Память льда - Эриксон Стивен

Внутри города полыхали пожары. В небе появились черные моранты на кворлах. Между ними, возбужденно галдя, летали великие вóроны. А купол Куральда Галейна все ширился и ширился, накрывая собой весь город.

«Ритуал открытия магического Пути вобрал усилия всех тисте анди. Такого не было многие тысячи лет, с тех самых пор, как народ этот появился на земле. Ох, Огнь, что принесет всем нам их священный Ритуал?»

Душа Каладана Бруда цепенела от осознания полнейшей своей беспомощности. Его, могущественного Воеводу, тисте анди сделали простым очевидцем собственного могущества.

Корлат с благодарностью ловила потоки живительной магической силы. Ее глаза, как и глаза Орфантала, были устремлены на знакомые очертания Семени Луны.

Базальтовая крепость умирала и торопилась до конца выполнить свою миссию.

Корлат следила за тем, как Семя Луны приближалось к парапету крепости, к тому месту, где стоял Паннионский Провидец… яггут, сжимающий в руках Финнэст. Застыв на месте, он ошеломленно следил за надвигающейся горой.

Тьма пришла в этот мир. В это место, в этот город. Тьма, которая уже никогда не развеется. И город сей отныне будет называться Черным Кораллом…

Видя, как сжигатели мостов отступают и гибнут под натиском урдов, госпожа Зависть поняла, что неверно истолковала последние слова Хватки. То была не самоуверенность, даже не бравада. Скорее замечание, исполненное глубокого фатализма, наверняка типичного для этих солдат, но совершенно нового и непривычного для самой Зависти. С малазанцами она сталкивалась впервые.

— Что за странная манера выражаться? — досадливо повела плечами чародейка.

Сообразив, что паннионцы перебьют сейчас всех сжигателей мостов, госпожа Зависть решила действовать и легким движением руки уничтожила десятерых паннионцев. Но она спохватилась слишком поздно. На ногах оставалось лишь двое малазанцев, да и те изрядно раненные. Колдунья видела, как сжигатели мостов наклонялись над павшими товарищами. Только один оказался живым, хотя и он уже находился совсем недалеко от врат Худа.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Госпожа Зависть нахмурилась и снова подняла руку.

— Постой! — заорала Хватка. — Это же Молоток! И Штырь! Валите сюда быстрее, придурки!

Следом за теми, кого малазанка назвала Молотком и Штырем, брели еще двое солдат в форме сжигателей мостов. Баргасту досталось сильнее, чем остальным: сплошные рваные и колотые раны, еле прикрытые клочьями доспехов. На глазах у госпожи Зависти бедняга пошатнулся и рухнул, успев оскалить зубы в предсмертной улыбке.

— Эй, Молоток!

Рослый мужчина, шедший впереди, обернулся и тут же поморщился от боли. В правом плече у него зияла сквозная рана. Скрипя зубами, он подошел к баргасту.

— Ты уже ничем ему не поможешь, — обратилась к Молотку чародейка. — Силы твоего магического Пути исчерпаны, и ты это знаешь. Идите оба ко мне. Теперь я займусь исцелением. А ты, лейтенант, тоже хороша… Надо было честно ответить на мой вопрос, и тогда дела сейчас обстояли бы не столь печально.

Вытирая кровь с лица, Хватка очумело глядела на нее.

— Что, ничего не помнишь? Пожалуй, это и к лучшему… А теперь идемте прочь отсюда. Здесь оставаться нам нельзя.

Магия Куральда Галейна просачивалась уже и сюда.

— Вниз, немедленно вниз! — закричала госпожа Зависть. — Иначе… — Она не договорила.

Никто и не пытался с нею спорить. Четверо сжигателей мостов, подхватив на руки пятого, послушно двинулись вслед за колдуньей.

Осколки кости чиркнули по стене. Тлен попятился, выронив меч. Камень со звоном ударился о камень. А над головой т’лан имасса Мок уже занес оба железных меча и… вдруг отлетел к противоположной стене, ударившись о груду дерева и металла.

Тлен поднял голову.

Большая черная пантера медленно и неслышно двигалась к бездыханному сегулеху.

— Сестра, не тронь его. — (Одиночница замерла и обернулась.) — Оставь его, тебе говорят.

Пантера повернулась к нему и превратилась в женщину.

Однако ярость продолжала светиться в глазах Килавы, когда та шагнула к брату.

