Вера Огнева - Дети вечного марта кн 2
Нет, Игорь не станет сегодня искать женщину. Желание не пропало, но... он не станет превращаться в зверя. Смешно, однако, новоиспеченный истребитель нелюдей сам перевоплотился в животное. Как еще назвать порыв, заставивший рвать самку из-под другого самца?
Когда участники процессии нацепили личины, он не заметил. Вместо одежды на них болтались пестрые ремки, вместо лиц - маски. Вдоль улицы разворачивалось шествие зверей: волчьи, кошачьи, медвежьи морды, копья с насажеными на них свиными головами. Недоросток в маске лисы лупил в, болтавшийся на перевязи барабан. На трех палках несли над головами,, растянувшегося тряпочного змея. Он извивался в такт шагам. У многих были в руках факела. Песня, наконец, определилась. Сквозь все еще мреющую дурноту Игорь разобрал слова: что-то там про гнет и насилие. Кого над кем?!
Ему захотелось досмотреть и выяснить, кто тут кому кошка с собакой.
Маски, свиные головы, тряпочный змей полетели в костер. Чучело медведя охаживали палками. Освобожденные граждане разделись почти донага и пошли осуществлять свою заветную мечту: мстить. Женщины вывалили на тот край площади, чтобы наблюдать за избиением. Они тоже хотели принять посильное участие, но их не допускали. А почему, выяснилось позже, когда куча истоптанного тряпья уже догорала. Девушки разбегались и прыгали через огонь. Ту, которой удалось благополучно преодолеть препятствие, поднимали на руки. Разбирали, в общем девушек.
Торжество человека над зверем, наконец, осуществилось. Допрыгнувшие до мужских рук, девицы громко смеялись над менее удачливыми подругами. Парни опять взялись за камни. Но до членовредительства не дошло. Неудачницы покинули площадь. Оставшиеся повалили во двор ратуши к накрытым столам.
Игорю стало тоскливо. Внутри засела холодная жаба и начала сосать кровь. Руки и ноги похолодали. Он испугался, что если посидит так еще немного, трупно окоченеет.
Он вернется к новым товарищам. Нальют - выпьет - и все станет на свои места. Что еще ему осталось? Разве, найти коня-предателя...
Черт дернул свернуть к тополям. До харчевни не хватило сил, решил посидеть на лавочке, отдохнуть. Ступил в густую черноту, слегка подсвеченную распахнутой дверью заведения, и чуть не споткнулся о босую ногу.
Женщину кинули за лавку и присыпали ветками. Она уже окоченела. Игорь попятился, запнулся, упал. В затылке полыхнуло болью. Ему показалось, что наступила слепота. Глаза ничего не различали, только вылезали из орбит от напряжения. Он пальцами прижал веки.
Со стороны харчевни заорал Ганота:
- Стражники козу ведут. Братва, стражникам - в рыло. Отберем козу!
Да что же они совсем дикие, что ли!
Непрошено и ярко перед внутренним взором предстало безвинное, истязаемое людьми животное...
Теперь уже вывернуло одной желчью, и вместо облегчения, скрючило от боли. Игорь взвыл. Кто-то дернул его за плечо.
- Вставай! Ты такой потехи еще не видел. Пошли!
- Мне плохо, - едва выговорил бывший начальник дворцовой стражи.
- Пошли, нашего пивка глотнешь, как рукой снимет.
- Нет.
- Вставай!
Его все равно подняли. Кое-как переставляя ноги, Игорь доплелся до крыльца, и - будь, что будет - качнулся к двери, но оттуда вывалили чистюки с Горбашкой во главе. Игоря подхватило и понесло. Они пробежали две или три улочки. Лукис добыл факел. Стало возможным разглядеть дорогу под ногами. Игорь туда и смотрел. Споткнешься - затопчут. Поднял глаза от земли, только когда остановились.
Двое стражников с пиками наперевес загородили собой девочку лет десяти.
- Отдадите козу, живыми отпустим, - осклабился на них Ганота.
- Нет, - коротко бросил один.
- Отдавайте! - визгнул Лукис. - Иначе мы на вас донесем, что нелюдя прячете.
- Идите своей дорогой, господа чистюки. Мы ее к начальнику гарнизона ведем. Он и разберется, откуда взялась.
Узкогрудый чистюк в грязных клетчатых штанах и жилетке мехом наружу прыгнул в сторону ближнего стражника, но получил тупым концом копья в грудь. У защитников девочки была выгодная позиция - в углу. С двух сторон заборы. Девчонку они задвинули себе за спину. Когда надвинулась, обозленная сопротивлением толпа чистюков, копья перевернулись остриями вперед, и первый же нападающий заорал, наколовшись. Ганота подобрался с боку и огрел мужика в кожаном доспехе дубиной. Но тот успел отшатнуться, удар пришелся вскользь. Сделав умелый выпад, он достал Ганоту пикой. Еще один чистюк выбыл из строя.
