Кристина Камаева - Охота на фей
— Тогда она врет, — согласился я. Воображение уже несло меня к Неприкаянным морям и нехоженым тропам, где настоящие мужчины с риском для жизни разведывают обстановку, чтобы отвоевать у больной планеты еще немного пространства для нашей страны. Я тоже мечтал учиться у генерала Саифа, пусть Глеб порекомендует меня ему. А потом мы вместе плечом к плечу — братья Северьяновы, будем выполнять опасные задания. Интересно, какой помощи ждет Глеб от меня сейчас? Может, эта таинственная Римма Гром случайно проболталась о чем-то важном, а поскольку сам Глеб не может от нее отлучиться, он решил отправить меня по горячим следам на поиски, предположим, главаря шайки этих «оливковых». И я поучаствую в раскрытии заговора против правительства. Вот это будут достойные каникулы!
— Теперь к делу, — сказал Глеб. — Я же еще не объяснил, зачем тебя вызвал. У Риммы есть дочь, маленькая девочка шести лет — прелестный ребенок. Разумеется, сейчас их содержат порознь. Скорее всего, Римму скоро казнят, и она больше не увидит свою дочь. Она постоянно меня терзает, кричит, что девочке угрожает опасность: ее, де, украдут, используют для опытов, а то и вовсе отдадут роламбинам. Короче, она вырвала у меня обещание, что я не дам в обиду ребенка. Римма твердит мне каждый день, что Ию нужно спасти. Я понимаю, что у нее психоз развился, да и сам стал нервничать. Мне, правда, жаль ребенка, девчонка не виновата в том, что у нее такая мать. Я хочу, чтобы ты увез Капельку к нам домой как можно скорее. Родители обрадуются — будь уверен!
— Ты думаешь? — в моем голосе не было уверенности. Какое разочарование! Мне доверят всего лишь отвезти какую-то мелочь родителям. Разве я похож на няньку? Если Глебу так уж нужны дети, пусть заведет своих.
— Что-то ты скис, — проследил Глеб за игрой лицевых мышц, сопутствующей моим невеселым мыслям. — Ребенок — чудо, ты ее полюбишь — это я тебе говорю.
— А меня не арестуют за похищение? Как это ты представляешь, забери да отвези?
— Я поговорю с президентом. Все равно девочку надо будет пристраивать кому-нибудь в семью. Так пусть это будет наша семья.
— Не понимаю. Зачем?! У нас и так все хорошо. Поговори с президентом, и он найдет для нее отличное место. Пусть себе возьмет — у них с Евой нет детей.
— Я обещал, — настаивал Глеб. - Обещал, что она останется со мной.
— Обещал психопатке и маньячке? — я был решительно против сестренки, которую тулил мне Глеб. — Кто знает, какие у нее гены?
— Через два года ты окончишь школу и, как я подозреваю, пойдешь по моим стопам — уедешь из Антареса. Родителям будет тоскливо без нас. Маленькая дочурка — это как раз то, что им нужно.
— Можно перевезти родителей в Вегу, — не сдавался я.
— В чем дело, Егор?! — начал выходить из себя Глеб. — Ты понимаешь, что я слово дал!
— Понятно, — чуть улыбнулся я, — тебя попросила фея. Значит, кровь из носа — ты должен выполнить все, что она сказала. Я соглашусь, но при одном условии.
— Что еще за условие?
— Мою девушку похитили и держат в плену в Веге. Ты поможешь мне освободить ее, а я, так и быть, отвезу прелестного ребенка домой.
— Дела! — присвистнул Глеб. — Ты все-таки втюрился! А кто похитил твою даму сердца?
— Инопланетяне, — сдержанно ответил я. Глеб хмыкнул.
— А почему она в Веге, а не на какой-нибудь летающей тарелке?
— Шути, шути. Но ты же знаешь, что роламбины не равнодушны к феям…
- Так она фея?! — подскочил Глеб. — Да, брат Северьянов, попали мы с тобой. Расскажи хоть какая она?
— Нежная такая, стихи читает и обалденно жарит картошку, — выпустил я на волю заветный образ. — У нее пальцы в два раза тоньше моих. А шейка белая и коса с мою ладонь. — Тут в памяти всплыли окровавленные морды Свинтуса и Мишки Белого, но я быстро задвинул эти жуткие видения подальше, чтобы не портили картину. — Без меня она пропадет. Когда я вижу ее во сне, на помощь меня зовет.
— Ну, дела! — повторил Глеб. — И как ее зовут?
— Вея, — в моих устах это прозвучало как «богиня».
— И как ты собираешься ее освобождать?
— Один мой знакомый, который видел ее у роламбинов, сказал, что всех фей соберут в Ботаническом саду. Хочу явиться на игры, а там, надеюсь, почувствую, где ее прячут — у нас мысленная связь.
