Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

[2] Хоу — наследственный титул знати в древнем Китае. Приблизительно соответствует европейскому титулу «маркиз». Второй по рангу титул знатности после гуна.

[3] Шапи — китайское название породы шарпей, одной из древнейших сторожевых и охотничьих собак в мире.

Глава 12

— Как... нет?

Юншэн недоуменно смотрел на отряд воинов, ровным строем стоявших возле ворот. Их торжественные и непроницаемые лица были обращены к нему. Советнику казалось, что каждый из них буквально пронзает его взглядом насквозь, нарушая все мыслимые нормы приличия. Но не это сейчас повергло Юншэня в шок и заставило холодок пробежать по затылку. Во взоре бойцов читалась пустота. Бездонная, как пропасть. Вечная, как время. И чем дольше он смотрел в эти глаза, тем явственней осознавал — эта пустота засасывает в себя.

Бледные лица обрамляли темные волосы, спадающие до плеч. На кожаных доспехах выгравированы символы... символы, выглядевшие очень знакомыми. Он был готов поклясться, что видел их раньше... И это не были символы правящего дома Лаоху...

Советник моргнул, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.

Танцзин же переводил недоумевающий взгляд с ворот на почтенного.

— Г-господин, т-тебе п-плохо? — еще больше заикаясь, пролепетал он.

Юншэн оторопело обернулся к нему, на секунду потеряв из виду воинов, а затем вновь посмотрел в сторону ворот.

Никого.

Голова закружилась. Советник провел сухой ладонью по лбу, на котором вмиг выступил пот.

— Духи свидетели, я, кажется, заработался, — прошептал он.

Танцзин быстро поклонился и залепетал:

— Т-тебе с-стоит отдохнуть, бо. Т-ты н-нужен нам в полном здравии.

Юншэн натянуто улыбнулся. Бледность так и не сошла с его кожи.

— Ты прав, мой друг. Закончу дело в полях и сразу же домой. Мне и вправду что-то сегодня нехорошо.

Неуверенной походкой он взобрался в гуаньцзяо и велел слугам двигаться дальше. Танцзин продолжал тупо таращиться вслед. Блики от золотых узоров играли на его вытянутом лице.

***

Пока гуаньцзяо проходил через арку ворот, Юншэн размышлял. Его задумчивый взор был устремлен перед собой — на пыльную дорогу, извилистой змейкой уходящей меж полей к горизонту. Лоб прорезали еще более глубокие морщины, нежели обычно. Совсем недавно по этой самой дороге вернулся гун Фу со своими воинами. Вернулся, одержав славную победу во имя Хучена и светлейшего вана Лаоху.

«Со своими воинами...».

— Хм, — советник потер подбородок.

Неужели привиделось? Горячее солнце сыграло злую шутку?

«Или старею?».

Да. Возраст у него уже почтенный. Сил не так много, как раньше, а в дождливую погоду ноют кости. Но на разум жаловаться еще не приходилось... до сего дня.

«Странное видение... они были похожи на... нет, этого не может быть. Я просто заработался. Нужно было отложить поездку за город на следующий день. Ничего с полями не сделается... или же это знак? Шанди и духи пытаются мне что-то сказать? Но что?».

Произошедшее настолько выбило Юншэня из колеи, что он напрочь забыл о своей стычке с Фу. Военачальник не любил главного советника. И тот отвечал ему тем же.

«На взаимность надо отвечать взаимностью».

Однако неприязнь Фу старца мало волновала. Лаоху ценит его знания и умения управлять землей — это самое главное. А что там про себя думает почтенный гун не имеет значения.

«Я не предавал. Я предвидел».

— Дорогу! Дорогу! — вновь заорали на всю округу слуги, распугивая воробьев из придорожного кустарника.

Послышался стук колес и недовольное мычание быка. Видимо, какой-то чжун перегородил тракт.

Юншэн тяжко вздохнул и заставил себя очистить голову от лишних дум. Даже если Шанди послал ему знак, у него еще будет время поразмыслить над ним. Сейчас же придется вернуться к насущным делам...

Нечто влажное коснулось правой руки. Советник вздрогнул, но спустя миг расслабился.