Толпа отхлынула. Теперь стояли на приличном расстоянии и переругивались. Лукис попытался торговаться, но стражники отказались наотрез.
И здесь Игорь оказался сторонним наблюдателем. Слобода была выстроена не так давно, вдоль улицы попадались недокорчеванные пни. На такой пенек он и влез. Сражаться с представителями местной власти на стороне не вполне законных чистюков ему не хотелось. Козу он так и не увидел. Наверное, убежала. Внутри начало отпускать. Предмет спора смылся в неизвестном направлении. Сейчас чистюки еще побузят и уметутся в свою харчевню.
Девочка за спинами стражи забилась в угол, села на корточки и прикрыла голову руками. Правильно, пока большие дурные дяди козу отспаривают, маленьким девочкам лучше посидеть в сторонке.
Инцидент исчерпался со счетом два - ноль. Стражники с навостренными копьями отстояли свой угол без потерь, Чистюки уходили при двух легкораненых. Увечить бузотеров стража все же не стала. Хоть, и могла. Игоря смутило поспешное отступление его новых товарищей. Практически - бегом.
А все по тому, что из переулка подтянулись еще четверо городской стражи, вооруженные пиками. Находившийся в заторможенном состоянии, Игорь не сообразил вовремя смыться, и его окружили.
- Чистюк?
Пришлось соврать, что нет.
- Ты с ними пришел, - уперся стражник.
- Я в харчевне... выпил. Они побежали, и я побежал.
- Приезжий?
- Да. Мы с товарищем едем в Аркас. У него там брат.
- Не похож он на чистюка, - заключил второй стражник. - Ладно, слазь с пенька. Иди себе, да смотри, с кем компанию водишь.
Пенек неожиданно оказался столь высок, что пришлось опускаться на четвереньки, потом искать ногами опору внизу. Пока он корячился, стражники отошли к девочке. Она так и сидела в уголке между заборами. Защитники обсуждали с вновь прибывшими ситуацию:
- Теперь придется ее в комендатуру вести, - сказал тот, который ткнул копьем Ганоту.
- Давай, скажем, что убежала, - предложил его напарник.
- Вы чего там договариваетесь? - потребовал начальник другой группы.
- Понимаешь, господин Маш, в нашей слободе все, почитай, пуховых коз держат...
- А...
- Нам без нелюдя не обойтись. Уйдет она, козы болеть начнут. По миру народ пойдет. И так смотри, что делается: который год то неурожай, то хворь какая к скотине привяжется... позволь, оставить девчонку в слободе? Мы ее спрячем.
- Понимаю, но помочь ни чем не могу. Сам подумай: чистюков вы погнали, завтра они проспятся и пойдут в мэрию с жалобой. Как ни крути, из-за нелюдя люди пострадали. Лукис у них такой, поганец, въедливый - до начальника гарнизона дойдет. А тому тоже деваться некуда. Падет на него подозрение в укрывательстве, в миг с должности попрут. Желающих в начальниках ходить сколько хошь. А про вас и говорить нечего. Даже если козу по всей форме сдадите коменданту, можете по выговору схлопотать. Сам понимаешь, времена...
- Да, времена.
До рассвета Игорь бродил по черным улочкам; несколько раз набредал на занятые любовью парочки, один парень за ним погнался, но Игорь убежал. Город сошел с ума. На перекрестках тлели кучи углей. Торговали лавочки и шинки. Он за версту обходил агрессивные пьяные компании. Изредка попадались стражники, их он тоже обходил. Возвращаться в харчевню к новым товарищам не хотелось. Хотя, там, наверное, уже все спали.
В сторону харчевни он двинулся, когда забрезжило, стараясь миновать высокие тополя стороной. Труп женщины, наверное, так и валялся за лавкой. Никто на утро не кинется искать бродяжку. Жила - сгинула.
Если его прибьют подозрительные чистюки, тоже, поди, никто не чухнется. Разве, герцог. Но ему в кровавой каше, которую сам и заварил, нипочем не найти занятного чужака, прослужившего во дворце без малого двадцать лет.
Только дойдя до порога, Игорь спохватился: Сун как исчез в самом начале гульбища, так до сих пор и не показывался. Его определенно не было среди загонщиков девочки козы.
Харчевня свинцово спала. Ганота раскинулся на весь угол. В другом, на куче тряпок, почивал Лукис. Остальные чистюки пристроились кто, где. Игорь не досчитался Горбашки. Но тот мог уйти к старой подруге в город, или подхватить среди угарного праздника новую.
Скудный остаток ночи Игорь перемучился, сидя на полу у двери. Тут подтягивало сквозняком и не так воняло. Спиной привалился к стене. Глаза закрылись сами. Пару раз он просыпался, начиная заваливаться. Трепыхнувшись третий раз, плюнул на грязь и свернулся клубком - единственно - пристроив голову подальше от двери, чтобы не затоптали.
