Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
— Да, Повелитель, звезды говорят, что следующий благоприятный срок наступит через тридцать два дня.
— Что-то очень долго, — пробормотал старик, качая лысой головой. — Принесешь расчеты, я сам проверю.
— Да, Повелитель.
— Смертельных повреждений внутренних органов, кажется, нет, — он свел вместе седые, кустистые брови. — Если так, я смогу её вылечить.
— Вы все можете, Повелитель! — раболепно сказал Якуануб, целуя край странного одеяния своего грозного владыки.
— Не все, — поправил его довольный старик. — Но очень многое. Я придумал новое лекарство…
— Ваша мудрость безгранична, Повелитель!
— Молчи!
Помощник робко втянул голову в плечи.
— Будешь давать его каждое утро.
— Выполню, Повелитель.
— Не забывай записывать все изменения в самочувствии этого мяса.
— Твоя воля священна, Повелитель.
— Пойдем, я научу тебя, что делать.
Оставшись одна, Анукрис скоро впала в беспамятство. Визит страшного старика окончательно подорвал душевные силы девушки. Четыре дня пленница находилась между жизнью и смертью. Как потом рассказал Якуануб, в бреду она металась по лежанке, то и дело падая на пол. Кричала, посылая проклятия то червям, то какому-то Алексу.
Но боги не позволили ей уйти на Поля Блаженных, не испытав всех мук, которые они приготовили для бывшей служанки Тусета.
Очнувшись, девушка увидела помощника Повелителя смерти. Опираясь грудью о табурет, тот стоял на коленях, сцепив руки, и медленно раскачивался, беззвучно шевеля губами. Мучила страшная жажда. Анукрис хотела окликнуть его, но сил не хватало даже на это.
Однако мужчина видимо ощутил её взгляд, обернулся. Опухшие, покрасневшие от слез и бессонницы глаза вспыхнули такой радостью, что девушке стало как-то не по себе.
Вскочив, Якуануб едва не опрокинул табурет, поймал его, плеснул руками, вытащил из нашитой на куртке заплаты платок и громко высморкался. Все это выглядело так смешно, что пленница не удержалась от слабой улыбки.
Помощник Повелителя смерти поднес к потрескавшимся губам чашку, в которой оказалось вино пополам с медом. Было очень вкусно. Девушка облизнулась. Лекарь-тюремщик озабоченно потрогал ей лоб, заглянул в глаза, пощупал запястье.
— Какое счастье, что ты пришла в себя! — проговорил он срывающимся голосом.
Пробежав по жилам, целебный напиток придал ей силы. Анукрис оскалила зубы в подобии улыбки.
— Переживаешь, что Повелитель не сможет меня убить?
— Нет! — Якуануб решительно затряс пухлыми щеками, наклонился к её лицу и, понизив голос, сказал:
— Я обратился к богам! Первый раз за все время, что здесь живу.
— Они тебе ответили? — встрепенулась девушка.
— Да! — ликующе прошептал мужчина. — Я загадал, что если ты сейчас умрешь, то я останусь здесь до конца своих дней, а если вы выздоровеешь, значит, мы выберемся отсюда!
— Как?! — встрепенулась Анукрис.
— Не знаю, — зажмурился Якуануб. — Я никогда об этом не думал. Но теперь буду!
Он заботливо поправил на ней одеяло.
— Поправляйся. Не знаю, как объяснить, но чувствую, что мое освобождение как-то связано с тобой.
Помощник Повелителя смерти ухаживал за ней с неожиданной нежностью и заботой. Ослабевшая девушка даже жевала и то с трудом, и тюремщику-лекарю приходилось помогать ей в самых личных делах. Когда понадобилось делать это в первый раз, то Анукрис сильно смущалась своей беспомощности, заметив это, Якуануб горько усмехнулся.
— Тебе не нужно стесняться. Меня оскопили еще в детстве. Здесь вообще нет мужчин. Кроме Повелителя… и Убисту.
Почтил её своим появлением и сам Повелитель. Вновь тонкие холодные пальцы бесцеремонно лазили по всему телу.
— Удивительно живучее мясо! — проговорил страшный старик, вытирая руки. — Думаю, она подойдет для моего опыта.
— Ваши зоркие глаза видят дальше простых смертных! — восторженно произнес коленопреклоненный помощник.
— А ты ошибся! — нахмурился старик, швырнув полотенце Стражу покоев. Трехпалый великан ловко поймал его и повесил на руку.
— Готов понести любую кару, о Повелитель! — Якуануб распростерся ниц, целуя край одеяния владыки. — Позволь лишь узнать, в чем моя вина?
— Ты неправильно высчитал лучший день для опыта! — Повелитель оттолкнул его ногой, обутой в странного вида сандалию. — На целых три дня!
Помощник зарыдал так, словно речь шла о жизни и смерти.
