Владимир Швырёв - Ближние горизонты
Одна из серых тварей, спасаясь от того, чтобы не быть раздавленной под могучим телом гибнущего Падальщика, запрыгнула в круг защиты и попыталась спрятаться за моей спиной.
С незащищенной теперь стороны, там, где не было Стража, прямо на меня по трупам мчался, выбрасывая из-под коротких ног куски тел, еще один огромный Падальщик.
Я как завороженный смотрел на него, не в силах сдвинуться с места. Я был не способен предпринять что-либо, а потому не суетился. Я не пытался убежать, понимая бесполезность любых попыток изменить ситуацию. Я был спокоен. Я не испытывал страха, поэтому Падальщик не мог подчинить меня себе. Он мог лишь разорвать меня, окончательно прекратив тем самым мое существование.
Увидев приближающегося монстра, серая тварь еще сильнее забилась позади меня, отчаянно визжа и размахивая вывернутыми наружу суставами, стараясь надежнее спрятаться за моей спиной.
Ворвавшийся в круг защиты улыбающийся рядом острейших зубов гигант, на мое счастье, оказался неопытным. Вместо того чтобы разорвать меня, он набросился на дергающуюся серую падаль и, запустив в нее клыки, выдернул из пола, поднял над землей и забросил глубоко в пасть. Падальщик ожесточенно мотал головой в разные стороны. Я видел, как у зажатой в его челюстях твари от сильнейшей тряски отрывались конечности.
Монстр был доволен своей победой. И тут он увидел меня. Он остановился, достал из пасти тряпичное серое тело и не понимающе посмотрел на него. Когда же до него дошло то, что он ошибся, Падальщик в ярости отшвырнул серый обрубок в сторону и бросился вперед.
Чтобы добраться до меня, ему не хватило всего нескольких метров. Безрукий, перекушенный пополам, он лежал на полу и злобно смотрел на меня, а из глаз его текли слезы. Он беспомощно клацал челюстями, как будто это помогло бы ему приблизиться ко мне. Над поверженным Падальщиком стоял, пришедший ко мне на выручку, черный Страж.
— Это было близко, — печально сказал Тролль. — Вы достаточно развлекли меня сегодня. Хватит. Так от моей своры ничего не останется.
Раздался тихий свист, и атаки прекратились. Я увидел, что Стражи нехотя, медленно отходят от схватки и принимают обратно свой человеческий облик. Я осмотрелся и понял, что Падальщиков больше нет. Последний из них лежал у моих ног, и челюсти его все еще скрежетали, хотя сам он был уже мертв.
Трое Стражей по-прежнему стояли вокруг меня, готовые отразить любое нападение.
Серая падаль после пережитого ужаса быстро приходила в себя. И те из них, кто выжил и остался свободен от печатей золотой стены, бросились в Янтарную реку, чтобы обрести долгожданный покой.
Стражи повернулись ко мне и внимательно меня осмотрели. Я не был поражен Падальщиком. Я не испытал страха. Убедившись в этом, один из Стражей, открыв рот с все еще черными клыками, издал скрежещущий крик. Это был крик победы. Я обрел силы и вновь, как и прежде, мог двигаться.
— Прощай, Защитник. Пусть участь твоя не будет печальной, — сказал мне грустный демон лестницы и вместе с троном медленно ушел в темноту.
Как только это произошло, зал с алтарем пропал. Как напоминание о том, что он был здесь когда-то, остался лишь мрак, из которого выползали детские тела Падальщиков.
Этого не было видно раньше, но мрак был спрессован в плотные на вид блоки. Блоки эти были уложены в четыре первые ступени, внутри которых застыла студенистая масса. Солнечные лучи узкими полосками пробивались сквозь нее. На просвет эта плотная субстанция была темно-коричневого цвета.
Я стоял на вершине черной скалы у того самого места, где обрывались каменные ступени, ведущие вниз к забытому вместе с прошлой жизнью Храму, — там, внизу, все было по-другому. Жизнь там продолжалась, наполненная счастливым неведением.
Рядом со мной стояли три Стража. Четвертый из них погиб и теперь обрел покой в Ближних Горизонтах.
Храма внизу я больше не видел, потому как у моих ног текла неширокая река, наполненная янтарным светом. Черные ступени вели в глубь этой реки и терялись в ее непрозрачных водах. Я присмотрелся. На самом деле, конечно, никакая это была не вода — янтарные просвечивающиеся контуры человеческих тел составляли основу спокойной реки. Я видел ее противоположный берег, отрезанный стеной из серого камня. Дальше этой стены ничего увидеть мне не удалось, потому что тот берег, как, собственно, и этот, порос величественными пирамидами, поверхности которых были изрезаны плотными знаками, читая которые, мне хотелось плакать. Ведь так мудро и так просто в них было расписано все, что нужно было знать. Но единственное, что запомнилось мне, это оборванное: «ИЗ ЖИВЫХ НА САМОМ ДЕЛЕ НИКТО…»
Я неотрывно смотрел в реку. В глубине реки был покой. Он манил меня. Тишина любого мира, который только можно вообразить, была доступна там. Свет любого мира. Краски любого мира. Прелести любого мира. Все, что ты пожелаешь, будет доступно тебе в этой реке. Там ты получишь лучший из миров твоей мечты. Грезы сладких снов, из которых новые боги создадут новые миры, где каждый, кто раньше плыл в этой реке, получит свою награду. Станет лесом, станет камнем, станет озером, станет морской глубиной, станет духом новых животных, которых никто и никогда пока что не видел. Но я понимал, что на самом деле так не должно было быть. В реке и так было достаточно покоя. И он не нуждался в том, чтобы его нарушали.
Река манила меня. Глядя на нее, я в который раз уже забыл, кто я и зачем. Река не отпускала меня. Я сделал шаг вперед. Я хотел было ступить в реку, но Стражи не позволили мне этого сделать. Жестами они отвлекли мое внимание и указали мне на противоположное направление.
В этот момент я словно очнулся. Я опять вспомнил свое предназначение. Я это я. Я Защитник покоя реки. Отвернувшись от янтарных вод, я посмотрел в том направлении, в котором указывали мне Стражи, и увидел вырастающие из ничего ступени. Ступени эти были прямым продолжением черной лестницы в небо, но теперь они не обрывались на полпути, а вели меня до самого конца в низкое небо. Мне нужно было идти туда.
Я ступил на лестницу и помчался наверх. Но вдруг, не знаю почему, я остановился и посмотрел вниз. Стражи прощались со мной, приветственно подняв вверх руки. Я ответил им тем же. Я был благодарен им. Только теперь я понял до самого конца, как высока была жертва их жизни. Теперь я надеялся встретиться с их мертвыми душами в Ближних Горизонтах. Так я покидал Преддверие в прощании с легкой тоской о прошлом.
Глаза Стражей затухали. Зеленый свет медленно испарялся, растворяясь в воздухе. Стражи уходили, чтобы и дальше всем своим существованием отрицать существование воли. Их тени легли в обратную сторону. Они возвращались к жизни. Стражей уже не было со мной, но до самого конца оставшиеся после них фантомы теней не опускали рук, приветственно поднятые вверх.
