Память льда - Эриксон Стивен

Подошел маг.

— После восхода здесь пролетело четыре орла, — сообщил он. — Похоже, они высматривали нас.

— Не нас, — покачал головой капитан. — Они искали Семя Луны.

— Может, ты и прав. Значит, они до сих пор не нашли базальтовую крепость. Это меня удивляет. Ну как можно спрятать летающую гору? Скорее всего…

— Аномандер Рейк…

— А что с ним?

Паран устало закрыл глаза.

— Я искал его — через Колоду Драконов как Рыцаря Тьмы. Но не нашел. Похоже, мы потеряли его. Как и Семя Луны. Слышишь, Быстрый Бен? Аномандер Рейк бесследно исчез, и его тисте анди тоже.

— Жуткий город! Мерзкий! Отвратительный! Весь в копоти! Крупп искренне сочувствует своим глазам, вынужденным созерцать такие ужасы.

— Ты это уже говорил, — пробормотал Скворец.

— Этот город сулит одни беды. А что еще могут предвещать его жуткие улицы и громадные хищные птицы? Недаром они облюбовали себе здешние места. Упомянутые твари с беззастенчивой наглостью кружили над головой благородного Круппа. Боги, когда же опустится тьма? Когда она окутает своим спасительным покровом весь этот ужас? Крупп не устает повторять свой вопрос. О, с наступлением тьмы очень многое откроется. Вспышка озарения разоблачит любой, даже самый изощренный обман и ловкость нечистоплотных рук, развеет все иллюзии.

— А ведь целых два дня молчал, — пробурчала Хетана, стоявшая рядом со Скворцом. — Ровно на двое суток я сумела лишить его голоса. На больший срок не получилось.

— Ну так заткни ему глотку снова, — сказал Кафал.

— Надо дождаться вечера. Если мне повезет, потом он не пикнет до самого Маурика.

— Дорогая красавица, ты превратно истолковала столь нехарактерную для Круппа неразговорчивость! Крупп просит… нет, Крупп умоляет более не подвергать его изнурительному действу, истощающему силу, столь необходимую ему для иных занятий! И не только в эту ночь, но и во все последующие. Дух Круппа столь же нежен и раним, как и его плоть. Они в равной степени страдают от кувырканий и отчаянно не хотят пережить этот кошмар снова. Что же касается двух дней молчания, так несвойственного славному Круппу и отражающегося на нем хуже многих других пыток, то сие необычное состояние имело вполне определенную причину, никоим образом не связанную с упомянутыми ночными событиями. Все это время, дорогие друзья, Крупп размышлял.

Да. Он размышлял. Едва ли в прошлом у него случались моменты столь напряженных раздумий. Правда, его мысли были озарены славой, сияние которой могли бы увидеть даже слепые. Оно разгоняло все страхи, оставляя лишь чистейшее мужество, на котором, как на плоту, Крупп плыл в пределы рая!

— Кувыркания, говоришь, тебя доняли? — хмыкнула Хетана. — Это, мой дорогой, были еще цветочки. А ягодки будут сегодня. О, я тебе такое устрою, Глыба Сала. Вот уж покувыркаемся!

— Крупп кардинально изменил свое мнение и теперь умоляет богов об обратном. Пусть ночь не наступает вовсе! Пусть мир заливает ярчайший свет, а тьма благоразумно держится подальше! Храбрый Скворец, нам нужно двигаться — дальше, дальше и дальше! Перманентно, не тратя времени на привалы. Пусть мы сотрем ноги до костей — останавливаться нельзя. Взгляни на этого мула, командор. Думаешь, он устал от утомительного пути? Ни в коем случае! Его глаза видели такое, чего разум бедной скотины вынести просто не в состоянии. Он едва стоит на ногах от сострадания ко мне, своему несчастному хозяину…

Да, друзья мои! Не верьте, будто Крупп обуреваем желаниями погибнуть от рук соблазнительной женщины! Не впадайте в заблуждение! Дождитесь времени, когда истина возвестит о себе…

Хватка глядела на черные воды Ортналова Разреза. Там кружились льдинки, пытаясь спорить с течением. На юго-востоке белела Коралловая бухта. Лейтенанту вдруг показалось, что ее волшебным образом перенесли куда-то на север Генабакиса, где даже летом лед не редкость. Путь сюда от устья реки Эрин занял меньше половины ночи. Дальше сжигателям мостов предстояло идти пешком, выбирая для передвижения темное время суток. Между Ортналовым Разрезом и горной цепью простиралась равнина. Малазанцам было приказано ни в коем случае не соваться туда, а двигаться вдоль подножия мрачных лесистых гор, где легче найти укрытие.

