Сергей Крускоп - Оседлать чародея
– День же, – неуверенно ответил Виан. – Говорят, змей только ночами летает, а днем спит. Может, не заметит?
– Да не бойся, – смягчился конек. – Глупости все это, не едят змеи огненные людей, разве что те сами в пасть им полезут. Так что можем даже в гости заглянуть.
– Ну уж нет, спасибо! – Виан передернул плеча ми и невольно замедлил шаг: прямо впереди, в какой-нибудь половине переклада, деревья расступались, и над их кронами бурой громадой вздымался скальный останец.
Все вроде бы было тихо. По крайней мере, Виан, полагавший, что огненный змей обязан при своем перемещении издавать свист и гуканье, хлопать крыльями или хотя бы греметь чешуей, ничего подобного не слышал.
Дорога проходила под самым основанием останца, и скальная громада зловеще нависала над головами путников, хмурясь черными провалами гротов и неодобрительно покачивая вершинами редких деревьев, умудрившихся найти опору на изъеденном ветрами камне.
К одной из пещер, открывавшейся низко, вблизи подошвы горы, вела натоптанная тропинка, петлявшая между скальных обломков.
«Вот по ней-то жертвенных юношей и водят, – подумал Виан, – и оставляют связанными в пещере, а потом удирают, не оглядываясь, чтобы не слышать, как появится из глубины подземелья ящер, и не взглянуть лишний раз в глаза того, кого они бросили на верную смерть». Впрочем, тропинка выглядела слишком проторенной, чтобы предполагать, будто ее используют всего раз в год. Да и та, что шла по ней, направляясь к путникам, даже издали едва ли могла быть принята за юношу, чудом спасшегося от змеевых зубов.
Виан остановился и принялся в изумлении разглядывать незнакомку. Что тут, возле логова змея, может делать какая бы то ни было женщина, он себе представить не мог. Горбунок тоже остановился и стал подозрительно присматриваться, словно пытался что-то вспомнить.
Незнакомка напоминала женщину средних лет и была рослой и плечистой, что иные знатоки женской красоты могли бы счесть излишним. Было понятно, что удержать под уздцы брыкающегося коня или поднять одной рукой коромысло с полными ведрами для нее не составит особого труда. Возможно, и с тяжелым кузнечным молотом она бы вполне управилась. Все это, впрочем, не мешало ей быть весьма привлекательной особой, обладательницей густых блестящих волос и очень приятной располагающей улыбки. Пропорциональную фигуру женщины обтягивало, выгодно подчеркивая соблазнительные округлости, простое серое льняное платье. Что в ее внешности не так, Виан понял, только когда женщина подошла совсем близко: большие глаза на красивом лице были явно не человеческими: почти совсем без белков, а их темно-зеленые радужки пересекали узкие черные ниточки вертикальных зрачков.
У парня от изумления и невольного страха на мгновение замерло сердце, пропустив один, а то и два удара. По крайней мере, Виану так показалось. К тому же моменту, как он смог хоть что-то сказать или сделать, женщина вдруг повернулась к коньку, и улыбка ее стала еще шире и приветливей.
– Лазаро, старая развалина! Так ты теперь лошадь? Голос у нее тоже оказался приятным, хотя и довольно низким.
– Мара? – спросил конек. Женщина рассмеялась.
– Это, – горбунок повернулся к оторопелому Виану, – Марая Змеевна. И перестань таращиться так, будто тебя кто-то съесть собирается: она – замечательное существо. В некоторых отношениях. И в некоторых других – тоже.
– У нее, – выдавил Виан, – глаза…
– У всех глаза, – отозвался конек, – и у каждого свои, чужие не приделать. Мара же все-таки Змеевна, куда ж ей человеческие зенки?
– Все никак не соберусь раздобыть… – чуть виновато проговорила Марая, – такие заморские штучки, их еще вампиры любят носить: два темных стекла, на глаза надеваются. И глаз не видно, и солнце не слепит.
Виан наконец справился с собой и поклонился Марае.
– Не сердитесь, госпожа Змеевна. Только я не привык с вашим племенем дел иметь…
– Да просто – Марая, – усмехнулась Змеевна.
– А куда же девались те юноши, которых приводили вам на съедение? – не удержался от вопроса Виан, все еще сомневаясь в безопасности общения с огненным змеем, пусть и пребывающим в таком приятном глазу облике.
– Ага, – поддакнул горбунок, – местные хотели и его тебе в жертву назначить, чтоб, стало быть, своих не губить.
– Бестолочи дремучие! – покачала головой Змеевна и вдруг спохватилась: – Что ж мы посреди дороги стоим? Заходите в мою обитель, будьте гостями. Особенно я тебя рада видеть, старый хрыч, – она шутливо пихнула горбунка в бок. – Сто лет…
– Шшш! – зашикал на нее конек, безуспешно пытаясь прижать копыто к губам.
– Горбуночек, – тут же спросил его Виан, – вы что, давно знакомы? Как же так, ты ж только…
– Ты меня уже спрашивал о чем-то подобном, помнишь? – с явной неохотой отозвался конек. – А помнишь, что я тебе ответил?
– Нелинейный ход времени, – произнес Виан непонятные, но запомнившиеся слова.
– Ну вот, и держись пока этого. Да, я знаю Мараю уже много лет и при этом в каком-то смысле родился совсем недавно. Со временем поймешь, а пока принимай как данность.
Виан ничего не понял, но решил до поры не пускаться в расспросы. Он поплелся за Мараей и горбунком к пещере. Какой бы по-женски привлекательной ни выглядела Змеевна, но ни ее глаза, ни окружающий мрачную пещеру пейзаж особой радости Виану не внушали. Посреди живого леса – пустошь, засыпанная скальными обломками, иные из которых несли на себе явные следы пламени. А ближе к жерлу пещеры из жухлой травы, вовсе не поднимая настроения, выглядывали коровьи, козьи и оленьи кости и черепа. Оставалось надеяться, что конек знал, о чем говорил.
– Как ты меня узнала? – негромко спросил конек у Марай.
– Что ж тебя не узнать? Я же не человек, нам привычно видеть одно обличье под другим. Кто это тебя так?
– Не поверишь – сам! Не по глупости или неосторожности, просто не до того было.
– Почему же – поверю. Я так и думала, что один на один только ты сам можешь себя одолеть.
Изнутри пещера выглядела не уютнее, чем снаружи. За неровной аркой входа каменные стены смыкались над головой, образуя бугристый, местами обожженный потолок. Пол устилала каменная крошка вперемешку с утоптанной землей, кое-где попадались камни покрупнее, о которые Виан постоянно спотыкался в сгущающейся темноте. У одной из стен как-то демонстративно белел целый сочлененный лосиный остов. Где-то в мрачной глубине подземелья мерно капала вода.
Марая не стала задерживаться у входа и уверенно шла дальше. Виан теперь только с большим трудом смог различить силуэты женщины и конька. Неожиданно Змеевна остановилась. Что именно она сделала, Виан не разглядел, но, видимо, кусок стены подался в сторону, открывая проход размером с обычный дверной проем. Конек спокойно шагнул туда, Марая задержалась, пропуская вперед Виана, а затем, войдя, закрыла стену.
