akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Ничего себе! И такое бывает, — выдохнул старший брат. — Нет, я, конечно, читал в твоем учебнике про этих, как они там называются? Они, помнится, еще и не опасные. Но я теперь несколько раз подумаю, прежде чем самостоятельно путешествовать в Африку.
Вышедший узнать, что случилось, Доматор, как ни странно, тоже был потрясен, однако иначе, чем другие. Его взгляд, направленный на яркое полосатое чудовище, был, несомненно, влюбленным.
— Целый! Все три головы на месте! — прошептал он и полез в карман.
Существо не имело ничего против того, чтоб его фотографировали. Оно по–прежнему раскачивалось на том же месте, пребывая как будто бы в блаженной дремоте.
— Фотография целого руноследа в фазе мечтания! Бывает же такое везение, — пробормотал Доматор. — Да что с вами такое! Представьте, покажете себя школьным товарищам в такой компании! Риккардо, встань левее. Необязательно делать похоронную физиономию…
Через несколько часов Рики оказался на пороге дома профессора Доматора, нагруженный впечатлениями от фото–сессии, посещения лаборатории и обратного путешествия посредством магического шкафа.
— Подождите здесь, — сказал профессор, бесшумно приблизился к двери, очень тихо лязгнул замком и подался внутрь.
— Тебе не пришло в голову, что я тоже захочу навестить ферму твоей бабушки? — раздался тут же четкий голос Карлотты. — Она умная старушка, честно объяснила мне, куда ты подевался. Здравствуй, Риккардо…
Бывшая классная наставница показалась во всей красе. Карлотта прекрасно выглядела в новой золотистой робе легкого покроя и, очевидно, была счастлива. Рики представил ей ребят по–английски, после того, как она предложила гостям войти.
Пока профессор объяснялся с супругой, мальчиков отправили в комнату, отдохнуть перед ужином. Вытянув короткую спичку, Пит, согласно жребию, первым отправился в ванную.
— Поверить не могу, что мы вот только что были в Африке, — вздохнул Дик. — Однозначно, я буду путешествовать. Ты, я вижу, не в таком восторге, — заметил он.
— Вовсе нет. Просто у меня есть опыт чужих путешествий, — сказал Рики.
— Перестань! Какое тебе сейчас дело до Темного лорда? Он многим надоедал, но они же не вспоминают о нем постоянно! — в голосе Дика наметились признаки нетерпения. — Например, представь, что пережил директор Дамблдор, столько лет в напряжении!
— Ты знаешь, Альбус Дамблдор ненавидел Тома Реддла, — раздраженно заметил Рики. — Точно так же, как и наоборот. Эта ненависть была основана на страхе.
Он сам не обрадовался, зачем поднял эту тему.
— Но Дамблдор не боялся Темного лорда, — уверенно возразил Дик. Эта уверенность позабавила Рики, но он досадливо отмахнулся.
— Не его самого. Того, что он представлял собой. Осколок Гаунтов. Часть семейного безумия.
— Понимаю, — медленно произнес Дик. — Дамблдор ведь тоже из Гаунтов.
Воображение понесло Рики еще дальше.
— Дамблдор победил в себе всякие гадкие наклонности, надо думать, не без страданий. Но он все время помнил, как нелегко ему далась победа. И вот он видит перед собой ребенка, которому еще предстоит эта борьба. Естественно, у него все время были сомнения, выстоит ли он. Вся его подозрительность касательно Тома — на самом деле страх перед тем, чего он боялся в самом себе.
— Не думал, что ты так относишься к директору, — в голосе Дика наметились признаки тревоги. — Надеюсь, ты не станешь добиваться от него всяких разных объяснений?
— Нет! Я не стану, конечно, врать тебе, что обожаю этого старикашку. И все‑таки он святой. Он ведь предоставил так называемый шанс Тому, которого остерегался и возможно, уже тогда ненавидел. Не знаю только вот, способны ли святые испытывать ненависть, — Рики закусил губу и отвернулся к окну.
— А что говорит твоя… интуиция? — спросил Дик.
Рики честно попытался прислушаться к внутреннему голосу.
— Да, — с некоторым удивлением обнаружил он. — Ведь все люди наделены одинаковыми чувствами.
И всем людям, по мнению Рики, шла на пользу горячая ванна. После нее он почувствовал себя другим человеком. Другой человек вполне готов был к встрече с бывшими одноклассницами, в том числе — со своей первой любовью.
Франческа, племянница Карлотты, Дику, в отличие от Рики, никогда не нравилась, и, чувствуя это, поздоровалась с ним весьма холодно. Ее подруга Марина, напротив, постаралась сгладить грубость подруги. Обе они мало изменились с прошлого года, Ческа все так же много смеялась и болтала без умолку. Девушки только что вернулись с прогулки по берегу. Как выяснилось, Карлотта пригласила их для компании в отсутствие мужа, и теперь Ческа не скрывала желания как можно скорее попасть домой.
— У моей канарейки Фифи должны уже вылупиться птенцы! — повторила она раз пятнадцать.
Ужин запаздывал. Все собрались на кухне, смеялись и шутили; по мнению Карлотты, это помогало ей готовить.
— А синьора сперва сыплет соль! — запищал тоненький голосок. От неожиданности Рики подскочил на стуле, но рука Карлотты даже не дрогнула.
— Будешь ты еще учить варить — меня! — фыркнула она и повернулась к гостям. — Это матушка моего благоверного подарила нам помощницу. Можно сказать, от сердца оторвала — в свое время эта эльфийка перешла ей от родителей.
Рики прикинул, в каком почтенном возрасте должна пребывать помощница.
— Домашний эльф очень полезен в хозяйстве, — примирительно сказал Доматор.
— Вот я запрещу ей ходить к мамаше и докладывать, как я пыль вытираю один раз в неделю, — невозмутимо кивнула Карлотта. — Иной раз хочется специально заморить тебя голодом.
— А вы видели, — защебетала Ческа, — последние газеты?
Доматор недовольно покосился на нее.
— Ческа, перестань! — укорила ее Марина.
— А Карлотта говорит, что ничуть не переживает!
— Давайте после ужина сыграем в карты, — предложил тактичный Дик. Рики бросился переводить, чем и занимался весь вечер…
* * *
Не спалось. При этом в голове не обнаруживалось никаких особых мыслей. Но впервые за долгое время это ощущение пустоты не было тягостным бессилием, напротив, оно заключало в себе жажду деятельности. Кажется, ему не удалось до сих пор переварить столь скорое возвращение к цивилизации, из жарких песков и бескрайнего пространства — к свежим наволочкам и столовым приборам. Но и здесь также было очень жарко.
Не набрасывая халат, в одной пижаме Рики вышел на веранду — ощупью, потому что почти ничего не видел в беззвездной ночи. Море казалось очень близким, оно шумело за виноградными листьями. Изредка луна пробивалась сквозь тучи и рассекала кромешную темень, которая не пугала, потому что вокруг все было живым, даже воздух.
— Душно, — сказала Карлотта. Он узнал ее по голосу. Она остановилась в двух шагах и оперлась локтем о перила.
