Наоми Митчисон - Иди легко. Повесть о Халле - приемыше драконов
Потом спросил, в какую сторону бежали разбойники, и приказал своему сотскому взять половину солдат и изловить бандитов. Ибо мир в Хольмгарде должен быть сохранен. Если допустить разбой на земле, начнутся нападения на корабли и торговые караваны, а этого нельзя допускать, ибо торговля — деньги, и город богатеет, собирая с купцов пошлины. Если же князь не сумеет сохранить мир, люди в Хольмгарде бьют в большой колокол, собираются на главной площади и прогоняют такого князя и ставят вместо него нового.
Вот так у Таркан-Дара все складывалось хорошо. Князь обещал ему службу; и скоро он перестанет травить себя воспоминаниями о Маробе и Милой Пташке. Потом он сможет простить своих врагов и простить Византию за то, что она оказалась не такой, как он ожидал. Он будет думать, что брат его Хиллит благополучно вернулся домой и счастливо живет в Маробе, он ведь никогда не вернется туда сам и не узнает, что произошло на самом деле. Между ним и Маробом теперь две реки. Между ним и прошлым — Альфейда. Он странствовал, но его странствия кончаются. «Он здесь будет счастлив, — думала Халла, — а я — я так и не пришла к месту, где кончатся мои странствия. Здесь меня ничто не удержит. Я осталась такой же, как была; что вообще хотел от меня Всеотец?..»
Она по-прежнему сидела на пригорке, но уже спиной к тому месту, где был поселок и где закладывался новый дом. С другой стороны холма до самой реки был кустарник, заросли ольхи и ивняка, местами камыши. Там между кустами она заметила какое-то движение. Запахнув плотнее плащ, словно ее слегка знобило, она встала и медленно пошла в ту сторону, прихрамывая, но не очень. Нет, это было не стадо из поселка. Дикие звери? Халла пошла осторожнее. И вдруг увидела большое крыло. За деревом. Наверно, валькирия, и не одна. Может быть, это Стейнвор с девушками? Халла вложила палец за щеку и свистнула. Сначала все было тихо, а крыло исчезло, словно его и не было. Но через минуту из-за низких ольховых веток вынырнула Стейнвор и подошла к Халле.
— А, это ты, дорогая. Как я сразу не догадалась, — сказала она.
— Да, это я, — сказала Халла. — Во всяком случае, я так предполагаю. Они мне такое сказали, Стейнвор! Послушай, сейчас великаны еще есть?
— Ну, если подумать, — сказала Стейнвор, — то я давно их не видела. Наверное, где-нибудь есть. Они же будут нашими врагами в Последней Битве, Халла, разве ты забыла? Как же сможет начаться Битва, если не будет врагов?
— Может быть, это одна из шуток Всеотца, — сказала Халла. — Ну ладно. А драконы есть?
— Думаю, что эти точно есть. Не здесь, конечно. И их стало меньше. Где-нибудь в Китае. Или в Аравии. Не за каждым углом, как было когда-то.
— Что сталось с их сокровищами?
— По-моему, люди стали относиться к сокровищам по-драконски, — сказала Стейнвор, нахмурившись и теребя пряжку на поясе. — Знаешь, теперь даже герои не раздают их так щедро, как бывало. Может быть, они с драконами друг друга лучше узнали и помирились?
— Может быть, — сказала Халла. — Врагов сохранить еще труднее, чем друзей. Наверное, это очень неудобно для Богов и великанов. А что, если они тоже поймут друг друга? И тогда Последняя Битва просто не состоится, и что вы будете делать со всеми своими героями?
Стейнвор покачала головой: это уж было слишком! Но Халла продолжала:
— Стейнвор, когда ты в первый раз разговаривала со мной на Драконьей Горе, как давно это было?
— Ах, я была так занята с тех пор, то одно, то другое, — сказала Стейнвор, переплетая косу, такую же рыжую, как тогда. — Время проходит быстро. Наверное, не один год прошел. А что ты сама думаешь?
— Я спрашиваю, сколько лет? Пять? Пятьсот? Стейнвор, ты знаешь, о чем я говорю. В какую игру втянул меня Всеотец?
— Что он тебе сказал, Халла?
— Сказал: «Иди легко».
— Если ты так и шла, то, может быть, обогнала время… А ты хотела бы по-другому, Халла?
— Я думала, он мне скажет…
— Он никогда ничего нам не говорит, Халла. Надо самой узнать. Почему бы тебе все-таки не присоединиться к нам? Пусть ненадолго?
— Я уже говорила тебе, Стейнвор, что терпеть не могу героев.
— Они попадаются все реже. Хочешь — верь, хочешь — нет, бывает, что мы месяцами ни одного не видим, а мотаемся по всему миру. И над горами тоже. Ты себе не представляешь, как хорошо над горами!
— Я гор не видела с тех пор, как… Отсюда до самого Микгарда плоско. Болота. И реки без единой скалы.
— Однажды мы взлетали на закате с утеса на Кавказе. Солнце садилось под нами. Красота. Эти кони такие игры любят.
— Я люблю коней, — тихо сказала Халла и сделала шаг вперед.
— С нашими говорить интереснее, чем с другими, — у них шире кругозор. Они иногда спорят.
— А для меня найдется… конь? — спросила Халла.
— Всеотец пожелал их для нас. Если он хотел, чтобы и ты… Гляди, вон новенький! Серый красавец в яблоках.
— Всеотец мне ничего не говорил… — произнесла Халла и заколебалась.
Но конь был красив, очень красив, почти как единорог, только морда у него была умнее. Он играл большими крыльями, перья вздрагивали и светились на солнце, — он был лучше любого настоящего коня, лучше, чем корабль. На таком коне ничего не было нужно, лишним был даже плащ. Она разжала руку, и плащ соскользнул на край болотца. Ничего не надо. Пусть будет совсем легко.
Конец
