Борис Сапожников - Театр под сакурой
Подпрыгнув, Ютаро ухватился за трос, подтянулся, сделал лесенку, помогая себе ногами, и медленно пополз вверх. Если путь сюда показался ему довольно долгим, то наверх он карабкался целую вечность. Несмотря на перчатки, ладони горели огнём, ноги налились свинцом, спина, казалось, готова была переломиться. Но остановиться и передохнуть он не мог. Мышцы рук уже готовы были отказать ему. Жилетка и рубашка на груди и животе разорвались, и теперь трос тёр его по коже. Ютаро морщился от боли, но продолжал всё медленней, но также упорно ползти.
Он уже почти разуверился в том, что сумеет забраться наверх, когда, подняв в очередной раз голову вверх, увидел край шахты практически перед собой. А кроме него, ещё и закованные в броню ноги. Сильные руки подхватили его и вытащили из шахты.
— Немедленно звоните в Европейский театр, — только и сумел прохрипеть Ютаро. — Передайте Марине Киришиме, чтобы Труппа выдвигалась сюда. В Лабораторию.
— Понял, — кивнул головой в традиционном шлеме с жутковатой маской боец.
Ютаро обессилено растянулся на полу, стараясь полностью отрешиться от боли в руках, ногах и спине. В этом бою ему принять участия будет не суждено. Все силы уходили только на то, чтобы не потерять сознание.
Токийский Европейский театр.Трель звонка оторвала девушек от репетиции. Так как ни Мидзуру, ни Накадзо, ни Ютаро в театре не было, трубку сняла Марина. Она выслужила короткое сообщение и только кивнула.
— Мы вынуждены прервать репетицию, — сказал она, вернувшись в зал. — Нас вызывает к себе антрепренёр.
Привычная уже к таким срывам репетиций режиссёр только плечами пожала. Девушки же спустились в подземный ангар доспехов духа, где их ждала уже Дороши, в непривычном одиночестве сидевшая за пультом связи.
— Я несколько раз пыталась связаться с Лабораторией, — тихо сказала она, — но никакого ответа. Только статика.
— Нет времени вызывать «Сяти», — бросила ей Марина. — Свяжитесь с метро, пусть готовят наш спецпоезд.
— Но ведь линия до Лаборатории только строиться, — сказала Дороши. — Рельсы могут разойтись, не выдержав веса «Кохэби[26]».
— Ничего другого нам просто не остаётся, — отрезала Марина. — Связывайтесь с метро, Матсуда-сёи.
Не успевшие переодеться в форму девушки заскочили в свои доспехи духа и направили их к лифту, ведущему в метро. Платформа открытого лифта просела и медленно поползла вниз, к ветке метро, специально проложенной от объекта «Театр» к объекту «Лаборатория». Это была вторая ветка токийского метро, строительство её ещё не было закончено, хотя рельсы уже лежали, но их крепление не было проверено пробным поездом, а потому была вероятность того, что они могут разойтись в любой момент. Но сейчас не было времени и возможности для подобной проверки.
Они погрузились в единственный вагон поезда «Кохэби» и тот начал набирать скорость. Линия была достаточно длинной, однако поезд шёл очень хорошо. Девушки могли видеть как мелькают мимо тоннельные огни, практически сливаясь в единую линию, по крайней мере там, где они не были расположены очень далеко друг от друга.
— Приготовится к бою, — скомандовала Марина, как только поезд начал ощутимо сбрасывать скорость. — Кузуноки-дзюньи, ваша задача только прикрывать нас, в бой не суйтесь. Сейчас — не тренировка, и кто наш противник, мы не знаем. Ивасаки-дзюньи, работаем в паре, по возможно, стараемся не подпускать врага к доспеху Кузуноки-дзюньи.
— Зачем она нам, вообще? — привычно-капризным тоном заявила Асахико. — Она ведь только балласт.
— Мы одна команда, Ивасаки-дзюньи, — отрезала Марина, — и воевать нам надо привыкать всем вместе. И никак иначе. — И дальше с беспощадной циничностью опытного военного: — Пока Кузуноки-дзюньи может принести мало пользы и потому будет прикрывать нас, однако сейчас нас слишком мало, чтобы пренебрегать кем-либо.
Рельсы выдержали, поезд остановился у станции «Лаборатория», которой не найти ни на одной карте метро. Выйдя из вагона, девушки в боевом порядке направились внутрь. Специально для доспехов духа был оборудован большой лифт, рассчитанный на несколько тысяч кан[27], однако воспользоваться им девушки не могли. Подключившись к системе внутренней связи, Марина попыталась вызвать хоть кого-нибудь, но в наушниках звучала одна только статика.
— Поднимаемся по пандусу, — скомандовала Марина.
Длинный пологий пандус вёл со станции метро на нижние этажи лаборатории. Девушки вслед за Мариной направились к нему, и начался долгий подъём. Доспехи шагали медленно, их тяжёлые шаги гулко отдавались от бетонных стен. Они без проблем поднялись на первый этаж лаборатории, единственной странностью был пустой пост у у бронедвери. Правда, настроив систему «Иссэкиган», Марина, шедшая первой, рассмотрела и лежащих на полу расстрелянных солдат, и переломанные пулемёты, да и сама дверь была разворочена ударами с той стороны.
— Шагайте аккуратней, — распорядилась она, — не наступите на мёртвых.
В наушниках раздался полузадушенный всхлип Сатоми. Совсем ещё юная девушка, почти ребёнок, она не привыкла ещё к смерти, которая всюду сопутствует солдату. Марина подумала, что и сама была когда-то такой же — испуганной гимназисткой, попавшей в кровавую канитель Гражданской войны.
Первого врага они встретили на выходе из коридора с пандусом. Два «Биг папаса» явно ожидали появления возможного врага. Стоило доспехам духа появиться в проёме, как мехи синхронно обернулись к ним, противно загудели буры, поднялись руки с пулемётами «Льюиса».
— Ивасаки-дзюньи, огонь! — выкрикнула Марина, вскидывая руку с авиапушкой.
Этих мехов щадить не надо было, а потому церемониться с ними никто не стал. Тяжёлые пули авиапушек легко пробили броневые накладки, свалив мехов за несколько секунд. Они переступили через них и зашагали дальше.
— Берегитесь их буров, — сказала Марина, — им наша броня что бумага, видели, что они с дверью сделали. А вот пули из «Льюиса» нам не особенно страшны. Так что, Ивасаки-дзюньи, Кузуноки-дзюньи, держимся на расстоянии и ведём огонь из пулемётов и пушек. Если враг попытается сократить расстояние, отступаем, используем длину коридоров, к стенам не прижимаемся, не даём загнать себя в угол. Вперёд!
Они медленно продвигались внутрь комплекса Лаборатории. Первыми Марина и Асахико, постоянно держа наготове оружие, за ними Сатоми, слабо представляющая, что ей делать, как прикрывать товарищей в таких узких помещениях. Она большую часть пуль всадит в спины Марине и Асахико. Она, на самом деле, чувствовала себя балластом, бесполезным грузом на ногах остальных — не утянет ли она их на дно. Им встретилось ещё несколько пикетов, «Биг папасы» даже в бой вступить не успевали, как их расстреливали из авиапушек.