— Он тебя победил! Тебя! Первого меча!

Тлен тяжело нагнулся, подбирая с пола свое древнее оружие.

— Да, — только и ответил он.

— Но он же смертный!

— Отправляйся в Бездну, Килава.

Т’лан имасс выпрямился и вновь привалился к стене.

— Позволь мне разделаться с ним. Я убью его, и ты снова станешь непобедимым.

— Эх, сестра, — вздохнул Тлен. — Как ты не понимаешь? Наше время прошло. Мир стал другим, и нельзя навязывать ему свои законы. Мок, на которого ты напала сзади, — Третий у сегулехов. А есть еще Второй и Первый, и их искусство владения мечом значительно превосходит умение Мока. Понимаешь, Килава? Оставь его… и всех других тоже.

Т’лан имасс разыскал среди развалин бездыханное тело Тока-младшего. Обломок пыточного орудия пропорол малазанцу грудь и торчал между лопатками.

— Древний бог-волк свободен, — сказала Килава, глядя в ту же сторону. — Разве ты не слышишь его клич?

— Не слышу.

— Этот вой — звук рождения, и он наполнил другой мир. Мир… который сотворила Воззвавшая. И сейчас нечто совершенно иное, мне неизвестное, питает сей новый мир жизнью.

Они прервали разговор, заслышав чьи-то шаги. В дверях стояла еще одна т’лан имасска, вся израненная. Во рту блестели зубы, окаймленные медью.

— Где она? — спросила соплеменница.

— Кого ты ищешь?

— Ты ведь — Онос Т’лэнн? А это — твоя сестра, которая оказалась тогда отступницей…

— Таковой я остаюсь и поныне, — надменно скривив губы, заметила Килава.

— Первый меч, а где Воззвавшая к нам?

— Этого я не знаю. А ты сама кто будешь?

— Ланасса Тог. Я должна найти Воззвавшую.

Тлен выпрямился:

— Ну что ж, Ланасса Тог, давай искать ее вместе.

— Глупцы, — презрительно произнесла Килава и плюнула на пол.

За спиной Ланассы послышался царапающий звук волчьих когтей. В пыточный зал медленно вбежала Баалджаг. Возле тела Тока-младшего волчица остановилась и заскулила.

— Он свободен, — сказал волчице Тлен. — Твой друг освободился.

— Она не глухая и уже наверняка слышала вой, — язвительно бросила брату Килава. — Тогг скрылся в пределах Телланна. Магический Путь выведет его… в тот мир. Если тебе так надо найти Воззвавшую, отправляйся и ты туда. Там собираются все.

— Пошли с нами, Килава.

Она отвернулась:

— Нет.

— Сестра, идем с нами.

Килава исподлобья поглядела на брата:

— Нет! Я пришла к Провидцу. Тебе это понятно? Я пришла…

— За искуплением, — сказал Тлен, глядя на растерзанный труп Тока-младшего. — Да, я понимаю. Тогда ищи его.

— И найду! Я спасла тебя и теперь вольна делать что пожелаю.

Т’лан имасс кивнул:

— А потом, сестра, непременно разыщи меня.

— Это еще с какой стати?

— Килава, ты же моя сестра. Найди меня, слышишь?

Она долго глядела на брата, затем едва заметно кивнула.

— Поспешим, первый меч, — нарушила молчание Ланасса Тог.

Оба т’лан имасса обратились в прах и покинули пыточный зал. Килава осталась в обществе бездыханного сегулеха и волчицы, лежавшей возле трупа малазанца.

Женщина направилась было к Моку, но потом резко повернулась и подошла к Баалджаг. Ее рука легла на понуро опущенную голову волчицы.

— Ты зря горюешь по этому смертному. Думай лучше о том, чего ты так давно жаждала, — о воссоединении со своим любимым. Разве этот человек был достоин твоей удивительной преданности? Нет, и ты сама это прекрасно знаешь.

Килава взмахнула рукой. Открылся портал Телланна. В душный пыточный зал ворвался свежий ветер влажной северной равнины, где пахло мокрой землей, прелыми лишайниками и еще много чем. Волчица прыгнула в портал. Килава закрыла магический Путь, после чего вышла из комнаты, даже не взглянув на поверженного сегулеха.

Через несколько секунд из сумрака появилась Мутная. Подойдя к лежащему без чувств Моку, она остановилась и склонилась над сегулехом.