Ксения Баштовая - Дорогу осилит идущий
— Мне нужен кто-то из ваших старейшин! — яростно рявкнул Рэй, перебивая гомон голосов.
Ноа с Эмили, похоже, решили не вмешиваться в этот диалог, Дин с Элиашем чувствовали себя не настолько хорошо, чтобы о чем-то разговаривать, а Летисия была вовсю занята с младенцем, который как раз принялся выплевывать пустышку.
— Он злой! Он совсем злой! — обиженно загомонили невидимые юварки. — И в сердце наверняка злоба! И говорит он зло! И…
Кажется, Рэй уже был готов рассказать местным жителям все, что он о них думает. Он уже даже рот открыл… Но голоса внезапно стихли, словно и не было ничего, а с небес на землю медленно опустился, тяжело хлопая крыльями, пожилой мужчина, с ног до головы покрытый перьями.
— Пусть ветер будет вашим другом…
— А небо пусть будет всегда открыто для вас!
Но, странное дело, в отличие от тех приветствий, которыми когда-то обменялись Ноа и Элиаш, — когда путешественники впервые пришли в Эске-Кермен, — сейчас в голосах говоривших — незнакомого юварки и Рэя — не было ни доброты, ни даже намека на вежливость. Если встречающий говорил совершенно нейтрально, то слуа вообще высказал свою часть ритуальной фразы как проклятье.
Кажется, встречающий тоже почувствовал интонации, с которыми были сказаны эти слова:
— Что изменилось, Рэйшер? Злоба живет в тебе.
Слуа заломил бровь:
— А разве мужчины у юварок что-то чувствуют? Я всегда считал, что это прерогатива женщин.
— Многое меняется во время Рубежа Тьмы и Света. Но ты ведь пришел не за тем, чтобы спросить об этом? — голос мужчины был мелодичен и спокоен, словно он сейчас не с разъяренным слуа говорил, а готовился к отдыху.
Кажется, остальных путников встречающий просто не собирался замечать. И если такое отношение к Ноа и Эмили еще можно было объяснить хоть чем-то, то почему он даже не соизволил посмотреть ни на Летисию, ни на Элиаша, совсем недавно ушедших из Эске-Кермена, было совершенно непонятно. Рэя такая ситуация, кажется, устраивала. А вот что-то другое дико бесило, но что именно, дриада, например, догадаться не могла.
— Не за этим, — скривился слуа. И, повернувшись к Летисии, обронил: — Давай ребенка.
Честно говоря, сейчас девушке, на которую уже некоторое время никто не обращал внимания, очень хотелось начать спорить, возмущаться и, вообще, любым способом возразить слуа, но за мгновение до того, как путешественница начала высказывать все, что думает, она вдруг четко поняла, что ей тогда придется с этим самым ребенком возиться, кормить его, поить, пеленать… И дриада поспешно передала крылатую девочку слуа.
Рэй протянул младенца встречающему:
— Забирай.
Юварка бережно принял дитя, заглянул в его голубые глазки и потрясенно выдохнул:
— Но ведь обмен должен быть только через три месяца…
— Забирай, старейшина, и не зли меня! — рявкнул слуа. — Или прикажешь через квартал ее принести?!
Летисия ойкнула, прикрыв руками рот: юварку, вышедшего встречать, она раньше не видела и поэтому, кто перед ними, не знала. Но вот что Рэй так запросто гаркнул на одного из глав соседнего племени и даже Ноа не возмутился… Это ее просто поразило.
— 3-заберу, конечно, — встречающий даже как-то заикаться начал.
Но при этом совершенно не разозлился на такой резкий тон.
— Хвала Свету, — фыркнул Рэйшер.
И развернулся, явно собираясь уходить.
Да и старейшина направился с драгоценной ношей куда-то в глубь леса.
Тут уже Летисия окончательно не выдержала:
— Подождите! Это что, все?!
— А на что ты рассчитывала? — фыркнул Дин, покосившись на удивленно замершего Рэя.
— Я думала, нас пустят в Эске-Кермен! Отдохнуть!
— А кто-то об этом просил? — флегматично протянул Ноа.
Летисия окончательно поняла, что все надо брать на себя: оба слуа, кажется, собираются спокойно отправиться дальше, полинявшие юварки постесняются о чем-нибудь хлопотать, а эльф был не в состоянии даже рот открыть — как он до этого разговаривал, просто удивительно.
— Подождите, — она рванулась вперед и вцепилась в руку-крыло старейшине, — не уходите! Вы уже пускали меня и Элиаша в Эске-Кермен. Мы можем снова побыть у вас?
Пожилой юварка на миг задумался, а потом решительно кивнул:
— Вы трое с Безымянным — да, а слуа и падшим не место в Кермене. Особенно во время Рубежа.
Если насчет Безымянного Летисия еще поняла, как-то сообразив, что, кроме их парочки, в Эске-Кермене побывал еще и Мяу, то все остальные…
— Падшие — это… — начала она.
А потом замерла, потрясенно глядя на старейшину.
— Я все сказал, — ровным тоном сообщил мужчина. — Захотите зайти в Эске-Кермен, и вас пустят. Но только вас троих.
Летисия стояла, провожая взглядом уходящего старейшину, и, казалось, тишина одеялом укутывала весенний лес. Даже юварки не перекрикивались, как обычно…
А потом она просто не выдержала:
— Нет, вы слышали?! Это, вообще, нормально?! Все те месяцы, что мы в Кермене торчали, они рассказывали, какие они добрые и хорошие, всех привечают, даже брэгов и ырок не прогоняют, а сейчас?! Слуа, значит, нельзя, своим же юваркам — тоже нельзя! У них совесть вообще есть?!
— Заткнись, а? — меланхолично посоветовал ей Дин. — И без тебя голова болит.
Но дриаду было уже не остановить:
— А вы почему ничего не говорите?! — повернулась она к Ноа с Эмили. — Вы считаете это нормальным?
— Помолчи, — как-то неестественно спокойно оборвал ее Ноа.
Как бы не так.
— Почему они не хотят вас пускать?! А если вы помрете прямо здесь и сейчас?
— Помолчи! — в голосе юварки прорезались странные нотки.
— Ноа, это не я должна молчать! Ты ж посмотри на Эмили, она ж уже вся бледная, как трава весной!
— Заткнись! — рявкнул некогда крылатый мужчина, и потрясенная Летисия так и замерла, перепуганно глядя на него.
Не одна, впрочем, она.
— Я не понял, что это было? — флегматично поинтересовался с дальнего края поляны Рэй.
Ноа как-то разом обмяк и перевел на него мутный взгляд.
— О чем ты?..
— Юварки не кричат. Юварки не спорят. Юварки не ссорятся. Ладно бы ты был слуа, так нет же… Так что это было?
Крылатый медленно опустил голову:
— Извини… — а потом вскинул глаза на приятеля: — Мы тоже можем злиться! Ты просто не видел юварок в гневе.
— Но вы действуете, а не кричите. Короче, — оборвал сам себя на полуслове старший слуа. — Кто хочет в Эске-Кермен, тому — туда, — он махнул рукой в сторону, куда ушел старейшина. — Остальные выстраиваются в ровные ряды и идут за мной. Я не намерен подохнуть этой ночью. Вопросы есть? Вопросов нет.
