Павел Торопов - Каменный меч
— Здесь вели добычу? — спросил Сергей.
— Да. Отсюда отходит двенадцать шахт. Нападение разрушило постройки, укреплявшие своды, поэтому здесь так много завалов.
Гном застыл, сфокусировав взгляд на одной точке.
— Впрочем, тому, что пришло оттуда, завалы нисколько не помешали.
Сергей обратил взгляд в ту же сторону и присмотрелся. Похоже, это было отверстие одной из шахт — в разрушенных очертаниях всё же можно было угадать правильные формы. В некоторых местах края шахты были оплавлены, и не просто оплавлены — от них длинными, одиночными мазками отходили те самые линии.
Постояв ещё несколько секунд, Руд зашагал к этой шахте.
— Подожди. — окликнул Сергей гнома. — Ты собираешься идти туда? Зачем?
— Как я и сказал, я хочу показать тебе наш мир. — Руд опять чего-то недоговаривал, но было видно, что большего от него не добиться. — А что? Ты боишься?
Сергей осёкся. Действительно, неужели?.. Ещё недавно он безо всяких колебаний собирался умереть, и всё это время оставался в живых лишь из-за истовой просьбы Руда. Он сам пришёл к выводу, что его жизнь подошла к страшному итогу, что теперь она не стоит и выеденного яйца. И что же…
Резко мотнув головой, Сергей пошёл вслед за гномом.
Скала вновь сомкнулась над ними. Впрочем, выглядели каменные коридоры непривычно. Под ногами опять было много хлама, из стен торчали какие-то странные приспособления. Выжженные линии стали попадаться всё чаще и чаще. Несколько раз под их росчерками оказывались чьи-то останки, разрезанные, раздробленные, вмятые в стену.
Узоры, образованные линиями, становились всё сложнее и сложнее. Они множились, наползали друг на друга. Через пару минут Сергей заметил, что цвет породы впереди резко меняется.
Даже в искусственном фоне световых очков разница была очень заметна. Цвет стен становился более тёмным, более глубоким, сочным. И переход был очень резким — старая и новая порода разделялись по чёткой линии, образовывавшей в коридоре что-то вроде арки.
В месте перехода свободной поверхности было очень мало — узоры покрывали почти всё. И это делало разницу ещё более ощутимой. Если старая порода приобретала зловещий, покалеченный вид, чернела и обугливалась, то новая никак не меняла свой цвет, наполняя узор благородным и насыщенным оттенком.
— Это здесь? — спросил Сергей, никак не уточняя. В уточнениях не было нужды.
— Да. — Руд провёл рукой вдоль одного из узоров. — Удивительная порода. Я нигде не слышал и не читал о такой. Было бы очень интересно взять пробу — но ты видел, чем заканчиваются подобные попытки.
— То есть, всё это случилось… — впервые за долгое время в голосе Сергея, пусть неосознанно, но звучало любопытство — …случилось потому, что вы пришли сюда и… повредили этот камень…
— Похоже на то. — неспешно продвигаясь вперёд, Руд так и вёл пальцами по стене, переходя от одного узора к другому. — Похоже на то. Конечно, было грубее и масштабнее — скорее всего, все двенадцать шахт дошли до этого слоя, и довольно основательно в него углубились.
С того момента, как стены изменили цвет, каменный коридор тянулся совсем недолго — меньше десяти шагов. Выйдя из него и оглянувшись вокруг, Сергей невольно затаил дыхание.
Это место тоже походило на коридор. Только, на сей раз, коридор был огромен — не меньше полусотни метров в поперечнике. Он не был квадратным, как, впрочем, и круглым или овальным — его форма была по-природному неровной, но при этом сглаженной, лишённой острых углов и граней.
Узоры покрывали здесь абсолютно всё. Они ветвились, наслаивались друг на друга, смешивались в фантастический, гипнотизирующий калейдоскоп. Эти узоры были разные — и плавные, и агрессивно-резкие, и безумно сложные, и совсем примитивные, сводящиеся к нескольким параллельным линиям. И всё это неведомым образом гармонировало между собой, рождая ощущение какой-то большой общности различных эмоций: грусти и веселья, скуки и агрессии… Впрочем, никакой уверенности не было — всё это выглядело слишком чуждо. Слишком нечеловечески.
Сергей с Рудом стояли на небольшом возвышении и отлично видели, что центр огромного коридора разительно отличается от всего остального. На полосе в двадцать шагов шириной не было узоров. Точнее, там был один неизменный узор, уходящий вдаль. Он представлял из себя двенадцать продольных полос двух видов. Первый вид — несколько параллельных друг другу прямых продольных линий. Второй — абсолютно ровная, плоская поверхность. Эти полосы были равной ширины и чередовались друг с другом.
— Сергей, сними очки. — лицо гнома было напряжено, глаза горели каким-то странным возбуждением. — Они идут.
Сергей снял очки, и тьма тут же обступила его. Лишь справа, где коридор выходил из поворота, мерцало очень слабое красное зарево. Правда, слабым это зарево оставалось недолго — с каждой секундой оно становилось всё ярче и ярче, расползаясь по коридору. Стало ясно, что покрывающая всё порода была стекловидной — она бликовала и отражала свет, заполняя им пространство. Было уже светло, как в лёгкие сумерки, когда источник света показался из-за поворота.
Их было несколько десятков. Крупные, размером немного меньше слона, эти существа походили на причудливую смесь медуз и черепах — студенистые тела, сверху покрытые плоскими панцирями, интенсивно сокращались, быстро и почти бесшумно пронося своих обладателей по колеям середины коридора. Свет исходил от чего-то, что лежало на панцирях. Сначала Сергей не понял, что это — то ли наросты, то ли какая-то бахрома.
— Не двигайся. — одними губами произнёс Руд.
Поравнявшись с человеком и гномом, странная процессия остановилась. Почти в тот же момент от неё отделилось одно из существ. Возможно, это был вожак — существо шло во главе и несколько превосходило размерами остальных. Оно стало приближаться к Сергею и Руду — причём, не поворачиваясь влево, а просто сменив направление. Было похоже, что у этих существ не существовало строго определённых переда, зада и боков.
Студенистое нутро сокращалось и удлинялось, обволакивая неровности рельефа и безо всякого видимого труда перенося через них хозяина. Через несколько секунд существо достигло Сергея и Руда, после чего светящиеся части его панциря плавным движением взмыли вверх, оказавшись наконечниками длинных щупалец. Зрелище было почти торжественным — щупальца образовывали что-то вроде ореола, испуская очень яркий свет, который, как ни странно, совершенно не ослеплял. Ещё через пару секунд два щупальца также плавно устремились к Сергею. Не дойдя пары метров, они опустились вниз и соприкоснулись с землёй. Повеяло жаром.