— Надо же, прямо как у Риммы с Ией, — пробормотал Глеб. — Что ж, игры начинаются завтра. Я, пожалуй, помогу тебе: предоставлю леталку, оружие и хорошую связь. А, может, договорюсь с Вадимом, чтобы он подменил меня завтра. Думаю, что девицу мы похитим. И еще, Егор, сегодня за ужином ни слова о феях, играх и наших планах. Пусть все, о чем мы здесь говорили, останется между нами.
— Обижаешь! Я же понимаю.
— Пойдем, я познакомлю тебя с Капелькой.
— Может потом, — попытался я увильнуть. Глеб взглянул на меня с укором.
— Веди, — вздохнул я. — Все-таки, чудо-ребенок. — И поплелся за ним.
Лучший друг Глеба — Вадим, высокий, крепкий парень, с деревенским румянцем и располагающей улыбкой, только что приехал из экспедиции в северные земли — там, в лесах Тоби-Тоби, в прошлом году без вести пропал отряд разведчиков.
— Нам повезло больше, чем тем парням, — широко улыбнулся Вадим. Чувствовалось, что силы играют в нем богатырские, а здоровья на семерых хватит. Казалось, посади он на одну руку меня, а на другую Глеба — ему не составило бы труда нас удержать.
— Нашли что-нибудь? — спросил Глеб.
— Еще бы! Обнаружили целое племя маугли и привезли сувениры. Это тебе, — Вадим застегнул на запястье Илоны странный браслет. — Из костей динозавра! — Похвастался он.
— Ух ты! — слегка насмешливо глянула на браслет Илона. — Повезло мне с друзьями моего парня!
— Когда он тебе надоест, сообщи мне, — подмигнул ей Вадим.
— Не обхаживай мою девчонку! — цыкнул на него Глеб.
Илона зажгла свечи, чтобы было красиво. Комната сразу преобразилась, превратилась в декорации к пьесе о далеком прошлом. Глеб заказал походную еду, Ил принесла печеную картошку и высыпала на большое блюдо. Еще была гречневая каша с соевым мясом, а на десерт целая гора крепеньких кисло-сладких яблок. Гулять, так гулять!
— Вас, наверное, лучше кормят в походе? — спросила Илона.
— Нет, Ил, на этот раз с продуктами было тяжело.
— Почему же не вернулся первый отряд? — мне не терпелось выяснить самое главное, а тут какие-то продукты обсуждают.
— Сейчас ты обо всем узнаешь. — Вадим устроился поудобнее и принялся снимать кожуру с картофелины. — Забросили нас в местечко, которое на карте Эдема называется Тоби-Тоби, ну а попросту — Мерзлый лес. Неуютно там, сразу скажу. Страшновато, тем более, когда знаешь, что в нем пропали люди. Нас было шестеро, довольно тертых, опытных походников, и мы храбрились, как могли. Первая же стоянка, обозначенная на карте, оказалась разграбленной. Не нашли мы там ни провианта, ни горючего, ни инструментов. Все необходимые вещи пропали. Пришлось связываться с центром, вызывать ланс. Кто-то жил в этом Мерзлом лесу. Животные? Люди? Может, они крупнее нас? Есть ли у них оружие? Не очень-то приятно углубляться в такую глухомань, ожидая выстрела в спину. Лес там корявый и злой, много бурелома. Продираешься сквозь него и стервенеешь. Одно хорошо: пока идешь, тепло, — но стоит остановиться хоть не надолго, промерзаешь до хребта, стылое там все, иней как плесень на деревьях. Наученные горьким опытом мы весь провиант, который остался после первой стоянки, несли с собой. На следующей станции опять та же история — хранилище выворочено наизнанку, пусто. Отправили запрос в Центр, попросили проверить все прочие стоянки по курсу. Вечером выставили часового. И тут произошел курьезный случай. Сидит наш охранник один в ночи, костерок поддерживает, тьма подступает со всех сторон, мысли невеселые бродят: вспоминаются следы когтистых лап на тропах. Вдруг видит — два желтых огонька, как два глаза, вдалеке мерцают, наблюдают за нашим лагерем. Вскочил парень, ни жив, ни мертв — глазки исчезли. Что за хрень, думает. Может, померещилось? Сидит дальше, на угли смотрит, медитирует, а спина от страха холодная. Боковым зрением видит, кто-то напротив шевелится, взглянул, а на бревнышке сидит нечто — чудо-юдо лохматое, желтые глазища таращит. Наш разведчик стал лихорадочно соображать, что в такой ситуации сделать можно. Оружие применить — а вдруг существо перед ним разумное? Решил просто напугать, перевернул котелок из-под каши и давай стучать по нему ложкой, брови сдвинул и шипит на лохматого: «Пш… Пш! У-у-у!» — и ждет, какая реакция у существа будет, вдруг агрессия пробудится. А Лохматый усмехнулся совсем по-человечески и говорит спокойно так:
