Корин Холод - Охотница за душами
— в которой читается лекция, проводится небольшой разбор полётов и наличествует некоторое количество тоски по ушедшему.
Утро в Агентстве начиналось для всех по-разному. Все начальники отделов жили в здании «Альтаира», и к их услугам были экспресс-доставка в кабинеты, личные бары и холодильники. Большинство сотрудников, напротив, обитали в городе и по утрам собирались в уютном кафе на втором этаже, или, как здесь говорили, «уровне» здания Агентства. Руководство «Альтаира» не экономило на содержании персонала и не стремилось лишний раз выжать из них деньги: еда и напитки, помимо алкоголя, в кафе были бесплатными. Впрочем, если старшим оперативникам хотелось выпить после трудного выезда или ночной смены, они всегда могли спуститься в одну из семи переговорных, бары в которых мало уступали аналогичным в кабинетах начальства. По крайней мере, так было принято считать.
Это утро было несколько необычным: Воин решил проявить демократичность и отправился завтракать со своей командой. Через несколько часов по Санкт-Петербургу и области должен был начаться глубокий поиск оборотня-террориста, а после захода солнца к команде присоединялись падре Бэрринг с дочерью. Пока что группа Воина отдыхала. Окна в кафе были приоткрыты, по залу изредка пробегал лёгкий ветерок, рассветное солнце отражалось в полированной стойке и пускало зайчики в глаза молодому бойкому бармену. Немногочисленные оперативники и аналитики пили кофе, уничтожали салаты и бифштексы и с интересом косились на тёплую компанию за угловым столиком.
Витольд и Гаури выглядели слегка помятыми: с вечера они поминали безвременно ушедшего напарника. Братья Самойленко синхронно зевали, каждый раз извиняясь и поясняя, что на новом месте им было неудобно спать. Рива, свежая и бодрая, пила сок, изредка бросая на начальника отдела задумчивые взгляды.
Наконец, Воин хмыкнул, отложил в сторону вилку и кивнул девушке, принимаясь за кофе:
— Спрашивай, чего уж там. Я вижу, тебя что-то гложет.
Рива на несколько секунд замялась.
— Вчера вечером я была свидетельницей разговора Палача и Жрицы, — неуверенно начала она, — и в нём прозвучало слово «эмиссар». Прошу простить мой интерес, но я считала, что эмиссаров больше не существует.
Воин поморщился:
— Это не совсем так. Проблема в том, что отследить их довольно сложно, если не сказать невозможно. И мы стараемся с ними не связываться.
— Может, расскажете подробнее? — Витольд с силой потёр лицо ладонями. — Молодёжи будет интересно, да я и сам с удовольствием послушаю. Новая информация отвлекает от ненужных мыслей.
Воин сочувственно похлопал перевёртыша по плечу:
— Хреново, одиночка?
— А ты как думал? — оборотень отбросил политес и мрачно взглянул на начальника отдела. — Мы даже похоронить его по-человечески не можем.
— Н-да. Скверно получилось. Ладно, попробую немножко отвлечь тебя и расширить кругозор собравшихся. — Воин задумался на некоторое время. — Начнём с азов. Сам по себе эмиссариат — штука хитрая. Я думаю, ни для кого не секрет, что древние или мёртвые боги не являются мифом.
— Я слышала о кризисах, связанных с попытками возрождения древних, и читала отчёты, — отозвалась Рива. — Анубис, Кецалькоатль и Локи, кажется.
— Всё верно, за исключением Локи. Это был не кризис, так… поцапались слегка. Жаль, что ещё до меня, с удовольствием бы познакомился с этой сущностью. Впрочем, не важно. Едем дальше: помимо богов существует такая интересная вещь, как глобальные или высшие процессы. Дабы не разводить словоблудия, их называют просто «высшие». Любовь, Судьба, Время, Жизнь, Смерть и многие другие. Вопреки общественному мнению, процессы эти, во-первых, обладают определённым сознанием, пусть и далёким от человеческой психологии и морали, а во-вторых, могут быть определённым образом воплощены.
— Ты хочешь сказать, что…
— Ну да. Когда-то давно высшие были… м-м-м… несколько проще что ли? Представьте себе, к примеру, как за века и тысячелетия изменялось такое понятие, как любовь. Следите за мыслью? Высшие отнюдь не всемогущи. Они даже больше зависят от живущих смертных и бессмертных, чем те же боги. В конце концов, древние черпали силы и из своих «доминионов». Асгард, Олимп, Аид — всё это давало им силу. А высшие напрямую связаны с людьми и нелюдьми, с их представлениями о них самих.
Воин сделал паузу, отпил кофе. Вокруг их столика начали собираться сотрудники: лекцию в исполнении кого-либо из начальников отделов удавалось послушать не каждый день.
— Правильно ли я понимаю, — протянула Рива, — что этим процессам время от времени необходимо напрямую влиять на кого-то из живущих?
— Абсолютно верно. Развитие — то, что стоит в основе всех мыслящих. Я мыслю, следовательно, существую, я существую и мыслю, следовательно, развиваюсь. Это аксиома. Теперь перейдём непосредственно к эмиссариату, — Воин достал сигареты, поискал взглядом пепельницу и передвинул её поближе. Из-за его плеча разом возникло пять рук с зажигалками. Начальник отдела усмехнулся и продолжил:
— Как я сказал, в седой древности высшие могли воплощаться. Этакая квинтэссенция процесса в отдельном существе. А потом одёжка стала маловата. Они и так были глобальны, а развитие — палка о двух концах. Тогда и появились первые эмиссары. Фактически, любое достаточно сильное существо, подходящее по определённым моральным устоям и структуре внутреннего мира, может стать эмиссаром того или иного процесса. Цели их не ясны никому, кроме высших. Силы их если не запредельны, то очень и очень велики. Я знаю о шести случаях прямого столкновения Агентства с эмиссарами и не могу сказать, что мы всегда одерживали победу. Как правило, мы стараемся лишний раз не влезать в их дела, а их интересы редко пересекаются с нашими. Но если подобное происходит… в общем, лучше идти на мировую.
— Что ж получается, один, пусть экстремально сильный энергетик может составить конкуренцию всему «Альтаиру»? — Витольд недоверчиво покосился на Воина.
— Пойми, боец, это не просто «энергетик». За спиной эмиссара стоит непосредственно процесс. А это, поверь мне, очень круто. Вон стоит один человек, который может подтвердить мои слова, — Воин приподнялся с места и помахал рукой. — Палач!
Палач подошёл, с улыбкой обозревая стихийное собрание, вежливо поздоровался. Ярко-зелёные глаза насмешливо сощурились:
— Пользуешься популярностью? О чём речь?
— Просвещаю молодёжь в области структуры эмиссариата. Насколько я помню, в последние годы для тебя это не очень больная тема? Скажешь пару слов?
