Ладомир Гарт - Клинок Сариолы
— Куда мы идём? — спросил мэтр.
— Во дворец, — ответил принц. — Прежде всего, необходимо нанести визит Императору.
— Может быть, нам не стоит этого делать? — поморщился учёный, — что — то говорит мне, что от этого не будет ничего хорошего.
— Рад бы не делать этого, но я обязан, иначе это будет расценено Императором, как неуважение к своей особе, и сей факт может повлиять на отношения между Сариолой и Империей.
Друзья медленно продвигались к центру города, где находился дворец. Они шли мимо величественных особняков, ориентируясь на высокую хрустальную башню, которую было хорошо видно из любой части города. Наконец, впереди показались огромные дворцовые ворота из мрамора и тёмного металла. По обеим сторонам ворот возвышались огромные скульптуры, изображавшие львов и драконов. У входа дежурила стража императорской гвардии, вооружённая алебардами и арбалетами.
— Тебе придётся взять на себя роль моей свиты, — сказал принц мэтру.
— С радостью сделаю это, — согласился учёный.
Когда они приблизились к воротам, принц остановился поодаль, а Эмилиус обратился к стражникам:
— О гвардейцы великого Императора! Принц Сариолы, Страны предрассветного тумана, находясь в Ренегсберге проездом, просит Его Величество об аудиенции, дабы засвидетельствовать ему своё почтение!
Офицер стражи поклонился Эвальду и отправил посыльного с донесением Императору о прибытии принца. Не прошло и получаса, как посыльный вернулся.
— Его Величество ждёт вас, господин принц. Следуйте за мной.
Коня Эвальда определили в дворцовую конюшню, а сам принц, сопровождаемый мэтром, последовал за посыльным во внутренние покои дворца. Они поднялись по широкой лестнице из полированного мрамора, и оказались в величественном зале с анфиладой колонн. На узорном полу играли цветные блики витражей. Зал сменился коридором с высоким расписным потолком, затем друзья вошли в другой зал, ещё более величественнее и богаче украшенный, чем первый. Эмилиус, разинув рот, вертел головой.
— Я во дворце императора! Мог ли я мечтать, что когда-нибудь попаду сюда!
Навстречу им попадались важные разодетые вельможи, напыщенные чиновники и слуги в богатых ливреях. Лёгкое чувство опасности заставило принца обернуться. Ему показалось, что между колонн мелькнул и скрылся фиолетовый балахон. Принц остановился и попытался заглянуть за колонну, но никого не увидел.
— Прошу вас, следуйте за мной, господин принц, — позвал его посыльный стражник, — Его Величество ждёт вас в зале аудиенций. Было бы непочтительным заставлять его долго дожидаться.
Эвальд согласился со стражником, и они продолжили свой путь через богатые залы и коридоры. Наконец, они вошли в просторный зал с высокими цветными окнами, где на богато украшенном золотом троне восседал император Гилдериан, самый могущественный из правителей мира. Это был небольшого роста человек с редкой бородкой, тщедушный и суетливый. Плечи императора покрывала роскошная пурпурная мантия, а на его голове покоилась золотая корона, инкрустированная бриллиантами и рубинами. В руке правитель держал длинный золотой скипетр. Вокруг трона толпились придворные и приближённые властителя. Принц, сопровождаемый мэтром, подошёл к трону и поклонился, достаточно низко, но не в пояс, его поклон был ровно столько глубоким, сколько глубоко предписывал этикет принцу независимой страны кланяться правителю более могущественной державы. Эмилиус, согласно этому же этикету, опустился на колени.
— Рад видеть вас в добром здравии, Ваше величество, — произнёс принц.
— Спасибо, господин принц, — улыбнулся монарх, — действительно, лучшее богатство человека — это его здоровье.
Гилдериан встал с трона, сделал несколько шагов навстречу Эвальду и обнял принца за плечи.
— Спасибо, принц, что заглянули проведать старика. Как мы поняли, ваш визит неофициальный, так что не будем устраивать пышных церемоний.
Император снял корону и мантию и отдал слугам.
— Буду рад, принц, если изволите пообедать с нами.
— С удовольствием, Ваше величество.
— Вы не сердитесь на нашу державу за то, что произошло в Локкарде?
— Конечно же, нет. Плохие слуги бывают в любом доме.
— Этот Гольм, он совсем зарвался! Вымогать взятки у принцев! Его давно следовало заменить, на него шло столько жалоб!
— Не извольте беспокоиться, Ваше величество, это небольшое упражнение в фехтовании было даже на пользу мне.
— Какими же судьбами вы в наших краях, господин принц? Ах да, вы ищете Гилморга! Конечно же, то, что он совершил, это гнусность. Это недостойно с точки зрения чести и морали!
— Скажите, Ваше величество, есть ли среди ваших приближённых человек в чёрном плаще, фиолетовом изнутри?
— Нет, — ответил император и быстро отвёл взгляд, — ну, что же мы стоим, пожалуйте в зал пиршеств!
Сопровождаемые придворными, Эвальд и Гилдериан перешли в соседний зал, где уже были накрыты пиршественные столы, ломящиеся от всевозможных изысканных яств. Император уселся во главе стола, по правую руку от него сел принц, по левую — жена Гилдериана, императрица Амалия. Остальные места за столами заняли придворные и дамы. Им прислуживали многочисленные слуги. По залу разливалась тихая мелодия, издаваемая струным оркестром, располагавшимся поодаль на специальном помосте. Невдалеке от музыкантов за мольбертом работал художник, стремясь запечатлить образ императора.
Император встал, держа в руке большой кубок. Все замолчали, глядя на монарха, лишь только музыканты продолжали наигрывать свою нежную мелодию.
— Поднимаю эту чашу за принца Эвальда, сына правителя Сариолы, дружественной нам державы, короля Харальда!
Его величество попытался одним махом осушить кубок, но у него не получилось, и вино потекло на роскошный бархатный кафтан. Тотчас двое слуг приняли у правителя кубок и кружевной белоснежной салфеткой отёрли то, что не попало в монаршую глотку.
— Эх, не тот я уже, что в молодости! — посетовал Его величество. Придворные осушили свои кубки, и пиршество началось. На столе были расставлены диковинные яства, собранные со всего мира. Запечённые с фруктами павлины, редкостные рыбы, огромные омары, доставленные ко двору из восточных морей. Придворные, вкушая яства, тем не менее, зорко следили за настроением императора, и вели себя сообразно этому настроению. Когда монарх смеялся, все громко смеялись в ответ, когда он искал на столе какое-нибудь блюдо, все делали вид, что ищут его вместе с императором, чтобы тотчас доставить ему. «Всё-таки, у старого Хьюго было лучше, — подумал принц, — там стол вовсе не был так изыскан, как здесь, зато не было такого откровенного холуйства». Эвальд встал и произнёс ответный тост за здоровье Его величества, в котором поблагодарил императора за приём, и от имени короля Харальда заверил его в дружбе между Сариолой и Империей.
