяты.

— Спасибо, — поблагодарил Сэм, а когда взял в руки кружку, глубоко вдохнул успокаивающий и освежающий аромат чая.

— Как вы заметили в подземельях кракены не водятся. Зато водятся всякие твари, поэтому мы решили отправиться через две недели. К этому времени вернется отряд наемников, с которыми мы обычно работаем, — сказал Шепард, наливая себе чая.

— Хм, а если я предоставлю вам архимага земли, охотника и пусть не элитный, но полноценный отряд наемников, мы сможем перенести выход на неделю раньше? — спросил Сэм и отпил из кружки.