Чуть ниже того места, где в уединении сидела Хватка, расположились Паран, Быстрый Бен, Штырь, Черенок, Пальчик и Сапфир. Сборище магов всегда настораживало ее, особенно когда в числе прочих оказывался Штырь. Под смердящей власяницей скрывалась душа сапера, а, как известно, все саперы — полоумные. Штырь, во всяком случае, отличался полнейшей непредсказуемостью. Не раз Хватка видела, как одной рукой он открывал свой магический Путь, а другой швырял «морантский гостинец».

Впрочем, и трое остальных взводных магов не вызывали у лейтенанта особого доверия. Кривоногий бритоголовый Сапфир был из напанцев. Он постоянно намекал, что владеет тайнами магического Пути Руза.

В жилах Черенка текла сетийская кровь, и он всячески выпячивал свою принадлежность к этому племени, обвешиваясь многочисленными талисманами. На самом деле от сеттийцев сейчас осталось лишь название, поскольку племя это, обитавшее на севере Квон-Тали, давно уже приспособилось к образу жизни, присущему Малазанской империи, полностью утратив самобытность. Однако Черенок вместо форменного носил весьма диковинный плащ, уверяя, что именно так когда-то одевались сеттийские воины. Он даже уверял, будто плащ ему достался по наследству, хотя на самом деле этот наряд был сшит некоей безвестной портнихой из Унты. Хватка так и не знала, магию какого именно Пути применял Черенок, ибо его ритуалы взывания к магической силе длились дольше, чем многие сражения.

Пальчик заработал свое прозвище из-за привычки собирать пальцы поверженных врагов, причем не только тех, кого убил он сам. Этот чародей изобрел какой-то особый сушильный порошок, которым обрабатывал трофеи, прежде чем нашить их на свой жилет, — несло от него, как из склепа (бытовали среди сжигателей мостов и другие сравнения). Пальчик называл себя некромантом и уверял, будто однажды что-то напутал с ритуалом и едва не лишился жизни. С тех пор он стал чрезмерно восприимчивым к призракам, и те якобы ходили за ним по пятам. Так что отрезанные пальцы маг пришивал к мундиру не с целью похвастаться своими победами, а дабы сбить с толку призраков. Выглядел он и вправду как человек, которого преследуют привидения, но Мутная подозревала, что Пальчик просто-напросто чокнутый.

Перелет сюда изрядно утомил сжигателей мостов.

«И как только, интересно, моранты могут лига за лигой трястись на спине своих кворлов и не коченеть на пронизывающем ветру?»

Спрыгнув на землю, Хватка долго разминала затекшие ноги и отчаянно болевшую спину. Как лейтенант уже не раз замечала, после полета ее раздражало абсолютно все. Особенно шуточки Мутной. Сырой горный лес тоже не успокаивал. Промерзнув в полете до мозга костей, Хватка и сейчас продолжала зябко ежиться. После дождя и тумана воздух прогреется лишь к полудню.

— Скучаешь? — спросил подошедший Молоток.

Хватке хотелось ответить какой-нибудь колкостью, однако она сдержалась. И вместо этого осведомилась:

— Целитель, ты, часом, не слышал, о чем они там совещаются?

— Их очень беспокоят орлы. Маги видели их вблизи. В общем, непростые это птички.

— Мы давно уже об этом догадывались, — бросила женщина.

— А еще, думаю, им стало не по себе, когда Паран сообщил про исчезновение Аномандера Рейка и его базальтовой крепости. Если капитан не ошибся и они действительно исчезли, тогда нападение на Коралл и Паннионского Провидца сильно осложнится…

— Ты хочешь сказать, нас могут запросто перебить?

— Ну, я так не говорил…

— Ладно, проехали, — буркнула Хватка, — выбрось из головы.

— Есть еще кое-что.

— Давай, не тяни.

— Разумеется, я могу ошибаться…

— Выкладывай уже!

— Мне кажется, Быстрый Бен и капитан что-то затевают. Сговорились между собой и решили под шумок провернуть какую-то авантюру. Но меня не проведешь. Уж я-то нашего Бена знаю как облупленного. Соображаю, как он работает. Мы ведь тут тайно, так? Передовые части Дуджека. Но для этих двоих все сложнее: внутри одной тайной миссии скрывается другая, причем я очень сомневаюсь, что Однорукий в курсе.