«Я совсем рассеянный сегодня».

Из сумрака гуанцзяо показалась знакомая рыжеватая головка. Глазки-бусинки озорно блестели в темноте, усики на овальной мордочке забавно подрагивали.

— Проголодался, мой старый друг? — тихо молвил советник и нежно провел пальцами по меху зверька.

Тот довольно пискнул, забрался Юншэню на колени и выжидательно уставился на него.

«Что с нами делает время?».

Да, его шерстка уже не такая гладкая, и во взгляде можно увидеть тень прожитых лет. Но он все так же любит его. Любит столь же сильно, как и раньше.

— Я знал, ты захочешь покушать, — Юншэн протянул левую руку за сиденье, — поэтому прихватил в дорогу парочку сочных побегов.

Зверек снова довольно пискнул, вызывая на лице советника счастливую улыбку. Однако в глазах Юншэня промелькнула печаль.

«Жаль, что ты стареешь еще быстрее, чем я».

Пара мгновений, и вот уже свежие стебельки быстро исчезают в пасти под аппетитное чавканье.

— Тебя-то я не предам, мой старый друг, — советник вновь провел пальцами по рыжеватой головке, — никогда.

Зверек не ответил. Он уписывал за обе щеки долгожданное угощение, а гуанцзяо продолжал свой путь меж полей.

***

Дворец вана стоял напротив Храма предков. Единственное здание во всем Хучене, в котором дерева было больше, чем глины. Покатая крыша из бамбука венчала одноэтажный высокий дом. Чтобы добраться до него нужно пройти через арочный проем небольшой, но крепкой стены, миновать площадь, где имелся выход в сад с лунными воротами[1] и подняться по пологой лестнице на возвышение, откуда и смотрела на город обитель светлейшего Лаоху.

Перед стеной у входа несли стражу два воина в кожаных доспехах, с копьями в руках и мечами на поясах. По обычаю их плечи покрывали шкуры — волчья того, что слева и тигриная того, что справа. Заметив Фу, гордо шагающего в их сторону, оба почтительно поклонились и не смели поднять взор выше подбородка. Поэтому не видели, как военачальник приблизился и ответил сдержанным кивком.

— Приветствуем почтенного гуна! — хором молвили они. — Да прольет над тобой Шанди чистейший свет!

Фу снова кивнул. Оказавшись на пороге дома своего Повелителя, он почувствовал легкое возбуждение. Такое же, как перед битвой. Но ничем не выдал себя. Его голос не дрогнул, а лицо осталось непроницаемым.

— Я бы хотел узнать, окажет ли ван милость принять меня.

— О! — воскликнул один из стражей. — Светлейший Лаоху будет рад узнать от тебя подробности славного похода.

Военачальник поджал губы. Очевидно, то была всего лишь лесть. Но и задерживать его они не посмеют. Не обращая больше на воинов внимания, гун переступил порог и оказался на квадратной площади. Справа виднелся проход в сад. Даже отсюда можно ощутить аромат благоухающих цветов и щебетание птиц. Но Фу сейчас сие не волновало. Его вообще мало интересовали красоты садов. И он никогда не понимал своей жены, любящей подолгу находиться среди прудов под сенью огромной сливы.

«Просто слишком молода».

Не колеблясь, Фу уверенно зашагал к лестнице, на каждой ступени которой, словно почетный караул, выстроилась стража вана. С волчьими шкурами слева и тигриными справа. Луки за спинами, мечи на поясах. Каждый склонял голову, когда военачальник проходил мимо, но на этот раз тот не отвечал. Гун смотрел перед собой — на вершину лестницы. Ведь там его уже ждали.

Статный муж в нагруднике, покрытом бронзовыми пластинами, и мечом на поясе торжественно стоял у самого края, уперев руки в поясницу. Доспех ярко переливался в лучах солнца. Однако во взоре стоящего не было высокомерия или гордости. Даже отсюда Фу видел, как взгляд Яня наполняется нетерпением и теплотой. Он был моложе. Волосы, убранные в пучок, не имели налета седины. На лице гораздо меньше морщин. Тем не менее оба они начинали с малого. И знали, как трудно добиться высот.