Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
— Правда? — сказал я. — Интересно, знает ли Бенедикт? Однажды Дара сказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он выяснил, что всё это — первостатейная ложь… Как ты думаешь, эти люди могли иметь зуб на моего отца?
— За что?
— Корвин убил Драконьего Птенца Бореля во время Войны с Лабиринтом.
— Они предпочитают рассматривать такие вещи философски.
— И все же, из описания отца, я делаю вывод, что дело хуже, чем кошерное обязательство… хотя и не верю, что были хоть какие-то свидетели.
— Итак, не будем будить спящих собак.
— У меня нет намерений трогать их. Но вот что интересно: если они что-то прознают о мелочах, будут ли они требовать некий долг чести? Как ты думаешь, могут они стоять за его исчезновением?
— Я просто не знаю, — отозвался Мандор, — как это укладывается в их кодекс. Полагаю, тебе следует спросить прямо у них.
— Просто так выйти и сказать: «Эй, с вас спрашивать за то, что случилось с моим папой?»
— Есть более тонкие способы выяснить человеческое отношение, — отозвался Мандор. — Как я припоминаю, в детстве ты брал у них несколько уроков.
— Но я не знаю этих людей. В том смысле, что я мог встретиться с одной из сестёр на вечеринке, если подумать… и вспоминаю, что несколько раз видел Ларсуса и его жену издалека… но это все.
— На погребении будет представитель Птенцов Дракона, — сказал он. — Если я представлю тебя, ты смог бы приложить чуточку обаяния, чтобы получить неофициальную аудиенцию.
— Знаешь, это может пройти, — сказал я ему. — Вероятно, это — единственный путь. Да, сделай это, пожалуйста.
— Хорошо.
Мандор жестом очистил стол, заполнил его переменой. На этот раз перед нами появился тонкие, как бумага, блины с начинкой и кремовыми башенками; и свежие булочки с различными специями. Некоторое время мы ели молча, наслаждаясь покоем, птицами и бризом.
— Мне бы хотелось увидеть Эмбер, — сказал, наконец, Мандор, — в менее стеснённых обстоятельствах.
— Я думаю, это можно устроить, — ответил я. — Я бы хотел показать тебе окрестности. Я знаю великолепный ресторан в Аллее Смерти.
— А это случайно не «Окровавленный Эдди», нет?
— Да, хотя название периодически меняется.
— Я слышал о нем и давно любопытствую.
— Как-нибудь сделаем.
— Великолепно.
Он хлопнул в ладони, и появились чаши с фруктами. Я добавил кофе и окружил кадотскую фигу сбитыми сливками.
— Позже я обедаю с матерью, — заметил я.
— Да. Я подслушал.
— Ты её часто видел в последнее время? Как она?
— Скорее отшельница, как она любит говорить, — ответил Мандор.
— Думаешь, она что-то замышляет?
— Скорее всего, — сказал он. — Не могу припомнить случая, когда она этого не делала.
— Есть соображения, что именно?
— Зачем строить догадки, когда она, скорее всего, скажет тебе напрямик?
— Ты действительно полагаешь, что скажет?
— У тебя есть преимущество, ты — её сын.
— И слабость по той же причине.
— Все же она охотнее расскажет тебе, чем кому-то ещё.
— Кроме, разве что, Юрта.
— Почему ты так считаешь?
— Он всегда ей нравился больше.
— Забавно, я слышал, как он говорил то же самое о тебе.
— Ты часто видишь его?
— Часто? Нет.
— Когда это было последний раз?
— Около двух циклов назад.
— Где он?
— Здесь во Дворах.
— У Всевидящих? — я представил, как он присоединяется к нам за ленчем. Мне вовсе не хотелось получать такие пилюли от Дары.
— По-моему, в одном из их сторонних путей. Он довольно скрытен в отношении своих приходов-уходов… и стоянок.
К Всевидящим вело что-то около восьми сторонних путей, о которых я знал; будет трудно догнать его по просёлкам, которые могут увести прямо в Отражение. Да и желания на данный момент не было ни малейшего.
— Что привело его домой? — спросил я.
— То же, что и тебя — погребение, — сказал он, — и всё, что сопутствует этому.
Все, что этому сопутствует, надо же! Если бы существовала явная интрига, волокущая меня на трон, я бы об этом не забыл — вольно иль невольно, успешно иль безуспешно — Юрт все время бы был на хвосте, на шаг-другой позади меня.
— Может, лучше убить его, — сказал я. — Я не хочу. Но он не даёт мне большого выбора. Рано или поздно, он всё-таки загонит нас в ситуацию, где придётся выбирать кого-то одного.
— Зачем ты рассказываешь это мне?
— Чтобы ты знал мои чувства, и чтобы ты мог использовать влияние — какое сможешь — чтобы убедить его найти иное хобби.
Мандор покачал головой.
— Юрт давным-давно вышел за пределы моего влияния, — сказал он. — Дара чуть ли не единственная, кого он слушает… хотя подозреваю, что он все ещё боится Сухэя. Ты мог бы поговорить с ней относительно этого дела, и скоро.
— Скажу одно — ни я Юрта, ни Юрт меня не будем обсуждать с Дарой.
— Почему нет?
— Просто это так. Она все всегда понимает неверно.
— Я уверен, для неё не в радость узнать, что её сыновья убивают друг друга.
— Конечно, нет, но я не знаю, как поставить перед ней этот вопрос.
— Полагаю, ты сделаешь попытку отыскать путь. В то же время, я бы постарался не оставаться с Юртом наедине, раз уж ваши дорожки пересеклись. И будь я на твоём месте, я бы заручился свидетельством, что первый удар был не за мной.
— Принято, Мандор, хорошо — сказал я.
Некоторое время мы сидели молча. Затем:
— Подумай о моем предложении, — сказал он.
— Как я его понимаю, — отозвался я.
Он нахмурился.
— Если у тебя есть вопросы…
— Нет. Я подумаю.
Он поднялся. Я тоже встал. Жестом он опустошил стол. Затем повернулся, и я последовал за ним из беседки и через двор к тропе.
После прогулки мы вышли в его обширный кабинет cum приёмная. Он сжал моё плечо, как только мы направились к выходу.
— Увидимся на похоронах, — сказал он.
— Да, — сказал я. — Спасибо за завтрак.
— Между прочим, как ты находишь эту леди, Корал? — спросил он.
— О, довольно хорошенькая, — сказал я. — Даже просто… красивая. А что?
Он пожал плечами.
— Просто любопытно. Я беспокоился о ней, переживал за её неприятности, и меня заинтересовало, что значит она для тебя.
— Достаточно много, чтобы доставлять много хлопот, — сказал я.
— Понятно. Ну, передай ей мои добрые пожелания, если тебе случится говорить с ней.
— Спасибо, передам.
