Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
— Не получится, — предупредил я. — Эта часть замка не перестраивалась с момента его основания, а география Четырехземелья с тех пор полностью изменилась.
— Ясно. А здесь есть Микуотер?
— Нет. Все, что ты видишь, — это история, которой две тысячи лет.
Свэллоу замолкла; она украдкой рассматривала потускневшую геральдику на потолке, для изображения которой использовали всего три краски: темно-красную, похожую на старую кровь, умбру и зеленую. Сотни лет я исследовал заложенный во все это тайный смысл, но так и не добился успеха.
Я каждый раз мучился с дверью в Тронный зал — она была сделана из дуба так давно, что дерево почти окаменело. Чтобы сдвинуть ее с места, нужно было надавить на нее всем весом. Моего явно не хватало.
Рядом с дверью стоял страж, одетый просто и опрятно. Он держал в руках начищенное копье, на боку висел меч в ножнах. Увидев меня, он вытянулся в струнку, однако, когда я помахал ему, тут же расслабился.
— Приветствую тебя, Комета.
— И тебе привет, Лайнер. Сто лет тебя не видел.
— Лайнером звали моего отца, — чуть улыбнулся страж.
— О…
— Я — тот маленький мальчик, которому вы давали сласти и говорили: «Однажды он станет отличным солдатом».
Я ошеломленно кивнул. Ошибки такого рода случались со мной все чаще.
— Миледи?
— Это — Свэллоу, избранница Молнии. Она хочет стать бессмертной. Ей нужен титул, который заменит ее противное имя.
Страж оглядел Свэллоу с ног до головы и потом обратился к ней:
— Здесь вы должны сдать оружие.
— У меня нет оружия, — сказала она, взглянув на меня.
— Даже ножа?
— Даже ножа!
Стражник взглянул на меня через голову Свэллоу и ухмыльнулся.
— Драгоценности тоже придется оставить, — продолжил он.
— Заскаям не разрешено носить драгоценности, когда собирается Круг, — объяснил я.
Свэллоу кивнула, думая, что это очередной способ заставить людей чувствовать себя маленькими и бесполезными.
— Все чувствуют себя маленькими и незначительными перед лицом императора, даже эсзаи. — Я попытался ободрить ее. — Вряд ли это мудро — прятаться за золотыми побрякушками, а не за своими достижениями.
— И часы.
— Но зачем?
— Потому что времени не существует в присутствии императора, — объявил страж.
Свэллоу вынула своа карманные часы и отдала их. Страж подошел к двери и спиной открыл ее. Свэллоу двинулась вперед, но я успел положить руку ей на плечо.
— Один совет, сестра. Не смотри наверх.
Первое, что сделала Свэллоу, когда вошла в Тронный зал, это взглянула наверх. Она остановилась, ее рот и глаза одинаково округлились, и она словно погрузилась в транс. Я легонько подтолкнул ее вперед. Свэллоу пошатнулась, но не двинулась с места.
— Сделай глубокий вдох и иди, — велел я.
— Шира! Он гигантский! — В ее голосе звучал испуг.
Я взглянул вверх, и потолок затянул мой взгляд в свои бесконечные глубины. Я потерял ориентацию в пространстве. Я падал вверх. С золотистого мозаичного потолка свисали огромные штандарты, на которых были изображены плывущие по волнам корабли и стремительные орлы, и фигуры в десять раз больше человека, укутанные в плащи, как в многослойные облака. Потолок освещали масляные лампы, а огороженный перилами путь к трону — свечи в золотых канделябрах в виде изящных статуй. В который раз я был ошеломлен величественным зрелищем и не мог отвести от него взгляд. Хотя я уже привык к казавшемуся бесконечным расстоянию до потолка, мои глаза не могли сфокусироваться на чем-то конкретном. Я взглянул на узкую галерею, которая была настолько далеко, что у меня закружилась голова, и я едва не раскрыл крылья, чтобы избежать падения. Там я увидел Молнию, перегнувшегося через балюстраду. Я ощущал силу его предчувствия — он излучал уверенность в том, что у его избранницы все сложится хорошо.
Свэллоу еле слышно бормотала:
— О Боже. О Боже. Сколько моих поместий может поместиться в этом зале?
— По крайней мере, ты приехала не из деревушки в Скри, сестра.
— Сам Бог построил это?
— В некотором смысле. Думаю, что он попросил императора.
Она двинулась вперед, и чем дальше она шла по алому ковру между двумя медными перилами, тем больше изящества и грации вбирала в себя. Ее плечи расправились, голова гордо приподнялась, на лице появилось невозмутимое выражение, а руки, до этого отстукивавшие нервный ритм, стали спокойно покачиваться в такт шагам. Не останавливаясь больше нигде, она направилась к трону, пройдя мимо ширмы, за которую заекай не допускались.
Мы прошли мимо прекрасных эсзаев в великолепных одеждах. Они сидели на скамьях вдоль стен и тихонько перешептывались, глядя на Свэллоу.
Мы шли мимо орлов из черного дерева, вырезанных на каждой скамье. Глаза их переливались.
Когда мы шли мимо огромных светильников, тень Свэллоу то увеличивалась, то уменьшалась в размерах. Я сожалел о том, что предварительно не успел взглянуть на себя в зеркало.
Мы подошли к ступеням возвышения, на вершине которого в блеске шелков и отполированного золота на троне восседал император.
Свэллоу была достаточно догадливой для того, чтобы не смотреть на него. Она опустилась сначала на одно, а затем на оба колена, потом коснулась руками пола и склонила голову. Я встал позади, положил руку ей на плечо и объявил:
— Мой повелитель, я привел губернатора Свэллоу Ондин с побережья — смертную, которая жаждет твоего внимания.
— Я уже слышал ее просьбу?
— В прошлом году в это же время ее отослали прочь. Но с тех пор она многого достигла, путешествовала по всей Авии, построила оперный зал в Ондине и выступала в «Гранд-Морен». — Далее я огласил список смертных и эсзаев, которые поддерживали Свэллоу, однако прервался, поскольку понял, что император ничуть не впечатлен.
— Ондин, — обратился к ней Сан. При звуке его голоса она напряглась. — В чем назначение моего Круга?
— Самый одаренный представитель каждого ремесла становится бессмертным для того, чтобы Четырехземелье всегда обладало запасом мудрости и знаний, которые необходимы нам с тех пор, как Бог покинул нас и мы ведем войну.
— Цель Замка — защищать Четырехземелье от Насекомых, не так ли?
Она кивнула.
— И как же музыкант может помочь нам? — продолжал император. — Твоя мелодия способна превращать Насекомых в камень?
— Она может повести фюрд в атаку. Я слышал ее марши… — вмешался я.
— Вестник, довольно. — Император засмеялся. — Еще расскажи мне, что смелые речи построят солдат в шеренги и поведут в бой! Мне кажется, что присутствие Свэллоу будет только отвлекать эсзаев. Губернатор Ондин, если бы в Четырехземелье царил мир, то, возможно, твоя музыка и понадобилась бы, но сейчас, когда все искусства смертных остались в прошлом… Если я сделаю тебя бессмертной, то на каких основаниях другой музыкант сможет бросить тебе вызов? Критериев, чтобы определить лучшего, просто не существует.
