Виталий Вавикин - Эта короткая счастливая жизнь
Она вспомнила свой наряд. Вспомнила, сколько людей в этот день пожирали её глазами. Было ли нечто подобное во взгляде Брюстера? Думала ли она сама о том, что когда-нибудь пожелает сблизиться с ним? Удержать его, добавив к своему голосу своё тело, как когда-то давно, во время турне, с Персибалом, в том отеле, названия которого она даже не знала.
– Если бы ты позволил объяснить мне…
Фелиция вздрогнула, почувствовав, как остановилась машина. Почему время бежит так быстро? Почему жизнь снова и снова бросает её в пучину отчаяния? Она молчала, вглядываясь в дом, где жила, отчаянно ища выход, но выхода не было.
– Тебе лучше уйти, – поторопил её Брюстер.
– Совсем? – Фелиция, заставила себя прикоснуться к нему.
Его молчание придало сил. Если бы они были более близки. Если бы их объединяло нечто большее, чем музыка. Фелиция наклонилась и прижалась губами к губам Брюстера.
– Убирайся! – сказал он, не скрывая отвращения.
Стыд залил щёки Фелиции краской. Мир сжался так сильно, что на мгновение ей показалось, что глаза всех жителей Чикаго смотрят на неё, не скрывая отвращения, и нет на земле такого места, где сможет она укрыться от этих взглядов.
Глава двадцать вторая
Брюстер вернулся через три недели. Он стоял на пороге, разглядывая Фелицию, как неверную жену, и не спешил начинать разговор. Невысокий, худощавый. Сейчас он ассоциировался у Фелиции со всем стыдом и унижением, что пережила она в своей жизни. «Зачем он пришёл? – думала она. – Хочет снова посмеяться надо мной?». Сердце не билось, послушно уступая место привычной немоте. Гордости не осталось даже на безмолвный гнев. Если бы она могла возненавидеть этого человека, обвинить во всём, но вместо этого было лишь странное чувство благодарности и собственной вины.
Смутившись разрозненности чувств, Фелиция опустила голову и отошла в сторону, позволяя Брюстеру войти в свою убогую комнату. Он послушно сделал несколько шагов, закрыл за собой дверь, но продолжил молчать. Эта тишина начинала давить на нервы хуже любых обвинений. Всё, о чём Фелиция пыталась не думать последние дни, снова встало перед глазами.
Чего хотел от неё Брюстер, кроме музыки и совместных выступлений? Какие цели преследовал, кроме желания наладить свою жизнь, а вместе с тем и её? Разве не он забрал её из овощной лавки, когда никто не желал даже смотреть в её сторону? Разве не он вернул её в прежнюю жизнь, двери в которую, казалось, были закрыты навсегда? И кто, наконец, работал ночи напролёт, чтобы написать для неё достойную песню? А чем отплатила ему она? Разочарованием? Крушением надежд и пониманием тщетности затраченных сил? Разве не говорил он, что все его надежды совместных выступлений связаны исключительно с «тихими» барами? А что она? Предала его? Скрыла правду, способную изменить его планы? Но почему? На что она надеялась?
Фелиция закрыла глаза, чувствуя себя виновной по всем пунктам обвинения, вынесенного своей совестью. – Ты… ты не собирался ехать со мной в турне, ведь так? – спросила она, понимая, что это единственное оправдание. Брюстер сдержанно покачал головой. – Но, я думала…
– Я говорил только о барах, – его голос прозвучал неожиданно громко.
Фелиция вздрогнула и, обернувшись, посмотрела на колыбель. Олдин спал, улыбаясь кому-то в своём сладком мире грёз.
– Турне едва покрывают затраты, – понизив голос, сказал Брюстер. – Лишь выступления в барах могут обеспечить достаточное количество денег, чтобы не жить в этой убогой комнате и не работать в продуктовой лавке, – он выдержал паузу, бесцеремонно заглядывая через плечо Фелиции в колыбель. – Как ты думаешь, какая судьба ждёт этого чернокожего ребёнка, если ты останешься здесь?
– Здесь? – Фелиция покраснела. – Но как я могу посметь появиться в барах, после истории Персибала?! – она всплеснула руками, пытаясь скрыть возбуждение и захлестнувший её страх.
– Никак, – согласился Брюстер. – Путь на сцену для Фелиции Раймонд закрыт, но… – Он замолчал, и тишина, повисшая в крохотной комнатке, показалась невыносимой.
«Что означает это «но»? – думала Фелиция. – И почему, если связанные со мной планы Брюстера рухнули, он снова пришёл?»
Она обернулась и посмотрела на Олдина. Он спал, но теперь на сердце не было ничего, кроме безнадёжности и страха за его будущее.
– Но, что? – потеряла она терпение, чувствуя, как где-то внутри снова появляется робкий отблеск надежды.
Брюстер смерил её внимательным взглядом, увидел, что она, несмотря на стыд и заливающий щеки румянец, пытается выдержать его взгляд, довольно хмыкнул.
– Если бы нашёлся влиятельный человек, который выслушал тебя и смог поручиться, что ты не имела никакого отношения к делам Персибала, то тогда, возможно… – Он посмотрел на стул, но, увидев его плачевное состояние, предпочёл стоять. – Тогда, возможно, мы бы смогли начать совместные выступления.
И снова эта гнетущая тишина. Фелиция смотрела на него, пытаясь понять, нашёл он такого человека, или это всего лишь его размышления.
– И ты нашёл такого человека? – не выдержала она. Брюстер удивлённо поднял светлые брови. – Я просто хотела… – Фелиция смутилась и опустила голову. – Извини.
– Извинить? – поджав губы, Брюстер недовольно хмыкнул. – Не знаю, понимаешь ты тяжесть своего положения или нет, но сейчас вся твоя жизнь, всё твоё благополучие, зависят только от меня.
– Я понимаю, – сказала Фелиция и покраснела ещё сильнее.
– Вот это уже лучше, – Брюстер изменился, став каким-то совершенно чужим и недосягаемым. – Ричард Марш согласился выслушать тебя, – сказал он, снова выдерживая невыносимую паузу. – Это новый управляющий «Ночного джаза», – он улыбнулся. – Новый после того, как старый был объявлен в розыск. Зрители выразили желание снова увидеть нас на сцене. Им понравилось. Понимаешь? И теперь остаётся дело за малым: понравиться Маршу.
– Понравиться? – мысли в голове Фелиции окончательно спутались. – Но разве он не видел наше выступление?
– Видел, – согласился Брюстер. – Но, кроме музыки, он хотел бы быть уверен, что ему не грозит повторить судьбу прежнего управляющего.
– Он хочет встретиться со мной? – начала понимать Фелиция, стараясь прогонять тяжёлые неприятные мысли. Брюстер сухо улыбнулся. – И я должна буду рассказать ему обо всём, что случилось?
– Думаю, так, – Брюстер покосился на колыбель.
Фелиция проследила его взгляд. Каким же ещё унижениям подвергнет её жизнь?
