Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
Он пожал плечами.
— Просто любопытно. Я беспокоился о ней, переживал за её неприятности, и меня заинтересовало, что значит она для тебя.
— Достаточно много, чтобы доставлять много хлопот, — сказал я.
— Понятно. Ну, передай ей мои добрые пожелания, если тебе случится говорить с ней.
— Спасибо, передам.
— Мы побеседуем ещё, попозже.
— Да.
Я не торопясь отправился в путь. У меня все ещё был запас времени, до того, как мне следовало ступить в Пути Всевидящих.
Я сделал остановку, когда подошёл к дереву в форме виселицы. Минутное размышление, и я повернул налево, следуя среди тёмных скал по забирающей вверх тропе. Ближе к вершине я вошёл прямо в массивный валун, пройдя с песчаной отмели под лёгкий дождь. Я бежал через поле, что было передо мной, пока не добрался до круга фейери под древним деревом. Шагнув в его середину, я сотворил строфу с рифмовкой на своё имя и утонул в земле. Когда я остановился, а мгновенная тьма рассеялась, я обнаружил себя возле влажной каменной стены всматривающимся вниз сквозь перспективу могильных камней и монументов. Небо было полностью затянуто облаками, и гулял холодный ветер. Ощущение было такое, словно царил исход дня, но утро или сумерки — я бы сказать не смог. Место выглядело так, как я его помнил — потрескавшиеся мавзолеи, завешенные плющом, упавшие каменные ограды, тропинки, блуждающие под высокими тёмными деревьями. Я двинулся по знакомым дорожкам.
Когда я был ребёнком, какое-то время это было любимым местом игр. В течение дюжин циклов я почти каждый день встречался здесь с маленькой девочкой из Отражения по имени Рханда.
Пробираясь через кучки костей, обметаемый влажным кустарником, я пришёл наконец к полуразрушенному мавзолею, где когда-то у нас был домик для игр. Распахнув перекошенные ворота, я вошёл.
Ничего не изменилось, и я обнаружил, что улыбаюсь. Потрескавшиеся чашки и блюдца, потускневшая утварь все ещё были свалены в углу, отягощённые пылью, запятнанные влагой. Я обмахнул катафалк, который мы использовали вместо стола, уселся на него. Однажды Рханда просто перестала приходить, а спустя некоторое время и я тоже. Часто я гадал, какой женщиной стала она. Я оставил ей записку в нашем тайнике под вынимающейся плитой пола — вспомнил я. Интересно, нашла ли она её.
Я поднял камень. Моё грязное письмо все ещё лежало там. Я вынул конверт, из него выскользнул сложенный лист.
Я развернул его, прочёл выцветшие детские каракули: «Рханда, что случилось? Я ждал, а ты не пришла». Ниже гораздо более изящным почерком было написано: «Я не могу больше приходить, потому что мой народ считает тебя демоном или вампиром. Мне жаль, потому что ты самый лучший из демонов или вампиров, которых я знала.» Никогда не думал о такой возможности. Изумительно, как можно все неправильно понять.
Я продолжал сидеть, воспоминания разрастались. Здесь я учил Рханду игре в танцующие кости. Я щёлкнул пальцами, и наша старая заколдованная куча костей, разложенных поперёк дороги издала звук всколыхнувшихся листьев. Моё юношеское заклинание все ещё было здесь; кости покатились вперёд, сложились в пару марионеток и начали короткий неуклюжий танец. Они крутились друг возле друга, едва удерживая форму, части слоились, волоча за собой паутину; свободные же — резерв — начали подпрыгивать вокруг них. Когда они соприкасались, раздавалось еле слышное пощёлкивание. Я запустил их быстрее.
Дверной проем пересекла тень, и я услышал хмыканье.
— Будь я проклят! Ты явно мечтаешь об оловянной крыше. Вот как проводят время в Хаосе.
— Люк! — изумился я, когда он шагнул внутрь; марионетки осыпались в маленькие серые кучи костяшек, как только моё внимание покинуло их. — Что ты здесь делаешь?
— Можно сказать, продаю кладбищенские жребии, — заявил он. — Интересуешься?
Он был в красной рубашке и пятнистых «хаки», заправленных в коричневые замшевые ботинки. На плечах висел рыже-коричневый плащ. Люк ухмылялся.
— Почему ты бросил правление?
Его улыбка исчезла, чтобы на миг смениться недоумением и почти мгновенно вернуться.
— О, я почуял, что мне нужен перерыв. А с тобой-то что? Скоро похороны, не так ли?
Я кивнул.
— Позднее, — сказал я. — Я тоже устроил перерыв. Но всё-таки, как ты сюда попал?
— Вслед за собственным носом, — сказал он. — Хочется капельку славных интеллигентных бесед.
— Будь посерьёзнее. Никто не знал, что я пошёл сюда. Я сам не знал этого до последней минуты. Я…
Я пошарил в кармане.
— Ты не запланировал для меня ещё нечто типа тех голубых камней, нет?
— Нет, ничего такого, — отозвался Люк. — И, кажется, у меня для тебя что-то вроде послания.
Я поднялся на ноги, приблизился и изучил его лицо.
— С тобой все о'кей, Люк?
— Конечно. Полный порядок, как всегда.
— Найти путь в такой близи от Дворов — нехилый трюк… Особенно если никогда не бывал здесь раньше. Как тебе это удалось?
— Ну, мы со Дворами истоптали немало путей, старик. Можно сказать, они у меня в… крови.
Он отступил от двери, и я шагнул наружу. Почти автоматически мы стали прогуливаться.
— Не понимаю, о чём ты, — сказал я ему.
— Ну, мой папа провёл здесь какое-то время, ещё тогда, в дни его бесконечных интриг, — сказал Люк. — Здесь они повстречались с моей мамочкой.
— Я не знал этого.
— Не было вопроса. Мы никогда не говорили по-семейному, не помнишь?
— Ага, — сказал я, — и никто, кого я ни спрашивал, казалось, не знал, откуда пришла Ясра. Все-таки Дворы… Она забрела далеко от дома.
— На самом деле её завербовали в ближайшем из Отражений, — объяснил он, — похожей на эту.
— Завербовали?
— Да, она несколько лет прислуживала… по-моему, она была чертовски молоденькая, когда стартанула… в Путях Удящих-на-Живца.
— Удящие? Это мамин Дом!
— Верно. Она была компаньонкой леди Дары. Это там она изучила Искусства.
— Ясра стажировалась в колдовстве у моей матери? И там в Доме Удящих встретила Бранда? Значит у Удящих какая-то связь с брандовской интригой, Чёрной Дорогой, войной……
— М леди Дарой, вышедшей поохотиться на твоего отца? Полагаю, что так.
— Потому она и хотела пройти инициацию Лабиринтом равно, как и Логрусом?
— Может быть, — сказал Люк. — Меня там не было.
Мы двинулись по гравийной дорожке, свернули возле большого тёмного куста, пересекли лес из камня и прошли по мосту, перекинутому через медленный чёрный поток, который отражал высокие ветви и небо в монохромном варианте. Несколько листьев шуршали в заблудившемся сквозняке.
