Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
— Я никогда не рассматривал это так, — сказал я.
— И твой отец — я уверен, неумышленно — обеспечил фору. Опасаясь, что Лабиринт не удастся отремонтировать, он начертал ещё один. Но удалось и то, и другое. Таким образом, теперь существует два артефакта порядка, вместо одного. Хотя, как самостоятельная сущность — он, вероятно, не прибавляет Лабиринту силы, он подбавляет порядка, например, уменьшая проявления Логруса. Итак, твой отец сдвинул равновесие вправо, а затем снова отклонил его — но в другом направлении.
— Это твой вывод из расследований, которые вы с Фионой провели в новом Лабиринте?
Он медленно кивнул, глотнул сока.
— Отсюда — больше штормов в Отражениях, как следствие вселенского эффекта, — сказал он, — наворотившего муть нынешних времён.
— Да-а, нынешние времена, — сказал я, наливая ещё кофе. — Мы заметили, что они становятся все интереснее.
— Действительно. Теперь твоя история с этой девицей Корал, попросившей Лабиринт отослать её в случае чего в подходящее место… И что же он сотворил? Он послал её к Искажённому Лабиринту и потушил огни. Затем послал тебя спасать её, заодно восстанавливая свой старый оттиск. Раз его починили, то он стал не Искажённым Лабиринтом, а лишь версией самого себя, которую наш Лабиринт вполне смог поглотить. Вероятно, он пожрал вообще все это Отражение, значительно поднабравшись энергии. Преимущество над Логрусом возросло неимоверно. Логрусу понадобилась бы хорошая аннексия, чтобы восстановить равновесие. Так что он рискнул вторгнуться в домен Лабиринта в отчаянной попытке обрести Глаз Хаоса. Но все закончилось патом из-за вмешательства причудливого существа, которое ты зовёшь Колесом-Призраком. Итак, чаша весов сохранилась смещённой в пользу Лабиринта и нездорового положения дел.
— Для Логруса.
— Я бы сказал, для всех. Силы не ладят друг с другом, и до тех пор, пока положение не исправится, Отражения — в смятении и беспорядке в обоих владениях.
— Итак что-то следует сделать на пользу Логруса?
— Ты уже знаешь что.
— Полагаю, да.
— Он связан с тобой напрямую, разве не так?
Я припомнил ночь в часовне среди теней, где я напоролся на выбор между Змеем и Единорогом, Логрусом и Лабиринтом. Негодуя по поводу хулиганства в таком насильственном формате, я отказался выбирать вообще.
— Да, связан, — ответил я.
— Он хотел тебя на роль чемпиона, разве не так?
— Полагаю, да.
— И?…..
— И вот мы здесь, — отозвался я.
— Сообщил ли он что-нибудь, что могло бы подтвердить мой тезис?
Я подумал о том переходе сквозь зону между Отражениями, смешанную с угрозой от призраков — Лабиринта, Логруса или их обоих.
— Полагаю, да, — повторил я.
Но, в конце концов, на исходе путешествия я послужил Лабиринту, хоть и невольно.
— Ты готов уничтожить его узор на пользу Дворам?
— Я готов искать решение задачи по достижению мира в умах всех и каждого.
Он улыбнулся.
— Это уговор или соглашение?
— Это утверждение намерения, — сказал я.
— Если Логрус выбрал тебя, у него были на то причины.
— Видимо так.
— Ясно без слов, что на троне ты безмерно усиливаешь Дом Всевидящих.
— Такая мысль приходила мне в голову, а теперь ты её высказал.
— Для любого с твоим происхождением стало бы необходимым определить, где лежит твоя верность — в Эмбере или во Дворах?
— Ты предвидишь вторую войну?
— Нет, конечно, нет. Но всё, что бы ты ни сделал, чтобы усилить Логрус, возбудит Лабиринт и спровоцирует ответ из Эмбера. Едва ли это приведёт к горну войны, скорее, к чему-то вроде возмездия.
— Не мог бы ты яснее определиться в том, что у тебя на уме?
— В данный момент я лишь торгуюсь по общим вопросам, чтобы дать тебе возможность оценить свою реакцию на них.
Я кивнул.
— Раз уж мы говорим об общих вопросах, я просто повторю: я готов искать решение…
— Отлично, — сказал Мандор. — Друг друга мы понимаем так же хорошо. В том, что ты делаешь для трона, ты желаешь того же, чего и мы…
— Мы?.. — прервал я.
— Дом Всевидящих, конечно… Но ты же не хочешь, чтобы кто-то навязывал тебе мнение.
— Говорят, это приятно, — отозвался я.
— Ну, конечно, мы беседуем предположительно, поскольку там есть парочка прочих с заявками помощнее.
— Так зачем обсуждать случайности?
— Если Дом способен увидеть тебя коронованным, ты ведь признаешь, что следовало бы все обдумать?
— Брат, — сказал я, — ты — и есть Дом, во всех его намерениях. Если ты просишь обязательств до вывода из игры Тмера и Таббла, забудь это: я не преисполнен страстного желания сидеть на троне.
— Твои желания сейчас не первостепенны, — сказал он. — Нет оснований для разборчивости, ты можешь припомнить, что долгое время мы не ладили с Прерывающими Полет, а Рассекающие во все времена были возмутителями спокойствия.
— Разборчивость тут ни причём, — сказал я. — Я никогда не говорил, что хочу трон. И, если искренне, то думаю, что как Тмер, так и Таббл сделают эту работу лучше.
— На них не указывал Логрус.
— А если указал на меня, мне следует все делать без чьей-либо помощи.
— Брат, между его миром принципов и нашим — плоти, камня и стали — большой разрыв.
— А если предположить, что у меня собственная повестка дня и твои планы она не включает?
— Тогда что?
— Мы беседуем предположительно, помнишь?
— Мерлин, ты тварь упрямая. У тебя такой же долг перед Домом, как и перед Дворами с Логрусом.
— Я сам могу оценить свои долги, Мандор, и они есть у меня… пока.
— Если у тебя есть план правильной расстановки вещей и он хорош, мы поможем тебе привести его в исполнение. Что ты задумал?
— В этом деле я не нуждаюсь в помощи, — сказал я, — но это запомню.
— А что тебе нужно прямо сейчас?
— Информация, — сказал я.
— Спроси меня. У меня её куча.
— Хорошо. Что ты скажешь мне о материнской линии моей матери, Доме Птенцов Дракона?
Мандор надул губы.
— Они — профессиональные солдаты, — сказал он. — Представь себе, их никогда не бывает дома: они сражаются в войнах Отражений. Они любят это. Белисса Миноби была там за старшего со времён смерти генерала Ларсуса. Хм,
— он сделал паузу. Затем:
— Тебя волнует их странный сдвиг на теме Эмбера?
— Эмбера? — сказал я. — Что ты имеешь в виду?
— Я припоминаю один светский визит в Пути Птенцов Дракона, — сказал Мандор, — когда я забрёл в небольшую, похожую на часовню комнату. В нише одной из стен висел портрет генерала Бенедикта при всех боевых регалиях. Там же была полочка типа алтаря, под ней висело кое-какое оружие, а на ней горело несколько свечей. Портрет твоей матери был там же.