— Накажешь его как обычно! — приказал старик Раномину.
— Слушаюсь, Повелитель! — прогудел Страж покоев, и его вечная улыбка стала еще шире.
— Мне сказали, что ты проклинала Алекса? — спросил страшный посетитель у Анукрис.
— Я не помню, Повелитель, — пролепетала та, с трудом удерживаясь, чтобы не зарыться с головой в одеяло.
— Это чужак, слуга Тусета?
— Да, Повелитель.
— Я привык, что мясо проклинает меня и моих рабов, — старик надменно вскинул голову. — Меня это волнует меньше чем шум ветра в камышах. Но, интересно, что такого сделал этот мальчишка, что ты проклинаешь его даже здесь, на пороге смерти?
— Он привез меня в Келлуан, Повелитель, — голос у девушки дрожал.
Собеседник рассмеялся низким, рокочущим смехом.
— Да, за это стоит проклинать, — он улыбнулся. — Ты развеселила меня, мясо. Я тоже тебя порадую. Чужак убит в Дельте, и его тело сожрали крокодилы.
— Хвала богам! — не выдержав, прошептала девушка.
Повелитель смерти посуровел.
— Никогда не говори таких слов! Теперь я для тебя бог!
— Слушаюсь, Повелитель, — испуганно пролепетала Анукрис.
— Продолжай лечение и готовь её к опыту! — приказал старик. — И вымойте её! Воняет.
Нельзя сказать, чтобы новость о смерти Алекса сильно обрадовала девушку. Хорошо, что трус, бросивший её умирать, получил по заслугам. Но какая от этого польза сейчас?
Видимо, распоряжения Повелителя всегда выполнялись беспрекословно и в срок. Не успела пленница прийти в себя от визита хозяина подземелья, как в дверь протиснулся Раномин с широкой деревянной бочкой в руках. Не в силах смотреть на его ужасное лицо, девушка отвернулась. Якуануб вместе с каким-то тощим евнухом со страшными шрамами на животе наносили воды в кожаных ведрах.
— Тебе надо искупаться, — сказал помощник Повелителя, когда они остались вдвоем. — Встанешь, или помочь?
Девушка попробовала сесть на лежанке. Голова кружилась, хотелось лечь и не двигаться. Евнух взял её на руки и осторожно опустил в теплую, пахнущую цветами воду. Анукрис никогда раньше так не мылась.
— Просто посиди, — тихо посоветовал Якуануб. — Это настои из очень полезных трав, пусть они проникнут в твое тело через кожу.
Спустя какое-то время девушка с удивлением почувствовала облегчение, тело перестало корежить, захотелось спать. Заметив это, помощник Повелителя стал втирать ей в волосы какую-то приятно пахнущую мазь.
Промыв волосы, он вытащил обмякшую пленницу, насухо растер полотенцем и уложил на лежанку, прикрыв шерстяным одеялом. На её робкие протесты помощник Якуануб строго сказал:
— Тебе нельзя простужаться. Замерзнешь — умрешь!
Днем, когда солнце светило прямо в зарешеченное окно, он вернулся. Знакомый худой мужчина, или евнух, в одной набедренной повязке внес столик с маленькой бронзовой жаровней, стоявшей над стеклянным пузырьком, из которого торчал короткий фитиль. В камере запахло вином. Помощник Повелителя с помощью огненных палочек зажег фитиль, вспыхнувший удивительно чистым, голубым пламенем.
Пленница чувствовала себя чуть лучше и с интересом следила за необыкновенными приготовлениями. Якуануб разложил на столике разнообразные инструменты, плошки и чашечки. Выбрав нож с коротким и узким лезвием, он долго водил им в пламени необыкновенного светильника. Потом помазал руку Анукрис чуть выше локтя и сделал неглубокий разрез. Она не удивилась его манипуляциям, нечто подобное проделывал Тусет, когда лечил гребца Прокла на корабле Нарона. Но помощник Повелителя смерти не расставлял никаких амулетов и не читал молитв. Евнух привязал к ране смоченную в лекарстве тряпочку и туго перевязал рану. Убедившись, что повязка держится крепко, стал готовить какое-то питье, смешивая разные ингредиенты в ступке и закидывая их в бронзовую чашку с кипящей водой. В воздухе разлились странные, волнующие запахи. Анукрис сморщила носик.
— Вот, — сказал чем-то очень довольный лекарь, протягивая ей глиняную кружку. — Пей мелкими глотками, не торопись.
Девушка осторожно попробовала лекарство. Варево оказалось горьким, жгуче-горячим, отдающим дубовой корой.
Закончив с процедурами, Якуануб приказал тощему слуге все убрать.
— Вечером я приду готовить тебе лекарство, и мы поговорим, — тихо прошептал он ей на ухо, когда тот унес столик и корзину.
